Лора Бекитт - Агнесса. Том 1

— Пойдемте, мисс, кормить наших сторожей!

Сторожи — два огромных тигровых дога Грег и Дон — охраняли владения миссис Митчелл. Днем они отсыпались в тенистых зарослях сирени, а ночью, быстрые и свирепые, носились по темному саду. К новой хозяйке они пока относились с недоверием — рычать переставали лишь после окрика Аманды или Терри. Терри, вопреки указаниям, баловала псов и сейчас не позабыла положить в карман сахар.

Они с Агнессой спустились с крыльца, и женщина коротким свистом подозвала собак. Долго разговаривала с ними, поглаживая их бархатные бока, потом дала сахар Агнессе, и та осторожно протянула его псам, которые, виляя хвостами и урча от восторга, принялись хватать сладкие куски.

— Их можно приручить, — сказала Терри. — Особенно этого. Правда, Дон? — Она погладила Дона, а Грег ревниво взвизгнул, и тогда Агнесса несколько раз провела ладонью по длинной, гладкой спине пса, а он лениво разлегся на траве, подставив под руку упругий теплый живот.

— Вот и ручные, — говорила Терри. — Они все понимают не хуже людей. И не злые они вовсе, если с ними по-человечески: как и все живые существа, рано или поздно на добро добром ответят… Что ж, идемте, мисс, а то уже поздно.

Когда повернули назад, Терри подала девушке руку.

— Держитесь, мисс, а то поскользнетесь в темноте. Я-то здесь все знаю, а вы — в первый раз!..

Они дошли до крыльца, и Агнесса, остановившись, сказала вдруг:

— Зовите и вы меня просто по имени, Терри.

Женщина крепче сжала пальцы юной госпожи; в словах девушки ей послышался непонятный, неизвестно к кому обращенный вызов.

— Как видно, в вас больше от природы, чем от воспитания, — негромко произнесла она.

Агнесса поднялась к себе. Она долго лежала без сна, слушая далекий плеск волн. Она понимала, что вступает в новую пору жизни, и все существо ее наполнялось чувством чего-то печального, неосуществимого. Агнесса в свои семнадцать лет еще не научилась как следует разбираться ни в себе, ни в других, она только пыталась делать это, не осознавая, что принадлежит к числу натур, вся жизнь которых может стать трагедией бесплодного поиска родственной души, завершающегося сознанием невозможности проникновения одной в другую, столь глубокого, как хотелось бы, неспособности быть вполне понятным и понять даже самое себя.

Ночь пролетела быстро, и вот уже заспанная Агнесса медленно спускалась по лестнице. Она немного посидела на кухне, рассеянно глядя на хлопотавшую Терри, затем умылась холодной водой и, окончательно проснувшись, пошла одеваться. Когда Терри с корзиной в руках вышла на крыльцо, девушка уже поджидала ее. Уходя, она оглянулась на окна спальни Аманды: они были плотно завешены.

Прохладный утренний воздух был удивительно чист и прозрачен, очертания гор, в полдень полускрытые дымкой зноя, четко проступали на фоне светлого неба. Терри повела Агнессу другой дорогой, неровной широкой лентой спускавшейся к океану. Девушка с интересом смотрела на пеструю толпу, спешащую на шумный южный базар. В столь ранний час это были в основном торговки; женщины, перекликаясь между собой, тащили большие корзины с фруктами, овощами, зеленью, свежей рыбой. Мужчины управляли тяжело нагруженными повозками, покрикивая на измученных лошадей. Наперегонки неслась веселая оборванная детвора: мальчишки и девчонки волокли глиняную посуду, океанские раковины, куски холста, разный мелкий товар. Шли молоденькие служаночки с легкими корзинками в руках — негритянки, мулатки и белые. Внимание Агнессы привлекла маленькая сценка: двое мальчишек везли тяжелую тележку, доверху заставленную большими корзинами. Старший, не более десяти лет, впрягся в длинную веревку, а младший, лет шести, пыхтя от усилия, подталкивал повозку сзади. Внезапно тележка, зацепившись осью за камень, перестала двигаться, и передний мальчик, не оборачиваясь, крикнул:

— Да поднажми же, Том!

Маленький Том напрягся изо всех сил, но колеса стояли, а тележка накренилась и сползла с дороги. Заметив это, Терри бросила корзину и, подбежав к повозке, приподняла ее.

— Что ждешь! — прикрикнула она на старшего мальчика. — Тяни!

Повозка дрогнула и покатилась. Младший поднял на Терри большие серьезные глаза и молча продолжал работу.

Агнесса поглядела вслед мальчикам, потом спросила тихо:

— У них есть родители? Такой труд слишком тяжел для детей.

— Они должны работать, — с легким раздражением сказала Терри. — Отец их болен, а матери одной не прокормить семью, ведь их, — она кивнула на мальчишек, — шестеро, старшему четырнадцать… Здесь это обычное дело, — немного погодя добавила служанка.

Дальше шли молча. Агнесса в задумчивости опустила голову, и несколько раз грубые окрики заставляли ее отскакивать в сторону от наезжавших повозок. Она немного отстала от Терри и долго брела по пыльной дороге, не видя ничего вокруг. Служанка не мешала ей.

Когда девушка очнулась от своих мыслей, то увидела, что они с Терри почти дошли до набережной, откуда одна дорога вела на рынок, другая — в сторону особняков.

Агнесса спешила выбраться из суетливой толпы. Она посторонилась, пропуская группу молодых мужчин, которые вели на поводу лошадей, очевидно, с купания. Длинные гривы коней отливали шелком, шерсть блестела на солнце, копыта грациозно ступали по булыжной мостовой, и Агнесса невольно залюбовалась животными, но тут же, почувствовав на себе откровенно любопытные взгляды, с досадой отвернулась и быстро пошла вперед. И все-таки что-то заставило ее оглянуться. Она повернула голову и на мгновение встретилась взглядом со светловолосым юношей; он шел последним, держа за узду смоляно-черного, без единого пятнышка коня, и этот пристальный взгляд странно взволновал Агнессу. Девушка поскорее скользнула за поворот и, облегченно вздохнув, остановилась, поджидая Терри. Здесь их пути расходились.

Яркую Марию-Кристину Агнесса заметила издали. Мисс Райт-младшая сидела на перилах крыльца и оживленно болтала с Ричардом Дейаром, который стоял тут же, на ступеньках. Они в один голос поздоровались с Агнессой, а Кристина прибавила:

— Вы, мисс Митчелл, сегодня очень хороши! Правда, мистер Дейар? — И озорно улыбнулась Агнессе.

— Мисс Митчелл хороша не только сегодня, — в тон ей произнес молодой человек, чем окончательно смутил гостью. Собираясь рано утром, Агнесса выбрала светло-зеленое платье и шляпу с белой лентой, но одета она была намного скромнее Марии-Кристины. Мисс Райт предпочитала сочные краски: ее рыжие волосы, завитые в мелкие кудряшки, задорно вздымались надо лбом. Агнесса пришла к выводу, что Кристина нарушила как минимум две главные заповеди воспитанниц пансиона: «Молодой леди подобает быть одетой скромно» и «Девушка должна быть красива красотою естественной». Но, поразмыслив, решила, что несоблюдение правила «Барышне пристало вести себя скромно» напрочь перечеркивает вообще все. При этом она вовсе не думала осуждать новую знакомую; ей куда приятнее было хотя бы на время забыть о надоевших условностях. Агнессе и в голову не приходила мысль о том, что ни Мария-Кристина, ни ее сестра, ни их подруги никогда, при всем кажущемся легкомыслии и дерзости, даже при желании не посмели бы переступить раз и навсегда установленную грань приличия, совершить что-нибудь такое, что по-настоящему бросило бы тень на их репутацию и честь семьи. Они просто дурачились и невинно шутили. На крыльце появилась Эйлин.