Сьюзен Джонсон - Леди и лорд

Они медленно ехали по городу в направлении замка, затем остановились у гостиницы Пиртри, попросили поставить их лошадей в конюшню и сняли комнату. В полдень троица пообедала в своем номере, выпив две бутылки лучшего рейнвейна господина Пиртри и выслушав от него нескончаемые славословия в адрес госпожи Розбери. В итоге Джонни Кэрр решил действовать именно через эту почтенную даму, распространявшую в городе культуру и обучавшую городских девиц.

В свое время она являлась воспитательницей леди Грэм и была вознаграждена с такой щедростью, что на эти деньги смогла открыть в Харботтле собственную школу. Как удалось выяснить лазутчикам Равенсби, молодая вдова леди Грэм ежедневно — примерно в два часа — навещала свою бывшую наставницу.

— Я отправляюсь, отец, — упрямо, с непоколебимой настойчивостью в голосе заявила Элизабет Грэм. — Если вы в течение часа не найдете для меня никакой охраны, я поеду одна. Кстати, до сих пор не могу понять, зачем мне нужны телохранители в этом крошечном городишке, да еще при двух драгунских ротах в гарнизоне замка. Это просто уму непостижимо! Меня тут не только никто никогда не обидел — ко мне и близко-то подойти боятся. Боже милостивый, отец, ведь здесь всем известно, что я — дочь королевского смотрителя границы, — закончила она торопливой скороговоркой. Элизабет была вне себя от тех мер предосторожности, на которых настаивал отец и которые самой ей казались абсолютно излишними. После восьми лет супружеской жизни с человеком, который, несмотря на свои многочисленные недостатки, все же предоставлял ей некоторую свободу, Элизабет вовсе не хотелось вновь вернуться к роли покорной дочери.

— Неужели это так необходимо — ездить к Розбери каждый день! — горячо воскликнул ее отец, с трудом сдерживая гнев. С тех пор как его дочь вернулась в Харботтл, она стала совершенно неуправляемой и вела себя просто невыносимо.

— А почему бы и нет! С какой стати я должна безвылазно торчать в этом несносном промозглом замке! Или может быть, за ужином ты намерен продемонстрировать очередного претендента на мое приданое?

Если уж лорд Годфри не был в состоянии контролировать поведение своей дочери, то уж ее богатство выпускать из рук он определенно не намерен.

— Ты должна вновь выйти замуж! — гаркнул он.

— По этому пункту наши мнения расходятся, — язвительно заметила она. — И до тех пор, пока мужчины, которых ты собираешь за своим столом, не смогут похвастать такими же земельными угодьями в Нортумбрии, как те, которыми владеешь ты сам, я не передумаю.

— Посмотрим, возможно, я заставлю тебя передумать, — недовольно пообещал отец. Обладая абсолютной властью как главный представитель королевы Анны в Приграничье, он тем не менее не знал, каким образом укротить вернувшуюся под отчий кров дочь. Ведь она уже давно перестала быть послушной шестнадцатилетней девочкой.

— Ни за что, отец! — ответила Элизабет Годфри Грэм, делая ударение на каждом произнесенном слове, словно практиковалась в ораторском искусстве. — Достаточно ли ясно я выразилась? — Ее брови гневно хмурились, сойдясь в единую полоску над зелеными глазами. — Тебе не получить моих денег! Они доверены викарию покойного Грэма, а того надежно охраняет целый отряд людей из Ридсдейла. Это должно остановить даже тебя, что, как мне кажется, и входило в намерения Хотчейна. — Элизабет отвернулась от стола, разделявшего их с отцом, а затем вновь посмотрела на него и продолжала уже более миролюбивым тоном: — Я отправляюсь навестить Рози и помочь ей в ее школе. А тебя я попросила бы сделать над собой усилие и постараться не вмешиваться в мою жизнь. — Элизабет уже опостылели эти постоянные стычки с отцом и необходимость то и дело отстаивать свою личную свободу.

Нахмурив кустистые брови, под которыми прятались холодные серые глаза, лорд Годфри, эрл и королевский смотритель границы, влиятельный и могущественный человек, сидел и бессильно смотрел, как, повернувшись к нему спиной, его дочь вышла из кабинета.

— Вартон! — Крик лорда Годфри был слышен даже во дворе. — Пришли ко мне охранников.

Через некоторое время, не обращая внимания на плетущихся сзади охранников, Элизабет Грэм вышла из ворот замка и по крутому, выложенному плиткой спуску направилась к городу. Вскоре она уже добралась до оживленной центральной улицы Харботтла. Быстро ей идти не удавалось — ее то и дело задерживали приветствия владельцев лавок и горожан. Она выросла в Харботтле, и здесь ее знали все. Остановившись на несколько секунд возле церкви, Элизабет еще раз полюбовалась изумительным витражом, изображавшим Святого Георгия и дракона. Она обожала его с детства. Это небольшое средневековое сооружение, по виду напоминавшее семейную часовню, скромно расположилось к северу от дороги, где крутой холм плавно переходил в долину. Оно было построено в романском стиле и не имело на себе никаких украшений, если не считать маленького креста над входом и витражных окон. Элизабет часто думала, что некий барон, построивший в незапамятные времена и эту крохотную церквушку, и замок на горе, судя по всему, был убежден: Бог помогает в первую очередь тому, кто помогает себе сам. Это было видно из того, что изумительные витражи изображали исключительно батальные сцены. Главный действующим лицом на них являлся Святой Георгий — любимый герой Элизабет.

После восьми лет супружеской жизни с Хотчейном она уже не верила в героев, но красота этого шедевра до сих пор не могла оставить ее равнодушной. Она улыбнулась деве, которую спасал святой.

— Желаю удачи, — едва слышно прошептала Элизабет. — Похоже, он спит не разуваясь.

Она продолжала свой путь по направлению к школе Рози, но теперь душа ее была охвачена воспоминаниями о ее замужестве. Несмотря на постоянные попытки отца снова выдать ее замуж, сейчас она была свободна и могла Распоряжаться собственным состоянием. А прошлое… Пусть оно останется там, где ему и положено быть — позади. В воздухе пахло весной и новой нарождающейся травкой. Однако весна царила не только в природе, но и в душе Элизабет. Она вступала в новую жизнь, и, подумав об этом, девушка тряхнула головой и отбросила в сторону все тревожные мысли.

Как всегда, она радовалась предстоящей встрече с Рози и ее воспитанницами. Каждый день Элизабет помогала самым младшим ученицам постигать премудрости чтения, аккомпанировала на клавесине девочкам, когда те пели, а затем — за чаем — наслаждалась болтовней со своей любимой наставницей.

Охранникам было велено остаться возле входной двери, и Рози — дородная, пышущая здоровьем женщина — встретила Элизабет крепким радостным поцелуем.

— Может, сегодня начнем с чая? — обратилась она к Элизабет, сразу почувствовав, что ее воспитанница чем-то расстроена.