Элейн Барбьери - Ради любви

— Нет, нет, не торопитесь, пейте потихоньку. Если захочется еще, я принесу, не бойтесь.

Одри была слишком слаба, чтобы поблагодарить. Боль в голове запульсировала с новой силой.

— Я хочу видеть Джиллиан.

Глаза молодого человека странно блеснули.

— Она скоро вернется.

— Куда она ушла?

— Постарайтесь заснуть, Одри. — И правда, ей очень хочется спать.

— Мне нужна Джиллиан. Пожалуйста… — Молодой человек снова поднес кружку к ее губам. Подождав, когда она напьется, он шепнул:

— Джиллиан скоро вернется. А пока поспите, Одри. — Одри взглянула в серые глаза и обрадовано вздохнула, увидев в них неподдельное участие.

Она вдруг совершенно успокоилась, расслабилась в добрых сильных руках, все еще поддерживающих ее, и погрузилась в спасительную темноту забвения.

— Ладно, хорош, подымай ее!

Громко выругавшись, потому что безжизненное тело Мэгги так и не сдвинулось с места, Свифт вперил взгляд в охранника, стоявшего в ногах:

— Давай, Доббс, попробуй еще разок, парень! — Новая неудача. Свифт ругнулся еще громче. Грязная шлюха! Даже подохнув, не забыла нагадить — выблевала всю свою вонючую кровь!

— Найлз! — рявкнул Свифт, не обращая внимания на нелестные эпитеты в свой адрес с соседних коек. — Найлз, сукин сын! Хватит дрыхнуть! Оторви-ка свою толстую задницу от стула и иди сюда!

— Да оставьте ее до завтра!

— Хватит базарить, пусть лежит, где лежит!

— Эй, вы там, заткнитесь! — стремительно обернувшись на голоса, прорычал Свифт. — Коли оставить ее валяться здесь, вы скоро задохнетесь от вонищи! И тогда по-другому запоете!

Наконец Доббс и Найлз, нещадно ругаясь при каждом шаге, выволокли тело старой шлюхи наверх. Свифт всей грудью с наслаждением вдохнул ночной морской воздух и громко высморкался, стараясь освободиться от трупной вони. Ухмыльнувшись; он повернулся к ждавшим охранникам и спросил:

— Ну что, готовы, ребята?

Он плотоядно осклабился. Все это проделывалось уже много раз в течение плавания, и парни приобрели даже кое-какую сноровку. Свифт, удивляясь самому себе, радостно воскликнул:

— Отлично! И раз… и два… — Под его счет безжизненное тело Мэгги раскачивалось все сильнее и, наконец, на счет три полетело за борт.

Все трое молча смотрели, как труп закачался на волнах и вскоре затерялся среди бесчисленных волн за Кормой.

— Упокой, Господи, ее душу!

От резкого порыва холодного ночного ветра Свифта пробрал озноб, и он зябко передернул плечами. Найлз стоял с невозмутимым видом, а по лицу Доббса вдруг расползлась усмешка, и он заметил:

— Еще одной меньше, о ком надо беспокоиться.

— Ха, верно! — расхохотался Свифт. — Не забыть вычеркнуть ее из списка на завтра. — Помолчав, он добавил: — А как ее звали-то?

— Звали? Да вроде Мэгги, — пожал плечами Доббс.

— Точно, Мэгги! А фамилия?

— Шлюха Мэгги. А как еще? — Свифт задумался. Да нет. Не годится. Хватит и просто Мэгги.

Он все еще никак не мог поверить.

Кристофер недоверчиво прижал ладонь ко лбу Одри. Ее кожа была приятно теплой, а дыхание стало намного легче и ровнее. Он обернулся на стоящий, на печке котелок, отметив про себя, что надо бы долить воды. Еще раз потрогал влажный лоб Одри. Похоже, она все-таки выживет.

Одри сморщила во сне исхудавшее личико и вдруг задышала со знакомыми хрипами. Кристофер напрягся. И тут же дыхание девушки снова стало ровным и спокойным.

Кристофер с облегчением выдохнул, признавшись себе, что глубина его беспокойства о больной девушке несколько больше, чем он полагал. На другое он и не рассчитывал. Разве он не просиживал у ее постели, помогая справиться со страхами и заботясь о ней, как о ребенке? И разве он с помощью Джиллиан не раздевал ее и не помогал опускать в лохань с прохладной водой изможденное тело? Пока бедная девушка металась в горячечном бреду, разве он не кормил ее, разве он не отирал ей пот со лба?

И разве он не держал в своих руках ее жизнь?

С губ Одри слетел какой-то неясный лепет, и Кристофер склонился над ней. Но больше не раздалось ни звука, и Кристофер нахмурился еще сильнее. Да, своей беспомощностью эта девушка тронула его сердце.

Но была еще Джиллиан. И второй Джиллиан не существовало.

Джиллиан, которую сейчас обнимали руки другого мужчины…

Кристофер сморщился, как от боли, и запретил себе думать об этом. Он поправил Одри одеяло, опустился на пол, вытянулся на расстеленном для него матрасе и закрыл глаза.

Но образ любимой все стоял перед мысленным взором.

Шуршание простынь, учащенное, прерывистое дыхание, отблеск настольной лампы на белой коже — в каюте капитана господствовала страсть.

Дерек, лежа между широко раздвинутыми горячими бедрами женщины, которую обнимал, пил и смаковал сладкий мед ее податливых губ. Чуть приподняв голову, он принялся водить кончиком языка вдоль линии ее рта, ощущая вкус кожи и оставляя след своего чувственного голода на ее подбородке и на нежном полукружии ушной раковины. Она затрепетала, и у него сами собой вырвались удивительные в своей простоте нежные слова, а его плоть, глубоко вошедшая в сладкий жар ее плоти, еще больше налилась твердостью.

Пресытится ли он когда-нибудь Джиллиан?

Дерек задохнулся от счастья, когда их обоюдная страсть, наконец, взорвалась ослепительной вспышкой наслаждения. Он лежал совершенно без сил, приходя в себя от неистового взлета, слыша, как жадно дышит Джиллиан. Он увидел в ее глазах отблеск этой вспышки, когда, не выходя из нее, приподнял голову и вгляделся в ее лицо.

Они посмотрели друг другу в глаза, и новая волна восторга мягко качнула их обоих.

Дерек был поражен. Что же такое скрыто в этой женщине, что доводит его почти до исступления? Женская красота не была для него внове, как и молодость, пылкость… сладострастие, наконец. Он знал только, что нечто неуловимое, присущее только этой женщине, разжигало внутри него эту удивительную искру чувственности. Он буквально сгорал от страсти, она обжигала и сводила с ума, от нее закипала кровь. Он хотел эту женщину так, как никого до этого не хотел.

Соскользнув с Джиллиан на скомканные простыни, Дерек лег на спину и потянул ее на себя. Глаза ее расширились, когда он легко приподнял ее и мягко опустил на свою мужскую силу. Его окатила горячая волна наслаждения, и он простонал, почувствовав, как сомкнулось жаркое объятие женской плоти.

У Джиллиан перехватило дыхание, и стон, слетевший с губ Дерека, сладостно отозвался во всем ее существе.

Сейчас она владела им так же, как совсем недавно он владел ею. В своем ненасытном голоде; он упивался ею, и точно так же она упивалась им.

Обхватив руками ее бедра, Дерек приподнял Джиллиан над собой и начал медленно, ритмично двигаться в ней. Волна нежности окатила его, когда ее прелестное лицо загорелось ответным огнем. Губы Джиллиан приоткрылись, и она едва слышно простонала.