Сьюзен Джонсон - Леди ангел

— Я был бы рад ответить «нет», — вздохнул он. — Поверь, я сам не понимаю, что со мной творится. Даже не знаю, ради чего здесь нахожусь, но я не мог не приехать. И этот самый «обет воздержания» действительно стал для меня каким-то наваждением, так что прошу тебя, не надо больше вопросов по этому поводу. Как ты думаешь, — его лицо внезапно озарилось плутовской улыбкой, — заметит кто-нибудь, если я сейчас переброшу тебя через плечо и помчусь со всех ног к ближайшей карете?

— Не сменить ли нам тему разговора?

— Ни за что.

— Что ж, в таком случае слушай, — на ее устах появилась ответная улыбка, — если бы я могла не замечать окружающий мир и жить только чувствами, то наверняка предоставила бы тебе шанс попытать счастья.

— Отличная перспектива, графиня! Как вам больше нравится — быть сверху или снизу?

— Ты меня шокируешь.

— Неужели?

— Каждое твое слово, каждый поступок вселяет в меня беспокойство.

Кит горько рассмеялся.

— До чего же утонченная женщина! Знай же, дорогая, что с момента нашей встречи в мою жизнь вторглось кое-что посильнее, чем просто беспокойство, — произнес он с озлоблением, — и вряд ли эту проблему удастся решить только с помощью слов. Хотя, наверное, мне действительно следовало бы вести себя поприличнее, учитывая наше видное положение в обществе, а также присутствие надутых представителей местных властей, которых повергнуть в смятение гораздо легче, чем не стесненную предрассудками камарилью Берти. Давай-ка просто вместе посмотрим скачки, а я подумаю, как быть с твоими опасениями и своим нетерпением.

— А если ничего не придумаешь? «То решим наши проблемы в постели», — подумал он, но вместо этого произнес с безукоризненной вежливостью:

— Не исключено, что мы слишком серьезно относимся к этой материи. Но разве это способно помешать нам наслаждаться обществом друг друга?

— Ты же знаешь, пойдут разговоры.

— Обо мне? Да я бы носу на улицу не высовывал, если бы боялся сплетен. Уж вам, графиня, это должно быть известно, как никому другому. Ведь всю вашу жизнь сплетни преследуют вас.

— Значит, я всего лишь преувеличиваю опасность?

— Вот именно.

— А вы — всего лишь один из гостей Берти?

— Вот видите, как все просто!

— Поэтому, находясь рядом с вами, мне не следует опасаться за собственную репутацию?

Его брови комически задвигались, изображая глубокую задумчивость.

— Мне обязательно отвечать на этот вопрос? — Это явно развеселило ее.

— Во всяком случае вы честны, и это уже хорошо. — Он ухмыльнулся.

— А вы чертовски интригуете меня, графиня Ангел. Сделайте одолжение, посмотрите скачки вместе со мной.

Разве могла устоять хоть одна женщина перед этой белозубой улыбкой?

Остаток дня они провели вдали от трибун, наблюдая за скачками с лужайки, облокотившись на низкую ограду ипподрома. Кит и Анджела увлеченно обсуждали достоинства чистокровных жеребцов, вопили, болея за любимых лошадей и жокеев, делая время от времени ставки и выигрывая.

Они перебрали огромное множество тем — парусные гонки, охота, коневодство. Кит говорил о своей яхте с восторгом влюбленного. А когда Анджела один раз обмолвилась о своей дочурке Мэй, он тут же признался:

— Я и сам обожаю детей. Сестра уже несколько лет твердит, что мне пора обзавестись собственными.

— Вот, значит, чем объясняется твое повышенное внимание к ярмарке невест нынешнего сезона?

Снова облокотившись на изгородь, он раздраженно вздернул плечи. — Такая морока…

— Особенно при твоем распутном образе жизни.

— Иногда эта откровенная торговля женщинами кажется мне еще большим распутством.

Анджела предпочла сменить тему беседы, поскольку вряд ли сама могла сказать что-либо внятное в защиту брака. Она завела разговор о молодом судостроителе в Плимуте, который недавно привлек ее внимание. Кстати, вскоре возобновились и скачки.

Вызывающее поведение этой явно не скучавшей парочки не укрылось от постороннего внимания. Не одна пара глаз пристально следила из ложи принца Уэльского за каждым движением английском графини и американского яхтсмена.

— Черт бы ее побрал, — прошипела Оливия, стоявшая рядом с Клариссой Маклейн и наблюдавшая за двумя фигурками, которые возбужденно размахивали руками при виде легконогого Уинслоу, широкими скачками приближавшегося к финишу. — Будто ей других кобелей мало…

— Не слишком ли он молод для нее? — заметила Кларисса, злобно поджав губы.

— Должно быть, она так не считает, — пробурчала Оливия. — Да и он, судя по всему, тоже.

В нескольких метрах от Клариссы и Оливии расположились Джорджиана и Джо Мэнтон, внимание которых было приковано к Уинслоу, пришедшему первым и оставившему остальных лошадей далеко позади. Впрочем, супруга Джо заметила кое-что еще.

— Посмотри-ка, дорогой, где расположились Анджела и этот американец, — дернула мужа за рукав Джорджиана, голос которой зазвенел от злорадства. — Ишь, как обнимаются — радуются, что Уинслоу победил. Кажется, она к нему неравнодушна.

— Правда? Что-то я не заметил, — ответил Джо как ни в чем не бывало. — У принца Уэльского есть повод закатить сегодня вечером настоящее празднество. Его Уинслоу обошел других на целых шесть корпусов.

Джо и сам давно заметил парочку у ограды ипподрома, однако не намеревался ни с кем обсуждать свои наблюдения. Тем более ему не хотелось говорить об Анджеле с женой. Но все же он затаил глубокую обиду на этого американского выскочку, осмелившегося приблизиться к женщине, которую Джо по старой памяти продолжал считать своей собственностью. И чем ближе клонился к закату день, тем больше хмурился Джо Мэнтон.

— Как ты думаешь, Суверал, повезет нашему американцу на ярмарке невест? — лениво промямлил принц Уэльский после того, как иссяк поток поздравлений по поводу блестящей победы Уинслоу и начался следующий этап скачек.

— Он производит впечатление человека настойчивого, так что, вероятно, в конце концов он достигнет цели, — ответил посол, не сводя глаз с Анджелы и Кита. — К тому же, говорят, Анджела уже порядком устала от амурных похождений. — Он неопределенно пожал плечами. — В общем, думаю, что в конце концов господин Брэддок достанется юной Присцилле.

— Но эта девчонка Пемброук вряд ли сможет отвадить его от нашей несравненной Анджелы.

— Вы рассуждаете как истинный патриций, ваше высочество. Однако теперь, когда графиня стала яростной поклонницей Уильяма Томаса Стеда, ее взгляды на любовные развлечения могли несколько измениться.

— Только не напоминай мне об этом радикальном смутьяне, умоляю тебя, Фредди! Его чертова болтовня о демократии в конце концов не оставит от нашей страны камня на камне. Он консультирует Анджелу только по вопросам, связанным с ее женской школой. Запомни, Фредди, только школа, и ничего больше!