Елена Арсеньева - Девушка с аккордеоном (Княжна Мария Васильчикова)

Почему-то с первого взгляда ей показалось, что он смотрел на нее как-то особенно.

Наверное, и впрямь показалось!

Она держалась с ним как обычно, с шутливым, обворожительным дружелюбием, однако себя-то ей обмануть не удалось, и Мисси почти с отчаянием призналась себе, что влюбилась в Адама фон Тротта с первого взгляда. Ну что ж, решила она, значит, это будет тайная любовь…

Сердце не обмануло Мисси. Она выбрала себе достойного героя!

Адам фон Тротт был сыном одного из прусских министров образования и имел американскую бабушку, которая была правнучкой Джона Джея, первого верховного судьи Соединенных Штатов. Он учился в университетах Мюнхена, Геттингена и Берлина, а затем получил стипендию Родса в Бэллиол-колледже в Оксфорде. Проработав некоторое время в Германии юристом, он жил в США, в Англии. В политике фон Тротт придерживался позиции, которая многим казалась очень странной: противодействовать Гитлеру и поддерживать антинацистскую оппозицию, но — уважать национальные интересы Германии. Тротт вернулся в Германию в 1940 году и сразу вступил в нацистскую партию. Это было сделано для того, чтобы попасть на службу в Министерство иностранных дел.

Еще перед войной некоторые видные военные и государственные деятели Германии начали все более критически относиться к агрессивной внешней политике Гитлера, которая не ограничивалась несоблюдением Версальского договора, неприемлемого для всех немецких патриотов, а была нацелена на установление гегемонии над всей Европой и на захват восточноевропейских стран. Однако по мере того как Гитлер шествовал от одной дипломатической, а затем и военной победы к другой, оппозиция не получала особой поддержки.

И все-таки она существовала всегда.

Долгое время после прихода к власти Гитлера Министерство иностранных дел оставалось тайным средоточием антинацистских настроений — даже когда министром стал истовый нацист Риббентроп и эсэсовцев стали назначать и на дипломатические посты. В министерстве формировалась активная антиправительственная группа, которая ставила своей целью убийство фюрера и государственный переворот. Многие высшие чиновники стали активными заговорщиками, а вскоре коллега Тротта, Ханс Бернд фон Хафтен, ввел его в мозговой центр Сопротивления, занимавшийся разработкой планов будущего Германии после падения нацизма. Теперь Тротт пользовался каждой своей зарубежной поездкой — а путешествовал он много — для поддержания контактов со своими друзьями в лагере союзников.

Разумеется, Мисси ни о чем этом не знала. Во всяком случае, пока…

4 августа 1940 года в жизни сестер Васильчиковых произошло важное событие.

Луиза Вельчек, новая подруга, познакомила их с молодым человеком по имени Пауль Меттерних, правнуком знаменитого австрийского канцлера. Пауль был наполовину испанец — красивый парень, который, к несчастью, ходил наголо стриженным, поскольку служил рядовым. Впрочем, ни низший чин, ни нелепая прическа (вернее, ее полное отсутствие) не мешали ему держаться с достоинством истинного гранда — все-таки его крестным отцом был король Испании Альфонс XIII! — и в то же время обладать замашками сердцееда. Всем немедленно сделалось совершенно очевидно, что Паулю очень сильно понравилась Татьяна Васильчикова.

А Мисси, заметив это, с грустью подумала об Адаме фон Тротте. Недавно она снова виделась с ним, в компании. «Он поразил меня, как и в первый раз, интенсивностью взора и всей своей манерой», — шутливо записала она в своем дневнике. Ну а что ей еще оставалось делать? Только смеяться над собой!

Между тем развивались военные действия между Германией и Англией. Раньше самолеты противника останавливали близ Потсдама, однако они все чаще начали прорываться к Берлину. Воздушные тревоги, увы, становились теперь чем-то обыденным. Сначала Мисси со свойственной ей бравадой оставалась во время налетов дома, но потом всех стали буквально принуждать спускаться в подвалы. «Наш подвал неплохо оборудован. Маленькие дети лежат в люльках, сосут пальчики. Мы с Татьяной обычно играем в шахматы. Она регулярно выигрывает», — напишет Мисси с присущим ей мягким юмором, однако веселого в жизни оставалось все меньше. Особенно во время налетов…

Постепенно к бомбежкам неким образом привыкли, тем паче что в жизни происходили гораздо более важные события. Адам Тротт пригласил нескольких своих новых знакомых (в том числе Мисси) к себе домой и познакомил со своей женой Кларитой.

С первого взгляда — влюбленные женщины прозорливы! — Мисси поняла, что в этом браке не все просто и далеко не все ладно.

Она приуныла. Ей было бы гораздо легче смириться с тем, что предмет ее тайного обожания счастлив в семейной жизни. Ведь счастливая семья — святыня. А несчастливая? Наверное, тоже…

Такие мысли она гнала от себя, однако тоскливо вздыхала, когда Татьяна возвращалась за полночь после своих нескончаемых прогулок с Паулем Меттернихом, а потом еще несколько часов болтала с ним по телефону.

Вот какой должна быть любовь. Вот какой! А у нее, у Мисси, что? Горе одно.

Она тогда еще не знала, что такое горе…

Татьяна хоть и не понимала, что сестра влюблена в Адама, но чувствовала, что та несчастна, и всячески старалась ее развлечь.

Если они с Паулем шли куда-то на ужин, то непременно звали Мисси. Эти ужины молодой Меттерних называл «плутократическими» — из-за несусветного меню: устрицы, омары, лангусты и прочие деликатесы. Причем эти яства ели только потому, что больше нечего было! Ведь система распределения продовольствия в Германии была не лишена странностей. Рыбные продукты были либо недоступны, либо строго нормированы, поскольку глубоководный рыболовный флот исчез вследствие минирования прибрежных вод и подводной войны. Но при этом моллюски и ракообразные, включая такие «плутократические деликатесы» былых времен, как омары и устрицы, продавались свободно до самой высадки союзников в 1944 году.

Точно так же дело обстояло с напитками.

Хотя приличного пива в Германии очень скоро не стало, французское вино и шампанское, в самой Франции распределявшиеся по карточкам, рекой лились в рейхе.

Горюя о своей неразделенной любви, Мисси не подозревала, что Адам Тротт тоже заинтересовался ею. Более чем заинтересовался! «В Мисси есть что-то от благородной Жар-птицы из легенд, что-то такое, что так и не удается до конца осознать… что-то свободное, позволяющее ей парить высоко-высоко над всем и вся. Конечно, это отдает трагизмом, чуть ли не зловеще-таинственным», — напишет он в одном из частных писем спустя несколько месяцев после знакомства с девушкой, я это восприятие Мисси как существа, безусловно, высшего сохранится у него во все время их дружбы. Их бережно хранимой, тщательно скрываемой — даже друг от друга! — дружбы.