Мэри Маккол - Леди в алом

Шериф развернул пергаментный свиток и зафиксировал его концы, поставив на них камни. Просмотрев еще раз то, что было написано в нем, он приосанился и обвел глазами всех присутствовавших.

— Позвольте мне объявить судебное решение, — начал он. — Городские власти Лондона рассмотрели свидетельства и обстоятельства, касающиеся дела о захвате и последующей гибели Кендрика де Лейси, виконта Дрейвена, лорда короля Эдуарда и шерифа Олтона, и постановили, что в смерти Дрейвена виновны участвовавшие в мятеже граждане, объявленные вне закона, примкнувшая к ним женщина, а также подопечный лорда Дрейвена Ричард де Кантер. В этом документе содержатся доказательства их виновности.

Фиона посмотрела на Брэдана. Как ни странно, он выглядел совершенно спокойным. Ни один мускул не дрогнул в его лице при чтении приговора.

— А где Ричард? — шепотом спросила она, когда шериф сделал паузу.

— Он где-то здесь, в зале, — тихо ответил ей Брэдан, не сводя глаз с шерифа. — Когда началось оглашение судебного решения, его привели сюда.

Фиона кивнула и, тяжело вздохнув, снова стала слушать. Шериф долго читал список имен обвиняемых с указанием вины каждого участника штурма замка Чепстон. В списке было около двухсот человек — и среди них лишь одна женщина, Фиона Берн.

Фиона вздрогнула, услышав свое имя.

— Однако все обвинения против вышеперечисленных граждан снимаются, — продолжал шериф, — ввиду доказанности вины погибшего лорда Дрейвена в лжесвидетельстве, взяточничестве, совращении и других преступлениях.

Разбойники ахнули от удивления, а Фиона, облегченно вздохнув, прислонилась к Брэдану. Обняв ее, он на мгновение закрыл глаза и поблагодарил Бога за избавление.

— В соответствии с результатами следствия его королевское величество король Эдуард дарует всем обвиняемым в мятеже полное прощение, взимая с них разумный штраф в королевскую казну, в надежде, что это послужит укреплению правосудия в королевстве. При этом двое обвиняемых, Клинтон Фолвилл, барон Херрик, и сэр Брэдан де Кантер, восстанавливаются в своих прежних правах, им возвращаются титулы и владения, а все остальные обвиняемые освобождаются из-под стражи и распускаются по домам на том условии, что если вышеозначенные лица будут продолжать противоправную деятельность, то они лишатся права на помилование и будут сурово наказаны.

— Черт подери! — с досадой воскликнул один из разбойников Коутрела. — И что вы прикажете теперь нам делать? Многие из нас уже лет десять или даже больше живут разбоем, у нас нет ни дома, ни занятия, с помощью которого мы могли бы зарабатывать себе на хлеб. Даже если мы заплатим штраф, нам некуда податься!

Шериф с важным видом выслушал слова разбойника и кивнул.

— Я понимаю ваше беспокойство, — сказал он. — Однако король Эдуард проявил свое милосердие и мудрость, сделав вам следующее предложение. Те из вас, кто желает послужить ему, будут приняты в королевскую армию и отправлены в те места, где ведутся боевые действия. Эти люди будут освобождены от взимания штрафа.

В зале поднялся страшный шум, однако общий настрой был скорее доброжелательным. Но тут коронер призвал всех к тишине, заявив, что сейчас будет оглашен приговор последнему обвиняемому, содержащемуся под арестом в отдельном помещении. Двустворчатая дверь снова распахнулась, и два вооруженных стражника ввели в зал закованного в кандалы Ричарда.

Фиона затаила дыхание, Брэдан не сводил глаз с лица брата. Судя по его виду, с ним вполне сносно обращались все это время.

Ричарда подвели к столу, за которым сидели судьи. Проходя мимо Брэдана, он внимательно посмотрел на него, в его глазах мелькнула радость от встречи с братом. На лице Ричарда не было и следа тревоги, он хранил полное спокойствие.

Когда обвиняемый занял свое место, шериф снова встал и начал оглашать приговор:

— В ходе судебного расследования было установлено, что Ричард де Кантер сознательно и преднамеренно лишил жизни своего опекуна Кендрика де Лейси, виконта Дрейвена. Подобные действия являются нарушением правовых норм, установленных в королевстве, и наказываются в соответствии с законом.

У Фионы заныло сердце. Жизнь Ричарда находилась в опасности. Однако по мере того как шериф продолжал зачитывать судебное решение, ее настроение менялось.

— Но, внимательно изучив все материалы этого дела и в особенности учитывая зло, причиненное некой Элизабет Хаверсам, приемной дочери родителей обвиняемого, суд решил оправдать Ричарда де Кантера и передать его под опеку старшего брата, сэра Брэдана де Кантера, сохранив за ним все права и привилегии.

В зале раздались радостные крики, выражавшие полное одобрение решения суда. Брэдан подхватил Фиону и восторженно закружил ее. Затем, он бросился к брату и крепко обнял его. На глазах наблюдавшей за ними Фионы блеснули слезы. Ее сердце переполняла радость. Уилл подошел к сестре и с улыбкой поздравил ее со счастливым исходом дела.

Остальные участники захвата замка в это время уже готовились покинуть его. Отныне все они были свободными людьми.

— Официальное судебное следствие по этому делу завершено, — громко объявил коронер, стараясь перекричать стоявший в зале шум. — Вы можете получить документ о помиловании в лондонской ратуше, заплатив штраф или записавшись в королевскую армию. А теперь все свободны…

— Подождите! — вдруг крикнул Брэдан, и Фиона с удивлением посмотрела на него.

В зале воцарилась тишина. Все взоры обратились к Брэдану. Выпустив брата из объятий, он решительным шагом подошел к шерифу.

— Я должен сделать еще одно заявление!

Шериф, коронер и олдермены явно растерялись. Поведение Брэдана показалось им странным. Еще больше их удивило, когда Брэдан вскочил на стол. Теперь он возвышался над толпой, и каждый мог хорошо видеть его.

— Я прошу всех присутствующих выслушать меня, — заговорил он, окинув взглядом толпу. — Я понимаю, что вы торопитесь покинуть этот замок и начать новую жизнь, но я не могу присоединиться к вам, пока не сниму с себя еще одно обвинение, предъявленное мне несколько месяцев назад.

Он умолк и посмотрел в глаза Фионы. Ее сердце затрепетало, когда она увидела в его взгляде сияние любви. Их связывало столь сильное чувство, что внезапно окружающий мир перестал существовать для них, они видели только друг друга.

— Видите ли, несколько месяцев назад, в один тоскливый непогожий вечер, — продолжал Брэдан, не сводя глаз с Фионы, — я вошел в швейную мастерскую в Гэмпшире и встретил там удивительную женщину. Она бросила мне вызов, обвинив в том, что я предвзято смотрю на вещи и искаженно воспринимаю окружающий мир. Она призвала меня открыть глаза и увидеть красоту и истину, скрытые под маской порока… Увидеть многоцветие мира и перестать воспринимать его лишь в черно-белой гамме.