Сьюзен Джонсон - Серебряное пламя

Долгое изматывающее ожидание закончилось.

Трей отвел свои пальцы и отодвинулся от покрытой резьбой спинки кровати. Несмотря на то, что Импрес не сознавалась, она была распалена, распалена еще раньше, а его собственная страсть стала явной с первого раза, когда он увидел ее, приехав в Париж. Закончилось противоестественное принуждение; он собирался завершить сжигающее его страстное желание к прекрасной женщине, которая уехала от него, которая влекла к себе всех мужчин Парижа, которая отказывалась признать, что хочет его, но сейчас таяла в его объятиях, несмотря на злые слова. Импрес была точно такой же, как он ее помнил.

— Иди сюда, — сказал Трей резким тоном. — Иди сюда и сядь на меня.

Страсть билась, ища выхода, в сознании и теле Импрес; всей разгоряченной пылающей кожей и напряженными нервами она хотела его, но гордость заставила ее остановиться. Стоя неподвижно, Импрес смотрела на него расширенными затуманенными глазами.

— Тебе решать, — сказал Трей мягко.

Импрес подошла, пристально глядя на него. Полностью одетый, только с расстегнутыми брюками, он как бы подчеркивал своим видом при ее наготе пренебрежение к женщине, ее рабское послушание. Подобно дневному посещению членами жокей-клуба публичного дома перед скачками, где не было необходимости полностью раздеваться, чтобы воспользоваться услугами проституток. Можно даже не ложиться в постель, чтобы не измять брюки.

— Уверен, что ты знакома с этим способом, знаю, что делаешь так, — поправился он, осматривая ее чувственное тело светлыми мерцающими глазами и видя, что она колеблется. — Незачем притворяться.

Он откинулся на несколько дюймов назад, не предлагая ей помощи, а только ослабив галстук и обнажив золотую цепь на шее.

— Ты ханжа и лицемер, — яростно прошипела Импрес и замахнулась, чтобы ударить Трея.

Рефлексы у него были великолепные. Он даже позволил ей испытать кратковременное удовлетворение от содеянного. Железные пальцы Трея сомкнулись вокруг ее кисти в тот момент, когда кончики пальцев почти коснулись щеки.

— Не затрудняй себя, — вежливо сказал он, мертвой хваткой удерживая ее руку. — Тебе вовсе не обязательно получать удовольствие, просто делай так, как я говорю, или я увезу тебя отсюда и ты будешь обслуживать меня где-нибудь в другом месте.

Он держал руку Импрес перед собой, глядя на ее напрягшееся тело.

— У тебя не хватает сил, — прошептал он, выражение на лице Импрес было гневное и агрессивное, как будто она собиралась наброситься на него, как только он освободит ее руку. — Надеюсь, мы понимаем друг друга. Я бы не хотел причинить тебе ущерб.

— Мужчину, который использует силу в отношениях с женщиной, будут преследовать угрызения совести, — насмешливо сказала она.

— Радость моя, — пробормотал Трей, — я использую силу только в одном — заставляя себя ждать твое распаленное тело.

Ее свободная рука снова поднялась для удара, но на этом снисходительность Трея закончилась, он уже начал гневаться и, поймав ее руку, прежде чем она приблизилась к его лицу, сказал:

— Я устал от твоего мелодраматического сопротивления, поэтому решай — юг Франции, Северная Африка или эта постель.

Их глаза оказались на одном уровне, потому что она стояла на коленях перед ним, обе руки захвачены Треем. Глядя ему прямо в лицо, Импрес довольно долго боролась с желанием уступить. Затем ее глаза опустились. И Трей медленно освободил хватку ее запястий. Наконец руки Трея сомкнулись на ее бедрах, когда она стала усаживаться на него. Она полностью поглотила его длину, и, почувствовав ее жар, Трей закрыл глаза и застонал; этот звук так же хорошо был знаком Импрес, как и ее содрогающийся вздох.

Через мгновение, безо всяких усилий, он поднял ее, затем опустил и поднял снова, пока она не приняла его ритм, поднимаясь и опускаясь с рассчитанной последовательностью. Бедра Импрес терлись о сукно брюк, а полные груди прикасались к ткани жилета. Импрес ощутила холод, когда его галстук оказался между ее грудей, что составило резкий контраст по сравнению с теплом, возникающим за счет трения ее бедер и груди о шерстяную ткань.

Импрес не желала быть послушной, но ее предательское тело, столь долго пребывающее в воздержании, не хотело подчиняться сдерживающему началу и бесстыдно; растворилось в пульсирующей страсти Трея.

Он намеревался сидеть собранно и сдержанно, позволяя Импрес делать то, что она умела, но она так мгновенно взлетела на гребень страсти, что его собственное желание оказалось пришпоренным ее бурным утолением жажды. Твердо держа руками бедра Импрес, Трей нетерпеливо приподнимался, встречая ее пылкое движение, и Импрес вскрикивала, когда поглощающее чувство затопляло ее. При очередном неконтролируемом вскрике женщины Трей почувствовал, словно его ранили, предвкушение едва не свело судорогой мышцы его тела, и секундой позже дикое безграничное наслаждение затопило его полностью. Лихорадочно старался он оказаться как можно глубже внутри нее, и в этот ослепительный момент сознание Трея выключилось, и уже неосознанно его руки протянулись к спутанному шелку волос Импрес, и он сильно прижал ее к себе, ощутив, как расплавляется ее тело, содрогаясь в оргазме. Конвульсивная дрожь сотрясала и его, а Импрес прильнула, задыхаясь, к его плечу.

Погрузив лицо в облако мягких волос, он прижимал ее к себе все теснее по мере того, как пульсирующее наслаждение ослабевало. Занимаясь с ней любовью, прижимая к себе, Трей чувствовал себя так, словно вернулся в родной дом. Импрес слышала, как в унисон с ее колотится сердце Трея и, благодарная, нежно поцеловала его в шею. В этот момент она позабыла о той напряженности, которая преследовала их отношения в последнее время. Руки Трея нежно гладили ее спину, и Импрес захотелось почувствовать теплоту его кожи.

Трей ощутил ее пальцы на своей разгоряченной шее, и в следующий момент его галстук был сброшен одним быстрым движением. Когда руки Импрес оказались на его пуговицах, возбуждающие и торопливые, в них не было женственной мягкости или застенчивой неловкости, и каждое нервное окончание в его теле встрепенулось в ответ на ее спешащие прикосновения. Страсть Трея вспыхнула так ярко, словно не было только что испытанного оргазма.

— Я хочу тебя, — прошептала она и коснулась его губ горячим кончиком языка.

— Но я в тебе, — выдохнул он, чуть пошевелившись внутри нее так, чтобы Импрес почувствовала его возбуждение.

Она расстегнула рубашку, и ее руки скользнули внутрь, лаская его мускулистое тело.

— Сними одежду, — голос был исполнен глубокого соблазна, и к тому же она медленным круговым движением пошевелила бедрами с таким возбуждающим провоцирующим предложением, что все прочие женщины в его жизни показались Трею жалкими приготовишками.