Анна-Мария Зелинко - Дезире

— Не так давно вы, повинуясь моему приказу, защищали границы нашей родины, — он вдруг улыбнулся хорошей, прежней улыбкой. — Вы даже, может быть, спасли Францию… по моему приказу! Я вам уже говорил однажды, к несчастью, вы не помните прошлого, я вам говорил однажды, что я не могу обойтись без такого человека, как вы. Это было в дни Брюмера! Может быть… может быть, вы все-таки вспомните это? Если бы вам и Моро была дана власть, вы послали бы меня под расстрел. Такой власти вам не было дано, Бернадотт, а я повторяю: я не могу отказаться от вас.

Он сел и легонько оттолкнул прошение. Потом он поднял глаза и заметил мимоходом:

— Поскольку шведский народ выбрал вас, — он пожал плечами и иронически вздохнул, — именно вас наследником трона, ваш император и главнокомандующий дает вам разрешение согласиться стать им. Но, — оставаясь французом и маршалом Франции. Таким образом, дело будет улажено.

— Тогда я дам знать Его величеству, королю Швеции, что я не могу быть наследником трона. Шведский народ желает наследного принца — шведа, сир, — тихо ответил Бернадотт.

Наполеон вскочил.

— Но это абсурд! Бернадотт! Посмотрите на моих братьев: Жозеф, Луи, Жером. Ни один из них не отрекся от своей страны. Или мой пасынок Эжен в Италии…

Жан-Батист не ответил. Наполеон вышел из-за стола и стал мерить комнату быстрыми шагами, как одержимый. Я встретилась взглядом с Талейраном.

Бывший епископ опирался на свою палку, он устал стоять так долго. Он подмигнул мне. Что он хотел сказать? Что Жан-Батист добьется своего? Одному Богу известно, чем закончится этот турнир.

Наконец, император остановился передо мной:

— Княгиня, — сказал он, — я думаю, что вы знаете о том, что королевский дом Швеции поражен сумасшествием. Нынешний король с трудом может связать фразу, его племянника изгнали с трона, потому что у него голова совсем не на месте. Совершенно придурковатый. — Он постучал кулаком по лбу. — Княгиня, скажите мне: ваш муж тоже сумасшедший? Я хочу сказать, настолько сумасшедший, чтобы отказаться от французского подданства для того, чтобы стать наследным принцем шведского престола?

— Я прошу вас не оскорблять в моем присутствии Его величество Карла XIII Шведского, — резко сказал Жан-Батист.

— Талейран, Ваза сумасшедшие или нет? — спросил Наполеон.

— Это очень старинный королевский дом, сир. Часто бывает, что старинные королевские фамилии не всегда имеют хорошее здоровье, — заметил Талейран.

— А вы, княгиня, что скажете вы? Вы знаете, что Бернадотт просит также за вас и вашего сына о перемене подданства?

— Это формальность, сир. В ином случае мы не можем стать наследниками шведского трона, — услышала я свой ответ.

Жан-Батист не смотрел на меня.

Я перевела взгляд на Талейрана. Он одобрительно кивнул головой.

— Второй пункт — ваше отчисление из армии. Это невозможно, Бернадотт, совершенно невозможно! — Наполеон был вновь у своего письменного стола и пробегал глазами прошение, которое он, безусловно, уже прекрасно знал. — Я не могу отказаться от одного из лучших своих маршалов. А если вновь война… Если Англия не успокоится, и вновь будет война… Я в вас нуждаюсь. Вы будете командовать вновь одной из моих армий. Пускай вы будете наследным принцем Швеции. Ваши шведские части вольются в нашу армию. Или вы воображаете, — он опять улыбнулся и помолодел на десять лет, — или вы воображаете, что я могу кому-нибудь еще поручить командование вашими саксонскими частями?

— Поскольку в приказе Вашего величества после битвы при Ваграме было сказано, что саксонцы не сделали ни одного выстрела, не все ли равно, действительно, кто будет ими командовать? Дайте командование Нею. Ней честолюбив, и он служил под моим командованием.

— Саксонцы взяли Ваграм. И я не собираюсь передавать ваши войска Нею. Я разрешаю вам стать шведом, если вы останетесь французским маршалом. Я хорошо понимаю тщеславие моих маршалов. Кроме того, вы прекрасный губернатор в завоеванных вами странах. Я говорю о Ганновере и городах Ганзы. Вы, как администратор, на высшем уровне, Бернадотт!

— Я настаиваю на отчислении из армии.

Наполеон ударил кулаком по столу. Это была разрядка гнева.

— Разрешите мне сесть, сир? — вырвалось у меня против моей воли.

Император посмотрел на меня. Глаза его немного затуманились, гнев успокоился. Казалось, он забыл, где находится, перед его глазами, вероятно, пробежали годы, и он увидел — как на картине давних лет — девушку в саду, в свете угасающего дня, девушку, идущую с ним по аллее и смеющуюся рассказам о его блестящем будущем.

— Вам придется стоять подолгу, когда вы будете принимать своих подданных, как наследная принцесса Швеции, Эжени, — сказал он совершенно спокойным голосом. — Садитесь, прошу вас. Господа, сядем!

Мы уселись дружным кружком вокруг его письменного стола.

— Итак, о чем мы? Вы просите отчислить вас из армии, князь Понте-Корво? Вы имеете в виду, что в дальнейшем мы сможем вновь зачислить вас в нашу армию не как маршала Франции, а как нашего союзника? Я так вас понял?

Только теперь лицо министра иностранных дел выразило живейший интерес. Так вот к чему Наполеон с самого начала клонил весь этот разговор!.. Союз со Швецией?!

— Если я дам согласие на вашу просьбу, которую вы обосновываете чистейшей формальностью, то это будет лишь для того, чтобы не чинить препятствий в усыновлении одного из моих маршалов старым королевским домом, да еще требующим оздоровления. Это блестящая идея шведского народа — выразить таким образом свою симпатию Франции, избирая одного из моих маршалов. Если бы со мной посоветовались перед этим избранием, я бы даже предложил одного из своих братьев, чтобы без всяких сомнений доказать, что я приветствую этот союз, и то уважение, какое я питаю к дому Ваза… Но поскольку со мной не посоветовались, я должен принимать события как они есть. Выбор этот для меня также явился неожиданностью. Так вот… я вас поздравляю, мой дорогой князь!

— Мама… он действительно больше не сердится? — зашептал мне Оскар.

Талейран и герцог Кадор кусали губы, удерживаясь от смеха. Наполеон задумчиво посмотрел на Оскара.

— Подумать только, что этому крестнику я сам выбрал северное имя. Да еще где — в раскаленных песках Египта… — он засмеялся и ударил Жана-Батиста по ляжке. — Но бессмысленна ли жизнь, Бернадотт?

И мне:

— Вы знаете, княгиня, что Ее величество ожидает сына?

Я поклонилась.

— Я радуюсь вместе с вами, сир.

Наполеон опять посмотрел на Оскара.

— Я понимаю, что вам следует стать шведом, Бернадотт. Все должно быть совершенно законно. Хотя бы для ребенка. Мне говорили, что сумасшедший король, находящийся в изгнании, тоже имеет сына. Вы не должны терять его из виду, Бернадотт, понимаете?