Елена Арсеньева - Девушка с аккордеоном (Княжна Мария Васильчикова)

Давным-давно даже самым «упертым», самым фанатичным приверженцам нацистского режима было ясно, что мгновенной победы над Россией нет, не будет да и не может быть. Да какая там победа! Позади были и битва под Москвой, и Сталинград, и Курск, и прорыв Ленинградской блокады, и освобождение Киева… Теперь и с немецкой стороны тоже гибли мирные люди, в том числе жители столицы — Берлина. Гибли под бомбами, от которых уже просто негде было укрыться. И каждый новый день был страшнее предыдущего. В конце концов налеты стали, так сказать, принадлежностью жизни — теперь Мисси понимала, что означает расхожее выражение: жизнь и смерть идут рука об руку. И в ее дневнике описание страшных последствий бомбовых ударов мешалось с вымученными шутками — человек не может, просто не способен постоянно бояться!

«Я отправилась в наше бюро на Курфюрстенштрассе. Бывшее польское консульство на углу ярко пылало. Я вошла в подъезд, где собралась растерянная кучка людей. На лестнице сидели Адам Тротт и Лейпольдт, оба с перемазанными сажей лицами. Они провели там всю ночь, так как налет застал их на работе…

Я увидела, что к нам нетвердой походкой приближается закутанная в дорогую меховую шубку Урсула Гогенлоэ, знаменитая берлинская красавица. Прическа ее была в полном беспорядке, косметика потекла. Она остановилась возле нас и зарыдала: «Я все потеряла, все!» Она повернулась и заковыляла прочь. Сзади из ее шубки был выдран большой кусок меха…

У Лоремари в потолке прямо над кроватью зияет дыра. На нее это сильно подействовало, и она объявила, что судьба явно бережет ее для более высокого и прекрасного предназначения…

Вчера из-за налета профессор X, потерял зрение, вытаскивая женщину из горящего дома. Но его увечья, слава богу, лишь временные. Он родом из Бадена, ненавидит нацистский режим и все время повторяет, что всему виной немецкие женщины, так как это они проголосовали за приход Гитлера к власти. Он говорит, что раз и навсегда следует запретить все игрушки с военной окраской вроде горнов, мечей, барабанов, оловянных солдатиков и т.д.

Зоопарк сильно пострадал. Бомба попала в аквариум, уничтожив всех рыб и змей. Сегодня рано утром застрелили всех диких зверей, так как их клетки были повреждены и побоялись, что они разбегутся. Впрочем, крокодилы так и сделали. Они пытались нырнуть в Шпрее, но их вовремя поймали и тоже застрелили. Представляю, что это было за зрелище!..

Мы работаем ввосьмером в одной комнате — бывшей гостиной польского посла Липского. В ней роскошные шкафы, зеркала и красивый ковер, но для бюро она мало пригодна. Нервы у всех напряжены до предела; на днях две секретарши на первом этаже буквально подрались. На меня изнуренные лица наводят еще большее уныние, чем картина разрушений на улицах города. Должно быть, все это из-за постоянного недосыпания: оно не позволяет хотя бы немного прийти в себя.

В эти последние дни на почерневших стенах разрушенных домов появились бесчисленные надписи мелом: «Из этого подвала всех спасли!» или: «Ангелочек мой, куда ты пропала? Я страшно беспокоюсь. Твой Фриц». Таким путем мы узнали о местонахождении нескольких наших друзей… «Мисси и Лоремари здоровы, находятся в Потсдаме у Б(исмарков)». Нашему начальству это, несомненно, не понравилось бы, но мы думали прежде всего о всевозможных наших поклонниках, имеющих привычку звонить нам в любое время дня и которые, быть может, будут нас разыскивать…»

Единственное, чего всерьез боялась Мисси, это оказаться засыпанной в каком-нибудь подвале» в то время как никто не будет знать, где она. Но не только о том, чтобы этого не случилось, не только о спасении своих близких молилась она, когда удавалось побывать в церкви. Она просила Бога о том, чтобы выжил ее любимый и те, кто вместе с ним готов был поставить на карту свои жизни, чтобы спасти Германию.

Террор властей становился между тем все более ощутимым. «Все в ужасе: казнен известный молодой артист за „подрывные“ высказывания — он заявил, что Германия, возможно, потерпит поражение». Мисси пишет о двадцатисемилетнем пианисте-виртуозе Карле Рудольфе Крейтене. На него донесли две подруги его матери, и он был повешен в тюрьме Плетцензее, причем его семье послали счет на 639 марок и 20 пфеннигов — «для покрытия расходов, связанных с его казнью».

Становилось безусловно ясно, что гитлеровский режим, перед тем как рухнет, готов увлечь за собой в бездну всех оставшихся в живых. В рядах германских вооруженных сил и Генерального штаба возобновилось брожение и появилось новое поколение сопротивленцев. Руководителями нового плана свержения нацистского гнета были генерал-полковник Фридрих Ольбрихт и переживший тяжелое ранение молодой полковник граф Клаус Шенк фон Штауфенберг.

«После обеда у Бисмарка мы долго обсуждали с одним знаменитым зоологом, как лучше устранить Адольфа. Он сказал, что в Индии местные жители используют тигровые усы, очень мелко нарезанные и смешанные с пищей. Жертва погибает через несколько дней, и никто не может установить причину. Но где же взять тигровые усы?» — записала Мисси в дневнике в начале 1944 года.

Смех смехом, однако убийство Гитлера, необходимость этого были среди антифашистов, что называется, темой дня. При этом Мисси считала, что заговорщиками слишком много времени тратится на разработку деталей, тогда как теперь по-настоящему важно только одно — физическое устранение Гитлера. Размышлениями на тему, что станет с Германией, когда он будет мертв, — этим можно заняться и позже. Адам же… Да., Адам и Мисси, несмотря на духовную близость и тайные, чувства друг к другу, расходились во мнениях. Он непрестанно намекал на события, которых осталось недолго ждать, а она твердила, что вообще ждать больше нельзя, это преступно! Чуть ли не при каждой встрече они сильно ссорились по этому поводу, а йотом оба очень расстраивались. Ну что может быть глупее, чем ссориться, когда каждый день жизни может быть последним, когда они рискуют погибнуть, так и не намекнув друг другу на свою любовь?..

Впрочем, намеков-то было сколько угодно. Больше они ничего не могли себе позволить. И оба весьма успешно делали вид, что ничего не знают, не понимают… что не догадываются о чувствах другого — и даже о своих собственных. И все это так и осталось невыраженным, мечты — неосуществленными…

На 11 июля 1944 года была назначена первая попытка покушения на фюрера. Она была отложена в последнюю минуту, поскольку рядом с Гитлером не было Геринга и Гиммлера, которых предполагалось уничтожить вместе с ним.

И опять заговорщики принялись медлить, пререкаться, обеспечивать будущее…

Мисси неожиданно получила письмо от Адама, в котором тот просил прощения за недавнюю размолвку. Она немедленно ответила, встревоженная прощальными интонациями, которые звучали в его письме.