Лесли Лафой - Путь к сердцу

У Ривлина слегка дернулся уголок рта.

— Чтобы защитить себя или прикончить меня?

— И то и другое, — дерзко ответила Мадди, чтобы подразнить его.

Ривлин, не выдержав, усмехнулся.

— Ладно, только ради Бога не промахнитесь. — Он тронул пальцем переносицу и добавил: — Цельтесь вот сюда и точно нажмите на спуск.

Мадди ощутила неприятный спазм в желудке. Она, разумеется, никогда бы не сделала ничего подобного. Ее встревожило то, с каким холодным спокойствием, с какой деловитостью он говорил о таких вещах. Казалось, мысль о смерти его совсем не беспокоила. Почему?

— Тот человек сказал, что предложение убить нас дали им три недели назад. Вы тогда уже знали, что вам придется меня сопровождать?

— Никоим образом, — ответил Ривлин, разбирая револьвер. — Но кто-то, понятно, знал.

— Вы имеете представление, кто это маг быть? Например, кто-то из ваших коллег?

Мадди наблюдала, как ловко, без усилий движутся руки Ривлина.

— Это мог сделать человек, обладающий большим влиянием, из тех, кто способен благодаря этому добиться чего хочет. — Он разбросал в разные стороны части разобранного револьвера, а барабан сунул в карман. — Не думаете ли вы, что парень, который так сорит деньгами, и есть приятель Тома Фоли? — Ривлин принялся разбирать второй револьвер.

— Щуплое телосложение и кучерявые бачки вполне подходят, — медленно проговорила Мадди, припоминая наружность приезжего друга Фоли. — И тот человек в самом деле носил котелок. Скорее всего это он и есть.

— Или его кузен, или дядя, или брат, — пробурчал Ривлин, выбрасывая части второго револьвера. — С этими типами с Востока вечная путаница — они все на одно лицо.

Далее он с потрясающей быстротой разобрал ружье, выбросил его части, оставив только спусковой механизм; потом, глянув через плечо, направил коня вперед.

Мадди догнала его и поехала рядом.

— Все это мне кажется очень странным… Почему они хотят уничтожить и вас? Если бы им нужно было только убить меня, они не стали бы требовать реальных доказательств вашей смерти.

Ривлин не ответил, однако его молчание не обескуражило Мадди.

— Что, если вы знаете о чем-то еще и они хотят убить одним выстрелом двух зайцев? Совершенно ясно, что кто-то прилагает максимум усилий, чтобы отправить на тот свет нас обоих.

Ривлин глянул на нее, и глаза его стали жесткими.

— А ведь в самом деле похоже на то.

Это был самый глухой нас той ужасной безлунной ночи. Сет свернулся под кустом, притянув колени к груди. «Господи, Сет, что случилось? Эти всхлипывания — и руки, судорожно обхватившие колени. Посмотри на меня, Сет. Пожалуйста. Расскажи мне, что произошло. Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь».

Сет плакал. Глубокие безмолвные рыдания сотрясали его тело.

Ривлин пробудился с тяжело колотящимся сердцем; на грудь словно навалилась огромная тяжесть, горло сдавило. Прошли годы с тех пор, как воспоминание о Сете приходило к нему в сновидении с подобной ясностью. Он понимал, что ему сегодня не удастся избежать воспоминания о том, что случилось после, как не удавалось этого прежде. Неделю спустя после той ночи Сет умирал у него на руках, а пуля, поразившая его, вылетела из ружья Ривлина. Сет тогда поднял на него глаза, полные слез стыда и раскаяния. Потом он ушел навсегда, не сказав ни единого слова.

Ривлин заклеил самокрутку, чиркнул спичкой о каблук, поднес огонек к концу самодельной сигареты и поспешил втянуть поглубже в легкие горячий кисловатый дым. Задув спичку, он бросил ее на тлеющие угли костра. Поскольку Сет так и не рассказал ему о том, что произошло в ту безлунную ночь, Ривлин сделал собственное, вполне обоснованное предположение и теперь гнал от себя мысль о том, что пришлось вытерпеть его другу. Эти подробности были слишком уродливы, слишком противоестественны.

Ривлин затянулся сигаретой и посмотрел на светло-оранжевый огонек, пылающий во мраке ночной прерии. Кто же открыл двери его воспоминаний? Кто хотел убить Мадди Ратледж? Кто хотел убить его самого? Даже во сне его разум продолжал искать ответ на эти вопросы, и поиски принесли с собой старую, так и не разгаданную загадку: кто довел Сета-до такого ужасного состояния?

Ривлин ощутил легкое прикосновение к своему запястью.

— Спите, Мадди, — негромко произнес он. — Скоро начнет светать. Нам предстоит долгая и трудная дорога, перед ней надо хорошо отдохнуть.

— С вами все в порядке?

Ривлин потер щетинистый подбородок.

— Думаю, да.

Он солгал, и Мадди это почувствовала.

— Хотите поговорить о нем? О призраке, который мучает вас?

— А почему вы думаете, что меня мучает призрак?

— Почти каждый знакомый мне мужчина побывал на войне, и ни один из них не вышел из нее без шрамов. У одних это шрамы физические, явные, другим они легли на душу. Мне кажется, с вами произошло последнее.

Плечи Ривлина дрогнули. Он засмеялся — невеселым, горьким смехом.

Подавив желание дотронуться до него, Мадди осталась неподвижной и молча наблюдала за тем, как Ривлин борется со своими воспоминаниями.

— Сет Хоскинс и я росли вместе, — заговорил он тихо, и Мадди вздрогнула от неожиданности. — Мы с ним были как братья и не разлучались. Когда узнали о призыве добровольцев, то вместе записались в армию. Мы служили в одной части, спали в одной палатке. — Он затянулся самокруткой и выпустил длинную струйку дыма. — Я находился в ночном дозоре и отстоял уже примерно половину времени, когда заметил какое-то движение в кустах, футах в двадцати. Услышав приказ остановиться и назвать себя, человек молча повернулся. Все, что я увидел при лунном свете, — это отблеск штыка, направленного мне в грудь. Я не знал, что передо мной был Сет, пока не подошел и…

— Так то был несчастный случай!

— Ничего подобного, — с полной убежденностью возразил Ривлин. — Нечто ужасное произошло с Сетом за неделю до той ночи. Он отказывался говорить на эту тему, но у меня были определенные подозрения и…

Речь его оборвалась, и он снова уставился в пустоту.

— И что же это? — мягко спросила Мадди.

— Война объединяет разных людей, и она же вызывает проявления самых скверных сторон человеческой натуры. Четвероногие животные наделены состраданием, а человеческие существа… — Ривлин покачал головой. — Джентльмены не обсуждают подобные случаи с леди, — наконец твердо заявил он и швырнул окурок в погасший костер. — Впрочем, между собой они их тоже не обсуждают. Достаточно сказать, что если ссадины на теле у Сета зажили, то душевные страдания не прекращались. Я считаю, что он вышел на линию пикетов только затем, чтобы получить пулю.

Так что же случилось с другом Ривлина? Такое ужасное, что даже мужчины об этом не говорят? Мадди была в полном недоумении.