Джоанна Линдсей - Мой мужчина

И вот теперь сестры были предоставлены самим себе в Богом забытой глуши, в городишке, где из четырнадцати строений только три еще оставались обитаемыми. Это был типичный случай краха далеко идущих планов. Некто купил землю, рассчитывая, что со временем здесь пройдет железнодорожная ветка и можно будет сколотить состояние. Но ветка прошла западнее, земля вконец обесценилась, а те, кто неосторожно завел здесь дело, постепенно перебирались ближе к цивилизации. Здания стояли заброшенные, пыльные и жутковатые.

Из тех, где еще теплилась какая-то жизнь, можно было отметить салун (его владелец приходился родней местному поставщику и потому имел возможность время от времени пополнять запасы), пекарню (благодаря трудно налаженным связям с соседней фермой) и ночлежку (перешедшую в разряд гостиницы с тех пор, как та прекратила свое существование).

Из немногочисленных обитателей городка ни один не имел понятия об управлении дилижансом, да и не желал иметь, так что это громоздкое средство передвижения так и осталось стоять, где было — перед гостиницей. Кто-то из жалости выпряг лошадей, но поскольку на конюшне давно уже не было ни клочка сена, им предоставили пастись за околицей, на заросшем чертополохом поле. Больше их участью никто не интересовался.

Это случилось уже после очередной выходки Аманды. Заглянув в комнату, предоставленную сестрам хозяйкой ночлежки, она ужаснулась. Она и не думала, что бывает подобная степень нищеты и убожества. Поскольку других мест для ночлега не было, она решила убраться из города немедленно, только чтобы не ночевать в этой ужасной комнате.

Мэриан тоже не пришла от комнаты в восторг. Единственная шаткая кровать была застлана бельем, изначально белым, но теперь серым от сырости. От него несло плесенью. В тонкой перегородке зияла дыра (похоже, пробитая ударом кулака), через которую был виден соседний «номер». Из комнаты пришлось прогнать старого шелудивого пса, и Мэриан могла бы поклясться, что коврик кишит блохами. Подозрительные пятна на полу дополняли общую картину.

И все же у них не было другого выхода, кроме как расположиться здесь на ночлег. Аманда понятия не имела о том, как держат вожжи, но даже если бы ей удалось сдвинуть дилижанс с места, страшно было даже подумать, чем кончится поездка.

Долгий спор, однако, ни к чему не привел, и пришлось Полчаса наблюдать, как Аманда дергает вожжи и на чем свет стоит ругает лошадей. Все, кто еще оставался в городке, собрались на этот спектакль. Смешки скоро перешли в громкий смех. Когда наконец удалось выманить Аманду с облучка, она уселась на крыльце дуться, а Мэриан и Элла Мей провели остаток дня за уборкой предоставленной им комнаты. Совместные усилия сделали ее отчасти пригодной для ночлега.

Невозможно было сказать, сколько продлится вынужденное пребывание в городишке без названия. Расположенный в стороне от всех маршрутов, он так и не обзавелся телеграфом. Единственное седло увез кучер, купить другие было негде, и даже найдись они, никто не предлагал себя в качестве проводника, а пускаться в путь наудачу было слишком рискованно.

Ночью Аманда несколько раз будила Мэриан сетованиями на неудачное стечение обстоятельств, а та оставляла при себе резкости насчет того, кто во всем виноват. Во-первых, в упреках не было смысла, а во-вторых, Мэриан находила поворот судьбы довольно занятным и с надеждой смотрела в будущее. Пекарь заверил ее, что дилижансы на дороге не валяются, что это ценное имущество и кто-то непременно явится его востребовать. Все, что им было нужно, это набраться терпения и ждать.

Кроме прочего, Мэриан не сомневалась, что тетя Кэтлин ищет их сама или же послала кого-нибудь на их поиски. Она, должно быть, сердится на них за своеволие и порожденные этим проблемы, но Мэриан ни минуты не сомневалась, что их ищут и рано или поздно найдут. Единственное, что ее огорчало, — это неудачное начало взаимоотношений с теткой.

Прошло четыре дня с тех пор, как сестры оказались в городке, которому вскоре предстояло совсем обезлюдеть. Интересных мужчин здесь давно уже не водилось, а следовательно, ревновать было не к кому, так что Мэриан перестала тщательно соблюдать ритуал превращения себя в уродину. Каким облегчением было смотреть поверх очков и четко видеть то, что обычно виделось расплывчатым! Порой она даже заходила так далеко, что вообще не вынимала очки из кармана.

Это была первая настоящая передышка за три года. Дала, как раз три года назад Мэриан впервые наткнулась на эти чудовищные окуляры, примерила их и нашла перемены в своей внешности столь разительными, что в тот же день пожаловалась на близорукость и, как следствие, жестокую мигрень. Отец обычным своим рассеянным тоном посоветовал ей заказать подходящие очки. Мэриан так и сделала, и уже через месяц обзавелась тремя парами таких вот окуляров.

Она считала это самым большим своим достижением по части маскировки. Поначалу попытки изменить внешность ограничивались прической, но тугой узел волос лишь отчасти устранял сходство с сестрой. Позже, чтобы стушеваться рядом с Амандой, всегда одетой по последней моде и даже несколько крикливо, Мэриан перешла на унылую мешковатую одежду. Аманда начала пользоваться косметикой — Мэриан никогда к ней не прикасалась.

Однако все это не помогало сделать ее полностью неприглядной, а именно этого Мэриан и добивалась. Только мощные очки с их способностью придавать глазам выпученный вид принесли желанный эффект. Просто удивительно, как такая, казалось бы, незначительная деталь может изменить внешность женщины. Разумеется, она плохо видела в этих очках — все расплывалось перед глазами настолько, что она стала еще и неуклюжей: спотыкалась, ушибалась об углы и промахивалась, когда хотела взять какую-нибудь вещь. С тех пор мужчины старались избегать ее еще и из страха, что им отдавят ноги.

Стая бездомных собак, что кормилась объедками по задворкам, подняла истошный лай — кто-то решил наведаться в город или, может быть, заблудился. Поначалу Мэриан не придала значения собачьей суматохе, полагая, что они вспугнули какое-то мелкое животное. Она сидела на веранде давно уже заколоченной гостиницы, просматривая забытую на ступенях газету трехмесячной давности. День выдался удушливо жаркий, находиться в помещении было невозможно.

Немного погодя внимание Мэриан привлекло появление на пороге пекарни пекаря Эда Хардинга. Следом из своих дверей вышли владелец салуна, хозяйка ночлежки и те немногие, кто еще оставался в городке. Судя по всему, происходило что-то из ряда вон выходящее. Что-то, что стоило внимания.

Аманда дремала в дилижансе, куда перебралась накануне ночью, замученная блохами и духотой. В последнее время она вела себя тихо, не то потому, что исчерпала запас жалоб и упреков, не то потому, что от жары не ворочался язык.