Мэй Макголдрик - Пылкие мечты

Гвинет, так же как и Лайон, не знала о том, что Дэвид просил руки Эммы.

— Но в случившемся мне некого винить, кроме себя. Я не обращал внимания на очевидные признаки. Молодость и влюбленность ослепляют. А я был не только слеп, но и глуп.

Дэвид одним движением руки смахнул со стола коллекцию фарфоровых фигурок. Они ударились о стену и разбились вдребезги, но он не обратил на это внимания, впрочем, как и Гвинет.

— Я не был первым у Эммы, но предпочел не задавать лишних вопросов. Я сказал себе — лучше ничего не знать. Я не обращал внимания на то, что скорее всего расстроило бы нас обоих. Мне не хотелось думать, что у меня есть соперник, когда дело касалось ее симпатий. Но это было только начало. Мне следовало догадаться обо всем, когда Эмма уклонилась от прямого ответа на мое предложение о браке. У нее всегда было наготове какое-нибудь подходящее оправдание, но я раскусил ее, когда Лайон сообщил мне о своей помолвке с Эммой.

На Дэвида было больно смотреть. Гвинет облокотилась спиной о подоконник и начала разглядывать ковер на полу — красочный орнамент из переплетенных цветов. Оказывается, между Эммой и Дэвидом были гораздо более тесные отношения. Ей стало дурно при одной мысли, что ее кузина могла перебираться из постели одного брата в постель к другому, откладывая свой отказ выйти за него замуж до тех пор, пока не заполучила себе самого выгодного жениха.

— Я только начал свой рассказ и могу сообщить гораздо больше, чем тебе хотелось бы узнать.

Гвинет удивленно взглянула на него:

— Думаю, мне известно все, что происходило с ней.

— То, что происходило между мной и Эммой, было просто детской дружбой, которая со временем переросла в недолгий роман. Но рано или поздно это должно было закончиться.

Дэвид поднял руку, делая Гвинет знак помолчать, когда та попыталась что-то возразить.

— Когда я припер Эмму к стенке, требуя объяснений после объявления о ее помолвке с Лайоном, она ответила, что не обязана мне что-то объяснять. Она не давала мне никаких обещаний. Мне следует выкинуть ее из головы — это были ее слова. Для нас обоих все было кончено.

— Но ты не смог ее забыть. В жизни так не получается. В мыслях ты был вместе с ней еще несколько лет. Я видела, как ты страдал и как к ней относился даже после того, как она вышла замуж за Лайона.

— Любовь — это когда любят двое, — произнес Дэвид, вставая с кресла. — В тот день я понял, что Эмма никогда не испытывала ко мне никаких чувств. Она никогда не любила меня так, как я любил ее. Послушать ее, так я заранее знал, что меня просто использовали. Но в тот день у меня наконец-то открылись глаза. Я смог понять, кем она была на самом деле. Разумеется, мне потребовалось время, чтобы залечить свои раны. Выйдя замуж за брата, она стала членом нашей семьи, и мне нужно было найти способ как-то выйти из этого положения.

— Ты нашел не самый лучший выход, — вздохнув, заметила Гвинет. — Это было ужасно, когда ты перестал приезжать в Баронсфорд.

Дэвид подошел к ней, его взгляд сверлил ее насквозь.

— Ужасно — для кого?

— Для всех, — прошептала она. — Для твоей матери, Пирса, да и для Лайона тоже.

— А для тебя?

Гвинет едва заметно кивнула, а потом отвернулась. Они занимались любовью. Она с этим мужчиной вытворяла такие вещи, что вряд ли это можно было доверить страницам дневника. Даже теперь, просто глядя на него, она чувствовала, как внутри разгорается страсть.

— Мне приятно, что ты не похожа на нее, и спокойно оттого, что ты не пытаешься ей подражать. Меня всегда глубоко поражала девочка, какой ты была, и женщина, какой ты стала, несмотря на оказываемое на тебя давление.

Он уважал ее больше, чем она заслуживала. Оказывается, Дэвид знал ее лучше, чем она сама знала себя.

— Но если я когда-либо позволю, чтобы это перешло в нечто большее, — вздохнула Гвинет, — то, наверно, в тот же миг поменяюсь местами с Эммой.

— Не пойму, о чем это ты. Ты удивительна и красива, талантлива и умна. — Дэвид коснулся ее. — Ты даже готова отказаться от наследства, которому позавидовал бы любой. И никогда не будешь претендовать на Баронсфорд.

Дэвид приподнял ей подбородок, ожидая ответа.

— У Эммы был ты.

Выражение лица Дэвида смягчилось. Он ласково провел пальцем по ее нижней губе, а затем погладил по щеке.

— Где же тогда я действовал не правильно? Как ты ответишь на мое сегодняшнее предложение? Не ты отказалась от меня?

Гвинет тихо вздохнула. Она дотронулась рукой до его щеки, а затем склонила голову на грудь.

— Ты моя погибель, ведь я знаю, что не смогу без тебя.

— Тогда в чем же дело? — Дэвид заставил ее посмотреть на него. — Я люблю тебя сколько себя помню. И пожалуй, уже привык думать, что ты не питаешь ко мне никаких чувств.

Услышав эти слова, Гвинет прижала пальцы к его губам:

— Мне гораздо легче выйти замуж не по любви. Брак — это просто договор, и каждый из супругов идет по жизни своим путем, их связывает чисто деловое соглашение.

Дэвид взял ее руку и поцеловал в ладонь.

— Если исключить одно — каждому идти своим путем, — то из нашего брака можно сделать все, что угодно. Ты выходишь за меня, а я делаю все, что в моих силах, чтобы облегчить тебе бремя замужества.

Гвинет покачала головой:

— Это не годится. Если говорить о тебе, то мне невыносима мысль о сопернице. Я не могу делить свою жизнь с тобой и думать, что я занимаю только второе место в твоем сердце. Не хочу даже думать о том, что, занимаясь со мной любовью, ты можешь представлять вместо меня Эмму. Не могу даже…

— Да тебе и не надо думать об этом, — резко прервал ее Дэвид, поцелуем заставляя ее замолчать. Его губы жадно приникли к ее губам, и она охотно откликнулась на его призыв. Она вцепилась в него, чтобы он не заметил, как ей хочется сбежать.

— Ты единственная женщина в моем сердце. И все мои мысли только о тебе.

Гвинет почувствовала, что он несет ее к софе.

— Что ты делаешь?

— Ты видишь эту комнату? Ты видишь все то, что принадлежало Эмме? Ты видишь, как она смотрит на нас с портрета?

Она проследила за его взглядом и вдруг догадалась, о чем он думает.

— Только не здесь, Дэвид!

— Почему не здесь? На этой кровати, вместе с ней, следящей за нами.

Он скинул все с кровати и снова поцеловал ее.

— Я намерен заняться любовью прямо тут, посреди всего того, что принадлежало женщине, которая умерла и которую давно похоронили. Я хочу, чтобы ты знала — нам нечего бояться.

Гвинет уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть его, но ее тело восстало против этого. Она ответила на его поцелуй.

— Я хочу тебя, Гвинет, твое тело и твое сердце. Дэвид взял ее руку и положил на свой набухший член.

— Вот что ты делаешь со мной. Ты одна. Я хочу, чтобы ты кричала от страсти. Я хочу войти в тебя и почувствовать, как твое тело меня обволакивает. Я хочу, чтобы мы стали одним целым, чтобы это произошло здесь и сейчас, чтобы солнце светило над нами и своим светом озаряло наши мечты о счастье. Эмма не может помешать нам, Гвинет. Ее давно похоронили. Сейчас здесь только мы. Ты и я.