Пэррис Бондс - Хранительница Грез

Пока паром пришвартовывался, Райан Шеридан стоял у нее за спиной.

Однако ближайшие несколько дней все ее помыслы и чувства занял Альфред. Вместе с ним Энни посетила Большие велогонки на Альберт-Граундс, бега на ипподроме, где толпа вставала и, обнажая головы, пела «Боже, храни королеву», и множество других мест. Экскурсия на лодках к Хаунсберри, прогулка под парусом, наблюдение за игрой в крикет и футбол.

Но прошла неделя, и девушка сделала вывод, что граф — легкомысленный, слабовольный и ленивый человек, который никогда не работал ради приумножения капитала. Энни быстро разочаровалась в нем и почувствовала облегчение, когда граф завершил свой австралийский вояж.

Она вернулась к себе в контору с ощущением полноты жизни. Разве что повседневные обязанности и дела несколько притупляли это радостное чувство освобождения.

Энни постоянно была чем-то обеспокоена. Видимо, на нее так действовали теснота и шум города. Да, наверное, так и было. Она уедет сразу же, как только разгребет навалившуюся на нее работу. Возьмет отпуск и вернется ко Времени Грез. Это будет и передышкой от утомительной роли и ее единственной радостью — как-нибудь сбежать к любимому Времени Грез.

Только там душа обретала покой, и сердцу становилось легко.

1879

28-й день рождения подтолкнул Энни оставить кресло Исполнительного директора «НСУ Трэйдерс». И она начала собирать чемоданы для столь нужных ей каникул, которые Энни решила провести на овцеводческом ранчо.

Железная дорога, строившаяся вот уже более 30 лет, до сих пор не достигла даже границ Нового Южного Уэльса и Виктории.

Энни ехала вместе с остальными пассажирами почтовой кареты, которая делала остановку в шахтерском городке Брокен-Хилл, на участке ее горнодобывающей компании. Под предлогом проверки работы рудников Энни и возвращалась во Время Грез.

Кровь возбужденно струилась по венам. Энни страстно желала сбросить свои тяжелые юбки и натянуть кожаные брюки для верховой езды. Уже в десятый раз она вынимала кружевной носовой платок из манжеты рукава и вытирала пыль, как, пудрой присыпавшую лицо и шею. Парусиновая занавеска была задернута для защиты от пыли, но духота и запах немытых тел пассажиров были еще нестерпимей.

Она, владелица целого торгового флота, могла бы иметь свою собственную карету и выезд. Но сейчас представился удобный случай затеряться среди обычных людей, людей, которые не знали и не хотели знать, кем была Энни.

При каждом удобном случае торговец из Брисбэна жаловался на скверную пищу, черствые бисквиты и сушеную говядину, которые путешественники жадно поедали на промежуточных станциях, а ночью в постелях щелкали вшей.

Энни переносила дорожные неудобства с безграничным терпением. Но больше всего ей досаждала близость Майка Гаррисона, самодовольного владельца овцеводческого ранчо вблизи Времени Грез. Это ранчо получило широкую известность из-за выведенного там и получившего приз тонкорунного барана по кличке Капитан Кук.

Майк Гаррисон каждый раз старался задержать подольше свою коричневую от загара руку на локте Энни, когда они, подпрыгивая на бесконечных ухабах, касались плечами.

Наконец карета достигла плато западной части колонии, и парусиновую занавеску вновь подняли. Энни засмотрелась на длинную траву, раскинувшуюся в необъятной степи, и подумала, сколько еще она сможет выдержать эти мучения, прежде чем выскажется вслух. Слишком важно было поддерживать дружественные отношения в безлюдных местах.

Гораздо хуже было то, что из отчетов, регулярно присылаемых управляющим Зэбом, явствовало: дела на овцеводческом ранчо Время Грез из рук вон плохи.

Брокен-Хилл представлял собой скопление ветхих шахтерских лачуг, а также пабов и борделей. На почтовой станции Энни подобрала юбки и пошла по дощатому настилу к желтому дому, где размещалась маркшейдерская контора. Старый мужчина в кепке с козырьком направил ее в контору «Разработки Брокен-Хилл»:

— Вы найдете ее в конце Йодид-стрит.

Край света выглядел бы, наверное, лучше. Энни порадовалась, что надела крепкие ботинки. Хижина, важно именуемая конторой разработок, притулилась на самом краю холмистого склона и, казалось, вот-вот съедет вниз. Внизу рабочие с кирками и лопатами сновали меж крепежных лесов. Исхудавшие пони вытаскивали руду наверх по крутым дорожкам.

Энни порядком взмокла, пока вскарабкалась по лестнице, ведущей к конторе управляющего, и вошла в здание под железной крышей. Внутри конторы было жарко, как в духовке.

Мужчина в возрасте пятидесяти лет с пушистыми мощными бакенбардами сидел за столом. Очки не могли скрыть покрасневшие от усталости глаза. Мужчина что-то писал карандашом в открытой канцелярской книге. Пот, стекавший по его щекам, оставлял на них светлые полосы, и поэтому лицо казалось серым от копоти и пыли. Энни придала своему голосу властное выражение. У нее это никогда не получалось естественно:

— Я бы хотела обсудить с вами дела рудника.

— Ага, никак сама королева Виктория пожаловала?

Она улыбнулась:

— Вам, наверное, не слишком нравится ваша работа?

— Взгляните, мне некогда даже получить взбучку.

Не спрашивая, Энни присела на краешек высокого стула рядом со столом. Платок сразу взмок от влаги, когда она промокнула им пот с лица и рук. — Вам нужен помощник, чтобы разгрести все это?

Мужчина пристально посмотрел на Энни, как будто только что увидел:

— Ну да, и это нужно было сделать с самого начала.

— Что еще?

— Вы меня что, разыгрываете?

— Я и в самом деле говорю серьезно, я в состоянии кое в чем вам помочь.

— У вас есть рука в «НСУ Трэйдерс»?

— Ну, можно сказать, и так.

Он отложил карандаш в сторону:

— Ладно, передайте старой леди, что мы не получили в срок обещанного оборудования. Имея только пони с телегами, мы далеко не уйдем.

— Что еще?

— Люди, работающие в шахтах и шурфах, мрут от рудничной пыли.

— Что вы предлагаете, чтобы этого избежать?

Мужчина снова внимательно посмотрел на Энни поверх очков:

— Улучшенную вентиляцию и прекращение сухого бурения. — И пожал плечами:

— Я не люблю жаловаться и скулить, но кто-то же должен изменить условия труда шахтеров к лучшему. А не то вмешается профсоюз, и тогда компания останется с носом.

— Я не думаю, что владельцы осведомлены о ситуации, — Энни закусила нижнюю губу. — Как долго можно разрабатывать эту серебряную жилу до полного истощения?

— С хорошим оборудованием вы могли бы вести добычу хоть до Судного дня. — Его усталые глаза на секунду вспыхнули. — Но самое ценное здесь не серебро, а железная руда. Я люблю исследовать, искать. Вы знаете драгоценные и полудрагоценные камни, но я нашел нечто более стоящее. Целые горные цепи железной руды.