Барбара Картленд - Волшебный миг

— Но мое лицо изуродовано, — обреченно возразила Линн. — У меня теперь всегда будет шрам на левой щеке.

Она подняла руку и слегка дотронулась до щеки, перевязанной бинтами, своими длинными, тонкими пальцами.

— Уверена, что ничего не будет видно, — сказала Салли. — Когда я думаю обо всех пластических операциях, сделанных во время войны, у меня не возникает ни малейших сомнений, что твои дела и наполовину не так плохи, как ты думаешь. Ты просто пытаешься все представить в черном свете и понапрасну мучаешь себя.

— Может быть, и так, — признала Линн, а потом сказала:

— Салли, я так несчастна.

— Это только из-за лица? — спросила Салли, чувствуя, что причина кроется не только в этом.

— Нет, — ответила Линн. — Но я не могу говорить об этом.

Салли не стала настаивать, вместо этого она сказала:

— Я постараюсь сделать все возможное, чтобы как-то облегчить твое положение, но сначала мне нужно поблагодарить сэра Гая за то, что он привез меня сюда, и сказать ему, что я остаюсь.

Линн очень удивилась.

— Сэр Гай Торн? Брат Тони? Он приехал с тобой?

Салли кивнула.

— Когда Мэри позвонила, мне надо было немедленно выезжать, к моему удивлению, сэр Гай поехал тоже. Он был очень добр со мной, но это было только одно из тех благодеяний, которые я получила от него и леди Торн с самого первого дня, как я появилась в «Убежище».

— Но, проделать весь этот путь до самого Нью-Йорка! — воскликнула Линн, а потом испытующе посмотрела на Салли. — Вы влюблены друг в друга?

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответила Салли, но тут же вспомнила тот странный инцидент в лесу и покраснела.

— Значит, он влюблен! — настаивала на своем Линн.

— Да, нет. На самом деле, нет. — Салли покачала головой с растерянным видом. — Я даже все время думала, что он ненавидит меня до.., ну, до ночи, накануне отъезда. Сэр Гай тогда был очень.., очень странным. Но пока я успела со всем этим разобраться, мы уже летели сюда, и он был рядом со мной.

Салли чувствовала себя очень неловко от необходимости давать объяснения, и Линн, словно догадавшись об этом, прекратила задавать вопросы. Вместо этого она спросила:

— Он знает, к кому ты приехала?

— Я не говорила ему, — ответила Салли встревоженно, — но он знает, что я заезжала к Мэри, так что, думаю, он мог догадаться.

— Ну и что? — сказала Линн, едва заметно пожав плечами. — Раньше я с ума сходила от страха, что кто-то узнает, а теперь мне все равно. Меня теперь ничего не волнует.

— Это все потому, что ты больна, — мягко сказала Салли. — Скоро тебе опять захочется выйти в свет, Линн, и все несчастья уйдут прочь.

— Никогда! — ответила Линн и быстро добавила:

— Давай прекратим говорить обо мне. Я устала от самой себя. Сходи и скажи твоему доброму сэру Гаю, что ты остаешься ухаживать за старой, капризной, разочаровавшейся женщиной. Если он захочет пригласить тебя на обед, обязательно прими приглашение.

— Но, Линн, я не хочу оставлять тебя одну, — воскликнула Салли.

— Какие глупости! — ответила Линн. — Мне надо учиться, не быть эгоистичной. Не пытайся препятствовать моим усилиям в этом направлении.

Она улыбнулась и Салли в ответ засмеялась, правда, немного неуверенно. Было очень трогательно видеть, как Линн пытается сохранить мужество, и все-таки она очень страдала оттого, что ее гордость была втоптана в грязь.

— Пойду и позвоню ему из другой комнаты, — сказала Салли. — Я недолго.

— Будь с ним поласковее, — попросила Линн. — Он это заслужил, потому что я сделала все, чтобы заставить семью Тони ненавидеть меня.

Салли вышла из спальни и по коридору направилась в гостиную. Она стояла среди чопорной классической мебели и пыталась успокоиться и привести в порядок свои мысли. Невозможно было себе представить, чтобы с Линн такое произошло. Но в голове у нее сейчас звучала последняя фраза, сказанная Линн: «Я сделала все, чтобы заставить семью Тони ненавидеть меня».

Теперь ей стали понятными многие вещи. Реплики матери Тони, так резко обрывавшиеся. То, что он изменил свой образ жизни и перестал писать письма, как раз два или три года назад, именно тогда, когда Линн вскружила ему голову. Неудивительно, что леди Торн так пренебрежительно отзывалась об актрисах, а сэр Гай искоса смотрел на любую девушку, которая хоть каким-то образом была связана с домом женщины, отобравшей Тони у его семьи.

У Салли раскалывалась голова от такого количества информации, свалившейся на нее. Сколько загадок и проблем сразу нашли объяснение, когда выяснилось, что Тони всегда любил именно Линн, а не ее. — Почему они мне этого не сказали? — спрашивала Салли себя, чувствуя унижение оттого, какой легковерной она была, и как просто ее обманули. Она так искренне верила в то, что Тони ее любил, но сама не имела ни малейшего представления о том, что такое любовь. Ей померещилось, что она сама любит Тони, но на деле все оказалось обычным тщеславием и быстро возникшей привязанностью неискушенной провинциальной девушки к красивому, умному и доброму горожанину.

Если Линн в ее нынешнем положении чувствует унижение и упрекает себя, то она хотя бы может быть удовлетворена тем, что в происшедшем играла главную роль. Она, возможно, действительно согрешила, но грех, как казалось Салли, был гораздо предпочтительнее, чем ее явная, неподдельная глупость.

— Какой же я была дурой! — сказала она и через мгновение почувствовала, как на глаза набежали слезы стыда и жалости к себе самой, но Салли постаралась взять себя в руки. Сейчас не было времени, размышлять обо всем этом. Ей слишком много надо сделать, и, кроме того, она должна пока думать только о Линн, нуждавшейся в близком человеке, который даст ей новую надежду и вселит в нее мужество. Она должна постараться вести себя так, как это сделала бы Мэри в подобных обстоятельствах. Салли знала, что Мэри никогда не позволяла собственным проблемам мешать ее заботе о Линнч Она подошла к письменному столу, где стоял телефон, и сняла трубку. Салли попросила, чтобы ее связали с портье. Ей назвали номер телефона сэра Гая, и через минуту или две она услышала в трубке его голос.

— Алло, — сказал он. — Салли, это вы?

— Да.

— Все в порядке?

— Думаю, что да, — ответила она с сомнением. — Я хотела бы увидеть вас.

— Я надеялся, что вы сможете это сделать. Вы придете ко мне в гостиную или мне подняться к вам?

— Лучше я приду к вам, — поспешно ответила Салли.

— Очень хорошо! Номер 789. Это ниже этажом. Повернете налево, когда выйдете из лифта.

— Спасибо, — ответила Салли. — Я приду прямо сейчас.

Она положила трубку, думая о том, что гораздо легче было бы все объяснить сэру Гаю по телефону, чем разговаривать с ним с глазу на глаз. Было что-то, смущавшее ее, во взгляде, когда он смотрел на нее, в его росте и развороте плеч. Она подумала, что он очень сильный, и вздрогнула, потому что слишком хорошо помнила его силу.