Джудит Айвори - Право первой ночи

Они провальсировали до самого ужина, пока не устали ноги. Иногда заводили граммофон, но всякий раз, когда пружина раскручивалась и он затыкался, Мик добросовестно отсчитывал ритм. Ему это было совсем не трудно. Главное — он мог сколько угодно кружить Винни, держа ее в объятиях, и слушать ее веселый, заливистый смех.

Но в конце концов он не выдержал и сам не заметил, как прижал Винни к себе. Ее глаза широко распахнулись от неожиданности — и испуга. Она снова боялась стать плохой девочкой. И напряглась всем телом, готовясь отразить его натиск. Проклятая трусиха!

— Винни! Я хотел бы вас поцеловать. Я хотел бы еще много чего. Я мечтал об этом целых две недели. Но я не в состоянии работать за нас обоих. Мне приходится все время вас подталкивать и заставлять делать то, что вы и сами были бы не прочь сделать — и отлично об этом знаете. Я не могу постоянно ходить вокруг да около, лишь бы сделать вам приятное, и ничего не получать взамен. Вы должны хоть изредка давать мне понять, что я вам не безразличен.

Как бы не так! Ее губы скривились, и с них не слетело ни звука.

— Да или нет?

— Что «да» или «нет»?

— Вы хотите или не хотите, чтобы я вас поцеловал? — повторил он.

Она насупилась. Конечно, она хотела.

— Так скажите об этом вслух. Скажите: «Поцелуй меня!»

Она открыла рот, но тут же закрыла, встряхнув головой с таким видом, будто Мик предлагал ей прыгнуть до потолка.

А его уже понесло, он не в силах был замолчать и прекратить эту бесконечную пытку.

— Скажите: «Обними меня, Мик!» Черт побери, Вин, мне до смерти хочется это от вас услышать! Скажите: «Обними меня, раздень меня, войди в меня...» — Тут ему самому стало неловко. У него даже пересохло во рту. Он отвернулся, бурча проклятия и ругая последними словами не только себя, но и ее.

Это породило в душе Винни волну праведного гнева. Возмущение придало ей отваги.

— Приличные джентльмены не сыплют проклятиями перед дамой, как это делаете вы!

— Приличным джентльменам не приходится пройти через то, во что вы втянули меня!

— Я никуда вас не втягивала...

— Вы только и делаете, что нарочно заводите меня сверх всякой меры, а когда я распалюсь, стараетесь сделать из меня пай-мальчика, с которым приличной даме не страшно оставаться наедине! — Увы, Мику не дано было сполна насладиться собственным красноречием, потому что он тут же пожалел о своей вспышке.

В следующую минуту его сожаление заметно усилилось, поскольку Винни вскричала с язвительным восторгом:

— Да, о да! Это было великолепно! Вы прекрасно усвоили приличные манеры! Почему бы вам просто не сунуть руку мне между ног?

Ну нет, это уж слишком! Мик подался вперед и прошипел:

— Напрасно надеетесь, туда не рискнет сунуться ни один нормальный мужик! Вы же боитесь этого как черт ладана! Вы боитесь всей этой гребаной жизни! Не важно, по какой причине это случилось, мисс Боллаш, но факт налицо: в вас не осталось ни любопытства, ни интереса к новому, если они вообще когда-нибудь у вас были!

Эдвина ошарашенно моргнула. Однако гнев вскипел в ней с новой силой.

— Любопытство? Интерес к новому? Не слишком ли громкие слова, мистер Тремор, для обыкновенной похоти? Для того, что не дает покоя настырной крысе, готовой залезть под первую попавшуюся юбку?

У него потемнело в глазах. Он готов был задушить ее на месте.

— Только не под вашу! — выпалил Мик. — Увольте, благодарю покорно! Я скорее сдохну на месте, чем снова туда полезу! От вас каждую секунду ожидаешь подвоха! Вы только и ищете повода врезать мне по физиономии!

Ну вот, на этот раз его удар угодил прямо в цель. Но это не принесло Мику ни малейшего удовольствия. При виде ее опрокинутого лица он с горечью подумал о том, что милая Винни, и без того считавшая себя непривлекательной в глазах мужчин, окончательно поставит на себе крест.

Переведя дух, он торопливо воскликнул:

— Я соврал! Винни Боллаш, я так безумно вас хочу, что несу всякий вздор! — Ну вот, теперь стало еще хуже. — Нет, это вовсе не из-за вас! Я просто оговорился, Винни! Я в жизни не обидел ни одну благородную даму из тех, что приглашали меня к себе! И они всегда оставались мною довольны! Но я был им нужен на день, на ночь — как игрушка, не больше! Я от этого устал. — Он снова перевел дух, затравленно оглянулся и сунул кулаки в карманы. — Мне не доставит радости короткая интрижка. От этого станет только хуже. — Мик сокрушенно покачал головой и робко посмотрел на Винни.

Она застыла с широко распахнутыми от испуга глазами.

— Лучше я спущусь к себе, — пробормотал он, охваченный стьтдом и отчаянием. — Пропади все пропадом! Если я вам понадоблюсь, позвоните в колокольчик. Я услышу. Я и ваш дворецкий. А в остальное время постараюсь не показываться вам на глаза. Это облегчит вам жизнь. Да и мне тоже, — горько добавил Мик.

Эдвина, Мик, Джереми и Эмиль Ламонты ждали, пока им подадут чай, наверху, в отцовском кабинете. В тех редких случаях, когда ее навещали мужчины, Эдвина считала более удобным принимать их там, где ее отец общался со своими учеными коллегами. Ей казалась особенной сама обстановка этой комнаты: большие массивные кресла из мореного дуба, полки с книгами по философии и лингвистике, а также небольшая подборка художественных произведений, по мнению Винни, более всего соответствовавших мужскому вкусу (вроде «Моби Дика», «Странного происшествия с доктором Джекилом и мистером Хайдом» или «Арабских ночей» Ричарда Бартона). Самой утонченной деталью Винни считала хрустальный графин с бренди, стоявший в полированной нише, а рядом с ним хрустальные стопки.

Джереми и Эмиль Ламонты явились как нельзя вовремя. С утренней почтой доставили счет от портного, шившего одежду для мистера Тремора. Счет был адресован на имя Эдвины Боллаш, и она поспорила из-за этого с Ми-ком.

Он, конечно, стал возмущаться и заявил, что им следует вернуть портному всю одежду, если только он согласится взять ее.

— Эта сладкая парочка... — Можно было с уверенностью сказать, что Мик имел в виду братьев Ламонт и что он испытывает к ним отнюдь не лучшие чувства. — Помяните мое слово, дело кончится тем, что нам придется платить за все! Они неспроста затеяли это пари, Вин!

— Но мы не можем вернуть вещи, сшитые на заказ! — устало качала головой Эдвина. — К тому же этот счет прислали на мой адрес по ошибке, просто по ошибке!

Она нисколько в этом не сомневалась. Такие вещи случаются сплошь и рядом.

Но оказалось, что подозрения Мика насчет чистоплотности странных братьев посеяли зерна сомнения и у нее в душе, судя по испытанному Эдвиной огромному облегчению, когда Джереми Ламонт воскликнул:

— Ну кто бы мог подумать! — И сердито уставился на конверт. — Так и есть, вместо моего адреса они вписали адрес, по которому отправляли заказы! — Эдвине показалось, что он смотрит на нее с искренним раскаянием: — Ради Бога, простите нас! Какое досадное недоразумение! Вот, пожалуйста!