Лесли Лафой - Бесстрашная леди

Глинис следовало послушаться совета Сараид и пообедать у себя в комнате. Ее непредусмотрительность сыграла с ней злую шутку. Она оказалась за столом, втиснутая между тринадцатью сидевшими за столом, один из которых делал вид, будто ее вообще не существует. Делал он это, безусловно, в отместку за то, что утром она оставила его в обществе миссис Конрой. Ковыряя вилкой в тарелке, Глинис убеждала себя в том, что отсутствие аппетита связано с чертовым корсетом, сжимавшим желудок, и не имеет ничего общего с пренебрежением, которое к ней проявлял Каррик. Также, как оно не имеет ни малейшего отношения к воспоминаниям о том, что произошло утром в мастерской.

Именно эти чертовы воспоминания испортили ей настроение, когда она зашла в столовую. Даже сейчас, когда он был окружен своей семьей и сидел на другом конце стола, Глинис ощущала каждое его движение, каждое изменение выражения его лица.

Ей необходимо выбраться из замкнутого пространства и найти способ израсходовать свою энергию. Слишком долго она находилась в доме, слишком долго была лишена возможности заниматься своей обычной деятельностью. Ночью, когда все уснут, она возьмет Берта и насладится верховой ездой. Она сможет совладать со своими эмоциями, если хотя бы на короткое время будет предоставлена самой себе. Да, завтра она не будет чувствовать себя так, будто в следующее мгновение взорвется, как, например, сейчас. Но в данный момент ей следовало вести себя так, чтобы никто не заподозрил, как она взволнованна.

Она вздохнула так глубоко, как ей позволил жесткий корсет из китового уса, и попыталась прислушаться к разговору за столом.

— Уильям Макенна самый последний из британских лакеев, — проговорил Гораций, отправляя в рот кусочек сочного ростбифа. — Он беспрекословно выполняет все распоряжения британцев.

Роберт, держа на вилке кусок картошки, спросил:

— Вы говорите об Уильяме Макенна из Стоункрофта?

— Да, я всегда считал, что он поступает бессовестно, когда дело касается денег. И оказался прав. Ради ничтожной платы за новый сарай он готов помогать тем, кто обрекает на голод соседских детей, — с возмущением сказал Гораций.

— Этот мистер Макенна — сборщик десятинного налога? — вмешалась в разговор Глинис.

Гораций с удивлением посмотрел на нее, не ожидая, что кто-то прислушивается к их разговору с Робертом.

— Прошлой ночью мы с Карриком видели, как сборщик налогов и британский патруль уводили дойную корову из семьи фермера, — продолжала Глинис. — Неужели кто-нибудь из ирландцев может принимать участие в таких преступлениях?

Гораций поддел вилкой кусок мяса и кивнул. Каррик взял бокал и проговорил:

— Уильям Макенна не единственный, таких много в Ирландии, Малдун. Я пришел к выводу, что человек, готовый ограбить своего соседа за несколько британских фартингов, ничтожен по своей сути. — Он сделал пару глотков и продолжал: — Если мы хотим сохранить свою родину, Ирландию, нам следует безжалостно уничтожать таких, как он.

— Конечно, — поддержал его Роберт, — надо объединяться и не давать покоя британцам.

Гораций кивнул и взял свой бокал.

— Нет ничего удивительного в том, что британцы встречаются с трудностями, когда пытаются ограбить ирландцев. — Он сделал пару глотков и прокашлялся. — И пусть Дракон успешно сражается с наглыми англичанами, которые пытаются издеваться над слабыми и беспомощными среди нас.

Дракон? Похоже на Сердце Дракона, промелькнуло в голове у Глинис, и, удивленно оглянувшись, она заметила, как Роберт и Каррик молча подняли бокалы.

В этот момент заговорил Мэтью:

— Я слышал, что Дракон убил пятьдесят британских солдат.

Каррик рассмеялся и взъерошил белокурые волосы племянника.

— Можно подумать, будто ты слушаешь стариков, которые только и делают, что распивают эль в пивных и рассказывают небылицы доверчивым мальчишкам.

Марк покачал головой:

— Нет, дядя Каррик. Когда я и Мэтью вчера отвозили зерно в город, мы видели объявления, которые расклеивали солдаты. Там написано, что заплатят тысячу фунтов тому, кто скажет, кто такой Дракон и где он находится. Они обещают так много денег, потому что он убил много солдат.

— Они поймали одного из них, — добавил Мэтью, — но он умер. Мы слышали об этом, когда были в городе.

Каррик замер, и Глинис увидела ужас в его глазах, прежде чем он взял себя в руки, пожал плечами и допил вино.

— Да, его дни сочтены, — сказал он, — бедняге придется дорого заплатить за свой успех.

Глинис прикусила губу. Нетрудно было догадаться, что именно Каррик был печально известным Ирландским Драконом, а убитым — его друг Шин.

Она также не сомневалась, что его племянники ничего об этом не знал и. Так было безопаснее для всех. У мальчиков, боготворящих своих героев, не всегда хватает здравого смысла, чтобы понять, кому можно, а кому нельзя рассказывать правду.

В голове у нее был совершенный хаос, когда Каррик поднялся и с улыбкой поклонился присутствующим.

— Сараид, благодарю тебя, миссис Келли и повара за вкусный обед, давно такого не ел.

Его сестра положила салфетку рядом с тарелкой.

— Благодарю тебя, милый братец. Насколько я понимаю, ты собираешься нас покинуть? — спросила она.

— Мне надо поехать к Джулии посмотреть лошадь, которая захромала.

Он обошел стол, погладил детей по головкам, поцеловал сестру. Глинис не сводила с него глаз, на сердце у нее было неспокойно.

Каррик надел маску, прикрывающую нижнюю половину лица, и тихо проскользнул во французскую дверь.

Остановившись на пороге, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и почувствовал дух дома и его хозяина. Судя по новой облицовке дома и обитым бархатом стульям, Макенна получал хорошую плату за служение британцам. С пистолетом в руке Каррик осторожно поднялся по главной лестнице, держась ближе к перилам, моля Бога, чтобы лестница не заскрипела под тяжестью его тела.

Поднявшись на второй этаж, он остановился, рассматривая ряд дверей в коридоре. Какая из них ведет в комнату хозяина?

Каррик вошел в спальню, при свете догоравшего камина увидел спавшего на широкой кровати человека и прошел кокну. Спрятавшись за массивными шторами на всякий случай, если придется быстро исчезнуть, отодвинул на нем задвижки. Удивился, что Макенна спит в чепчике. Видимо, соблюдает дурацкие обычаи британцев, как верный раб. Не зря они ему платят. Каррик осторожно сел на край кровати, прежде чем приставить дуло пистолета к голове предателя. Слабый щелчок разбудил Макенна.

— Не двигайтесь, приятель, и не шумите, — проговорил Каррик с сильным ирландским акцентом. — Это хороший пистолет. Так что вашей жене придется утром убирать кровавое месиво.