Лора Бекитт - Агнесса. Том 2

— Вы оба говорите мне так, будто читаете в моей душе, — заметила Агнесса, — настолько уверены в своей правоте.

В улыбке, которой он ответил ей, Агнесса ясно почувствовала иронию.

— Да, но, кажется, и я, и Джек теперь говорим одно и то же? Могут ли совершить одинаковую ошибку два таких разных человека? Или твои чувства так сложны, что их нельзя разгадать? Я знаю, ты стыдишься самой себя и своих чувств к Джеку, потому что не сомневаешься: все тебя осудят, никто не поймет. Но я бы советовал тебе отбросить стыд. В юности ты же решилась?

Агнесса молчала. Орвил смотрел на нее — и одновременно такую далекую… Близкую, потому что она была здесь, рядом, он видел ее лицо, нежную шею, руки, обнаженные до локтей, плечи, выступавшие из тонких кружев; а далекую, потому что теперь он не сможет обладать ни душой её, ни телом, она не принадлежит ему и не нужна ему такая.

Он сжал губы — нет, нет, не нужна! Лилиан, так рано умершая сестренка, не ошиблась: погасшая во время их венчания с Агнессой свеча еще тогда явилась тайным знаком грядущего несчастья — эта женщина не для него! Но — чуть не уронил голову в смятении и безысходности — какая-то, и, возможно, очень большая, часть его души была прикована к ней невидимыми внутренними цепями и горела в пламени горькой любви, более мучительном и сильном, чем пламя ада.

— Наши отношения разрушила ты, Агнесса! Знай, я обвиняю в этом тебя! Возможно, в чем-то я тебя не устраивал, но согласись, ты никогда мне об этом не говорила! Если ты уйдешь к Джеку, я возражать не буду. Может быть, он даст тебе то, чего не сумел дать я. Может быть, с ним ты будешь по-настоящему счастлива.

— Я всегда была счастлива с тобой, Орвил.

— А я — нет! — воскликнул он. — Я не собираюсь выпрашивать у тебя любовь, когда Джек по первому требованию получает все, что захочет.

— Это не так, — ответила она, — он ничего от меня не получил, ничего такого, что доказывало бы мою любовь.

— Думаю, не получил и обратного. Ты играешь с ним так же, как и со мной, мы равны, поскольку одинаково одурачены одной и той же женщиной. Признаюсь, многое бы я отдал за то, чтобы услышать твое последнее и истинное слово! Но, думаю, к несчастью, ни я, ни он никогда этого не получим, потому что ты и сама, должно быть, не знаешь, что тебе нужно. Мой тебе совет: поживи с ним; по крайней мере, сумеешь понять себя.

— И после этого ты принял бы меня? — Агнесса смотрела так, словно впервые его увидела.

— Нет! — резко ответил он. — Второй раз — нет!

— Это совет человека, который любит меня или… любил?

— Да. Должна же ты когда-нибудь во всем разобраться. Хотя, конечно, есть люди, которым лучше никогда не прозревать!

Агнесса приблизилась и потянулась к нему; ее почти материнский жест был полон стремления к опеке и защите; раньше, как казалось Орвилу, она хотела, чтобы защищали и опекали её.

— А ты, что бы ты стал делать, Орвил?

Он опять отстранился.

— Выход всегда можно отыскать. Если замкнуться на чем-то одном, многое в жизни пропустишь!

Агнесса сникла.

— Ты найдешь другую женщину?

— Не знаю. Ты же нашла другого мужчину! — И, невзирая на ее попытки возразить, не в силах спокойно снести нанесенное ее обманом оскорбление, продолжал: — И какого мужчину! Я до конца жизни не перестану удивляться тебе и твоему выбору. Господи, как вы сошлись?! У твоего Джека до тебя была куча женщин; я их видел — смазливые пустышки, как раз по нему, но когда он привел тебя…

Агнесса сделала протестующий жест.

— Знаю-знаю, у него хватило ума не сразу лишить тебя чести… или, может быть, он испугался: надо думать, никто из его подружек таким достоинством не обладал. Верю, что за то короткое время, пока вы жили вместе, он вел себя нормально, не обижал тебя, но позднее в твоей жизни, смею заверить, были бы все удовольствия: от пьянства мужа до его многочисленных измен. Защищай же его, своего дружка, что ты молчишь?

— Я никогда бы не подумала, что ты сможешь говорить со мной в таком тоне, Орвил!

— Я тоже не думал, что буду обманут тобой! Я говорю только то, что думаю, не более. Вся моя вина лишь в том, что я был очень хорошим с тобой, исполнял все твои желания, всегда старался понять — словом, слишком сильно любил. Кому нужны такие мужчины!

— Господи! Орвил, я всегда благодарила Бога за встречу с тобой! Прости, прости, если сможешь!

— Бог простит, Агнесса.

Она повернулась спиной, чтобы скрыть слезы. Потом, справившись с собой, сказала:

— Ты прав, во всем прав, Орвил, и никто тебя не осуждает. Даже Джек никогда не говорил о тебе ничего плохого. Разве что сегодня…

— Джек? А что такое он мог сказать? Я ничего ему не сделал, за что меня можно было ненавидеть. И его сегодняшние обвинения… Нет, я не был высокомерен по отношению к таким, как он! Я жил в свое время среди простых людей и никогда не заносился: у них были свои достоинства, которых я не имел. А что касается Джека… Мне известна его история: он с самого рождения сирота, не знает ни родителей, ни своего возраста, ни имени — ничего… вырос в условиях совершенно нищенских… На конном заводе его опекал один из прежних управляющих, от которого он кое-чему научился. Я невысоко его ставил, только сравнивая с собой, а для своей среды он был обычным человеком, пока, конечно, не стал преступником. Да, связь с тобой здорово искалечила его жизнь, до этого он был другим, я помню: как все подобные парни, днем объезжал лошадей, ночью развлекался с доступными женщинами, ни о чем не задумывался, ничем особо не дорожил: ни деньгами, ни своей жизнью… Но при этом всегда улыбался, он не был злым, жил легко, а не мучился, как сейчас! Ты душу из него вынула, Агнесса, ты сумела за последнее время дважды сделать его несчастным, потому что так и не смогла ни окончательно оттолкнуть, ни приблизить к себе. По-моему, единственная цель его жизни сейчас — украсть хотя бы один твой поцелуй, поймать хоть один любящий взгляд. Я видел его глаза — боюсь, если он не утолит этот голод, то сойдет с ума или покончит с собой… Мне жаль его, и дай ему Бог справиться с безумием!

— Боже! Орвил, но в чем тут моя вина? Если бы он не заболел и не послал за мной, мы бы больше не встретились! Я же вырвала все с корнем, как ты говоришь, я близко не подпустила его, прогнала!

— Нет, не с корнем, корень в твоем сердце, Агнесса. Рано или поздно это дало бы о себе знать и неизбежно сказалось бы на наших отношениях. Да, может, все, что открылось сейчас, — к лучшему, хотя я считаю: ваша связь с самого начала была ошибкой.

— Да, — как эхо повторила Агнесса, — ошибкой,

— Которую ты не пыталась исправить.

— Как? Что было, то было!

— Не знаю. И теперь Джек уже не один. Вокруг тебя много пострадавших и… будет еще больше. Кстати, можешь рассказать своей дочери правду сейчас, как хочет он; думаю, это будет справедливо.