Елена Арсеньева - Княгиня Ничего-Не-Знаю (Княгиня Вера-Вики Оболенская)

Кирилла бесила эта ее почти материнская забота о Ники, о его душевном покое! В другое время он не сдержался бы и открыл великовозрастному «дитятке» глаза на опасность, которой подвергается его такая вроде бы беззаботная, такая прелестная жена. Однако сейчас ему вдруг стало так жалко Вики, захотелось ее повеселить! Веселые истории у него всегда были наготове, но особую пикантность нынешней придавало то, что это был не анекдот, а истинная правда.

Не далее как вчера в «Монте-Кристо» явились двое в генеральской форме вермахта и потребовали отдельный кабинет. Макинский принес заказанное шампанское и только собрался уходить, как получил приказ закрыть дверь и остаться. Что и говорить, Кириллу стало не по себе…

Когда бокалы были наполнены, офицеры встали и провозгласили на безукоризненном английском языке (а ведь до того немецкий их тоже был безукоризненным!):

— Long live the King! Да здравствует король!

Затем они откланялись и удалились.

Было ли это сигналом английской разведки, что им известна деятельность Макинского? Предупреждением? Знаком одобрения? Так оно и осталось загадкой! Во всяком случае, эта история немало повеселила Оболенских, и они расстались с Макинским, уповая на милость Божию.

Увы…

На следующий день — это было 17 декабря 1943 года — Николай зашел за Вики на рю Кассет, чтобы вместе пойти пообедать. Ее не было дома. Он вспомнил, что Вики собиралась в редакцию журнала «Жарден-де-Мод», где работала Софка, и позвонил туда.

Ему ответила мадам Меликова, русская, директриса журнала:

— Вики… Вики ушла вместе с Софкой, но не одна… Приходите скорей!

Голос ее оборвался. Николай ринулся к Лувру, неподалеку от которого помещалась редакция «Жарден-де-Мод».

И вот что он узнал.

Вики приходила к Софке, чтобы уговорить ее на всякий случай переехать. Софка спорила: это место во дворе редакции очень удобно, здесь несколько выходов в разные проходные дворы.

В дверь постучали. Открыв, Софка увидела направленный на нее пистолет.

Нервы у нее были крепкие:

— Что за шутки? Кто вы?!

— Руди фон Мерод, гестапо, — был ответ. Софка невольно побледнела.

— Вижу по вашему личику, что вы обо мне слышали, — весело воскликнул Руди. — А что-нибудь про О.С.М. вы слышали?

— А что это такое? — холодно спросила Софка и вернулась в комнату, где сидела Вики. — Извините меня, мадам, — сказала она, делая вид, что это какая-то случайная посетительница редакции. — Я ничего не понимаю, но здесь гестапо.

Вики тоже удалось сохранить присутствие духа:

— Да? Ну, тогда я пойду…

— Позвольте вашу сумку, — заступил ей дорогу Мерод. Достал документы: — Ого! Настоящая княгиня? — В голосе его зазвучала неуверенность, но тут же он радостно вскричал: — Да ведь это та самая Оболенски!

Настоящее имя Вики уже было известно в гестапо…

Обыск в мансарде Софки длился недолго. Потом обеих женщин вывели скованными одной парой наручников. Проходя мимо попавшейся на пути мадам Меликовой, Вики подняла руку и пропела из своего любимого романса:

— Сегодня нитью тонкою связала нас судьба…

Когда прибежал Николай, мадам Меликова повторила ему эти слова и разрыдалась.

Софку немедленно подвергли пытке ледяной «баней». После этого она оглохла. Вики больше всего боялась пыток, издевательств. Боялась, что не выдержит и выдаст кого-нибудь.

Она не выдала ни единого человека и на допросах так ловко морочила голову гестаповцам, что они прозвали ее «Княгиня Ничего-не-знаю». Она изо всех сил старалась отвести подозрения от мужа и даже придумала, что у нее был любовник по фамилии Ламбер. Под этой конспиративной кличкой скрывался Даниэль Галлуа. То-то он был бы польщен! Правда, он погиб прежде, чем успел об этом узнать.

Николай несколько раз пытался передать жене продукты и письма, в которых с завидным постоянством писал о своей любви, о том, что, когда Вики вернется, все у них будет иначе… Передачи не принимали.

Через два месяца он был арестован, заключен в тюрьму Фрэн, где какое-то время находилась и Вики, потом его отправили в Бухенвальд. Он выжил в лагере уничтожения, был освобожден американцами. Еще из Бухенвальда, тотчас после освобождения, Николай отправил письмо в Париж на рю Кассет:

«Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой и могу сказать только одно: это чудо Господней милости. Ты увидишь, как я во всех отношениях изменился, и думаю, что к лучшему».

Николай вернулся в Париж в безумной надежде на встречу с женой и нашел свое письмо в почтовом ящике. О судьбе Вики ничего не было известно.

Позже Кириллу Макинскому (он тоже прошел через лагеря смерти) удалось разузнать, что 4 августа 1944 года Вики была казнена в тюрьме Плетцензее, в предместье Берлина.

Он не сразу решился сказать об этом Николаю. Но и когда сообщал страшное известие, нашел в себе силы солгать, будто Вики расстреляли. От Оболенского долго скрывали, что его жена была гильотинирована.

Как особо опасная преступница.

Как французская аристократка.

Как королева.

Софка Носович и Жаклина Роже-Сушер были в Равенсбрюке вместе с матерью Марией и чудом выжили.

Ролан Фаржон пытался кровью смыть грех невольного предательства, сражался в отрядах маки, а потом, после освобождения Парижа, прочитал газетную статью, в которой был назван предателем, и покончил с собой. Спустя много лет покончил с собой и его сын, узнавший о том, что сделал Ролан Фаржон.

Полковник Туни и Даниэль Галлуа были расстреляны в тюрьме. Да, многие из О.С.М. погибли, слишком многие…

Они были награждены посмертно.

В СССР имя Веры Аполлоновны Оболенской было включено в список «группы соотечественников, проживавших во время Великой Отечественной войны за границей и активно боровшихся против гитлеровской Германии». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 ноября 1965 года она была награждена орденом Отечественной войны I степени. Самые высокие награды княгиня Оболенская получила от французского правительства: Военный крест с пальмовой ветвью, медаль Сопротивления и рыцарский орден Почетного легиона. Этого же ордена был удостоен и князь Николай Оболенский, принявший после известия о мученической смерти Вики постриг и ставший священником.

Он умер в 1979 году и похоронен на «русском погосте» — Сент-Женевьев-де-Буа. Тело Вики после казни было уничтожено в тюрьме Плетцензее. Однако Николай перед смертью завещал, чтобы имя любимой жены было выбито на его надгробной плите.