Сьюзен Джонсон - Леди и лорд

— Не надо больше слов, — пробормотал он, крепче сжимая ее в объятиях. — Я здесь, навсегда… — Джонни поцеловал жену в нежную, мягкую щеку. — Мы будем вместе… всегда. И не бойся ничего.

— Обещай, что никогда не бросишь меня. — Страх в ее глазах был по-детски всеобъемлющ. Тени прошлого все еще тревожили Элизабет.

— Я никогда не покину тебя, — сказал Джонни с подкупающей простотой.

Ее губы задрожали, и Элизабет осторожно, несмело улыбнулась.

— Прости, — прошептала она. — Я знаю, мужчинам не нравятся женщины, которые слишком… требовательны.

— Не говори мне о других мужчинах, — недовольно заворчал Джонни. Вопреки всякой логике он продолжал ревновать ее к первому мужу, — Для меня невыносимо думать о том, что к тебе прикасался другой.

Элизабет быстро поглядела в окно, словно там крылась причина ее внезапно испортившегося настроения.

— Поговори со мной о чем-нибудь другом, Джонни, — попросила она. — Мне почему-то кажется, что там, на улице, прячется кто-то страшный и злой.

— Прислушайся лучше к себе, моя милая Битси. Не заворочался ли в тебе наш ребеночек? А все исчадия ада пусть останутся на мою долю. Уж как-нибудь я справлюсь с ними… Скажи, он и вправду ворочается? Где же — здесь или здесь?

Джонни принялся за дело, в котором с ним никто не мог сравниться. Этот мужчина хорошо знал, как отвлечь женщину от черных мыслей. И в то январское утро демоны, терзавшие душу Элизабет, потерпели позорное поражение.

А через два дня в Голдихаус прибыл верхом местный судья из Келсо. В контору Монро вошел посыльный с извещением для Джонни Кэрра.

— Я скоро вернусь, дорогая, — сказал Джонни Элизабет, вставая из-за стола, за которым они рассматривали чертежи. — Наверное, это насчет племянника Крофорда. На прошлой неделе на совещании у комиссара возник спор по поводу должности сборщика податей. Как только он уйдет, я сразу же вернусь, а ты и Монро расскажете мне, что ускользнуло от моего внимания.

Все трое целое утро просидели за обсуждением деталей внутреннего убранства. Незадолго до Рождества был составлен дополнительный проект, и рабочие наконец приступили к заключительному этапу затянувшейся внутренней отделки дома.

— Может, он привез вести из Эдинбурга? — подал голос Монро. — Спроси его, не знает ли он, как проходит голосование в палате общин?

— А у тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? — саркастически спросил Джонни, уже поднявшись из-за стола.

Монро вздохнул.

— Надежда умирает последней.

— Вот потому-то ты и стал архитектором, а не политиком, — произнес Джонни грубовато-наставительно. — Англия хочет поставить Шотландию на колени, угрожая сперва разорить нас, перекрыв пути нашей торговле, а потом и завоевать. И главный вопрос сейчас не в том, сможем ли мы победить в этой схватке, а удастся ли нам сохранить наш парламент.

— Практично рассуждаешь.

— Скорее, реалистично, — возразил Джонни, — если принять во внимание настроения, которые царят нынче в Вестминстере. Не удивлюсь, если они направят свои войска нам на постой. Судя по всему, Ноттингему и Рочестеру вполне удается подливать масла в огонь воинственных настроений англичан.

— Ты думаешь, дело дойдет до войны? — тихо спросила Элизабет. Как явствовало из новостей, поступавших на протяжении последней недели из Лондона, обстановка складывалась явно не в пользу независимости Шотландии.

— Конечно же, нет, — быстро ответил Джонни, не допускавший, чтобы его обожаемой супруги коснулась даже тень беспокойства. — Все это только обычная риторика. Прошу простить меня, мне пора. Пойду посмотрю, какие могут быть у Драммонда ко мне дела.

Несколько минут спустя он поздоровался с Джеком Драммондом, который поджидал его в кабинете, расплывшись в приветливой улыбке.

— Чем обязан вашему визиту? — спросил Джонни молодого судью, которому помог занять эту должность. — должно быть, Крофорд до сих пор хлопочет насчет теплого местечка на таможне для своего племянничка?

— Если бы так, милорд. — Молодой барристер [20]заметно погрустнел. — Боюсь, что привез вам не слишком приятную весть.

— Что ж, выкладывайте. Вся наша страна сейчас только и делает, что ждет дурных вестей.

— Дело касается графини Грейден, милорд.

— Да? — Джонни, хотевший было усесться за письменный стол, остался стоять, неестественно выпрямившись. Его глаза недоуменно смотрели на судью.

— В качестве шерифа Равенсби я получил вчера повестку от Рочестера. — Судорожно сглотнув, Джек Драммонд отер пот, внезапно выступивший на лбу. — Леди Грейден велено предстать перед тамошним судьей, чтобы ответить на обвинения в колдовстве, выдвинутые против нее Грэмами из Ридсдейла. Они обвиняют досточтимую леди в смерти ее первого мужа.

— Я убью их, — с мрачной решимостью произнес Джонни.

Барристер умолк, не зная, что сказать на это.

— Слушания назначены на следующую субботу, — отрывисто проговорил он. — Времени на подготовку защиты остается не так уж много. Но прошу вас, располагайте мною, если я хоть чем-то могу помочь, — Джек Драммонд был обязан лэйрду Равенсби своей карьерой, но горячая готовность прийти на помощь была не только стремлением ответить услугой за услугу. Джонни принимал личное участие в судьбе семейства Драммондов, обеспечивая двух младших братьев судьи средствами для учебы в университете. А потому Джек Драммонд искренне преклонялся перед Джонни Кэрром.

— Я ни за что не дал бы этой повестке ходу, если бы был хоть какой-то способ замять дело, — промямлил он извиняющимся тоном. — Но, с другой стороны, если бы я не поставил вас в известность…

— Я все понимаю, Джек, — произнес лэйрд Равенсби глухим от волнения голосом, погрузившись в глубокие раздумья. — Так сколько же у нас остается времени? — поинтересовался он через несколько секунд, и голос его приобрел уже обычный ровный тон.

— Десять дней, сэр.

— Этого должно хватить.

— Вам следует незамедлительно отправиться в Эдинбург, милорд, чтобы позаботиться об адвокатах. Еще могу порекомендовать вам Холта в Лондоне. На нескольких процессах по делам о ведьмовстве он добился оправдания обвиняемых.

— Адвокаты? Да-да, конечно… — Повернувшись к гостю спиной, Джонни задумчиво смотрел в окно на скованный морозом парк. Его взгляд рассеянно блуждал по ветвям деревьев, покрытым инеем. На несколько минут в комнате повисла тишина. Лэйрд Равенсби застыл на месте. Джек Драммонд тоже молчал, явно сконфуженный. Отойдя от окна, Джонни Кэрр приблизился к письменному столу и, достав из кармана ключ, отпер лаковую дверцу. Он выдвинул два ящика и вынул из них несколько кожаных кошелей, а затем аккуратно разложил их на столе перед Джеком Драммондом.