Айрис Джоансен - В сладостном бреду

— Вот видишь, я же сказала тебе, что я тебя знаю. Ты тоже стараешься не прикасаться к людям. — Она подумала немного и поправилась: — Если не считать тех женщин в Дандрагоне, с которыми ты спал, а их можно и не считать вовсе.

— Ты знала о них?

Селин не обратила внимания на его вопрос.

— Все мужчины так делают. Но страсть не то же самое, что любовь. Люди страдают, когда любимый человек уходит. Моя мама ушла, а теперь и Tea тоже собирается оставить меня.

— Tea никогда тебя не покинет.

— Но она уже не будет безраздельно со мной, как раньше. Ты, возможно, тоже когда-нибудь уйдешь. Но только я не хочу, чтобы это случилось так, как сейчас. И почему тебе не остаться со мной. У тебя нет причин для отказа. — Она помолчала немного и с надеждой переспросила: — Ведь правда?

Она задержала дыхание, ожидая ответа.

Он молчал.

Она постаралась подавить панику в своем голосе:

— Ответь же мне.

Его рука нежно, подобно легкому крылу бабочки, скользнула по ее волосам.

— Ты не собираешься отказываться от меня, не так ли?

— Нет.

— Знаешь, на самом деле, тебе без меня было бы гораздо лучше.

От схлынувшего напряжения она вдруг сразу обессилела. Он принадлежал ей!

Кадар сел и сгреб ее в объятия.

— А мне стало бы гораздо лучше после нескольких часов сна. — Он встал и отнес ее на постель. Уложив, он заботливо укрыл одеялом и постоял несколько мгновений, глядя на нее.

— А теперь ты будешь спать?

— Конечно. Ты думаешь, я стала бы лежать тут без сна и заниматься всей этой чепухой, если бы в этом не было нужды?

Он усмехнулся.

— Только не ты, Селин. — Его улыбка погасла. — А что бы ты стала делать, если бы я не решил…

— Ничего, — просто ответила она. — Моей первой мыслью было ударить тебя по голове, перекинуть через седло и увезти тебя отсюда.

На это он очень серьезно сказал:

— Как мне повезло, что тебе не пришлось применять такие крайние меры.

— Я тоже так думаю. — Она закрыла глаза. — И я не хочу больше волноваться о тебе, когда ты уходишь в лагерь Кемала. Придумай что-нибудь другое.

— Да, моя леди.

Она зевнула.

— И еще, мы должны найти способ забрать наши коробки с вышивками из пещеры.

— Что нибудь еще?

— Да, — сказала она, запинаясь: — Кажется, было бы неплохо, если бы ты подержал меня за руку, пока я не засну… Если ты не возражаешь. Это, конечно, только сегодня ночью, ты ведь понимаешь.

— Я не возражаю. — Он сел на край ее кровати. — Я согласен. Совсем неплохая идея.

Его рука ласково обхватила ее руку. И ей сразу стало хорошо, тепло, уютно, безопасно. Она видела его склонившуюся тень; подобно темным крыльям сокола, она распростерла над ней свою защиту.

Сокол. Она попыталась еще на мгновение отогнать сон и пробормотала:

— Альенора и Генрих. Нам надо забрать твоих соколов…

Первые лучи восходящего солнца проникли сквозь узкие окна, расцветив яркими полосами света серое одеяло на кровати.

Кадар передвинулся немного в сторону, чтобы спиной закрыть от золотистого луча лицо спящей Селин. Девочка спала так глубоко, так доверчиво, ее рука, держащая его руку, даже во сне отказывалась отпускать его.

Столько огня и решительности. Он никогда и не мечтал, что кто-нибудь станет о нем настолько беспокоиться, что не побоится войти за ним в эту тьму и вывести его к свету. И сейчас он испытывал смущение и неловкость и — что уж совсем необычно для него — восхищенное изумление.

А еще странное, незнакомое чувство милосердия.

— Селин сказала, что мой способ избежать нам всем меча Кемала лишен достоинства, — сообщил Кадар, когда Вэр открыл дверь на его стук. — Похоже, что нам придется придумать новый план действий. — Его взгляд проследовал за спину Вэра к Tea, поспешно натягивающей на себя одеяло. — Доброе утор, Tea. Вы выглядите вполне… отдохнувшей.

Ее щеки вспыхнули румянцем.

— Где Селин?

— Еще спит. Она провела тревожную ночь. — Он вошел в комнату. — Надень на себя что-нибудь, Вэр. Мы должны с тобой поговорить, и ясно, Tea будет неловко от твоей наготы.

Вэр, подобрав с пола свою одежду, быстро натянул ее на себя.

— Так какой план?

Кадар опустился в кресло, вытянув ноги.

— Я надеялся, что у тебя появились какие-нибудь идеи. В конце концов, ведь ты же у нас воин. Решать следует быстро. Синан скоро потеряет терпение, раз я решил не развлекать его больше. Он совершенно непредсказуем, когда не получает того, что хочет.

— Сколько у нас времени?

— Возможно, мне удастся сдерживать его еще несколько дней.

— Сможешь ли ты продержаться столько времени, сколько понадобится мне, чтобы привести Абдула и мой отряд с границы?

Кадар склонил голову, раздумывая над словами Вэра:

— Три дня туда, три дня обратно. Это возможно.

— Не говори мне о возможностях. Мне нужно знать точно.

— Я смогу это сделать. — Его губы чуть скривились в печальной улыбке. — Хотя Селин может и не одобрить мои методы. Ты поедешь сразу же?

— Как стемнеет.

— Нет, — вмешалась Tea. — Мне это не нравится. Как он сможет пробраться мимо Кемала?

— Очень осторожно, — ответил Кадар. — Один всадник пронырнет, если провести отвлекающий маневр. — Он пожал плечами. — Это я беру на себя. Думаю, справлюсь. Солдаты Кемала, должно быть, очень нервничают сейчас. — Он прищелкнул пальцами. — Барабаны смерти. Они уже однажды сослужили нам службу, напугав Кемала и его воинов. Я возьму нескольких людей Синана и…

— Это слишком опасно. — Они ее не слушают, поняла Tea. Она обернула вокруг себя одеяло и встала. — Даже если ты минуешь Кемала, а тамплиеры? Может быть, сейчас вся страна охвачена огнем сражений..

— Если это так, то тем более мы окажемся совершенно беспомощными без моего отряда. — Вэр подошел к умывальнику и плеснул себе воды в лицо. — Это наша единственная надежда.

— Но ты слишком слаб. Еще два дня назад ты лежал почти мертвый.

Он улыбнулся.

— Разве я не доказал тебе свою силу?

— Прекрати распускать хвост, как павлин, и послушай меня. Такая скачка погубит тебя.

— У меня повреждена голова, а не тело. Я по-прежнему вынослив. — Он подошел к ней. — Не спорь и подумай. Я воин. Я могу сделать это. Мои люди слушаются только моих приказов, и только я поведу их на битву, и ты это знаешь.

Ей нечего было возразить.

— Я не хочу… — Она замолчала, а затем запальчиво произнесла: — Ты ко мне вернешься. И на этот раз уж, пожалуйста, не с разбитой своей глупой головой и не с мечом в животе. Ты меня слышишь?

— Конечно. — Он нежно провел по ее щеке согнутыми пальцами. — Ты знал более ласковые слова при прощании, Кадар?

— Все самые нежные слова я скажу тебе, только когда вернешься живой и невредимый. — Она заговорила спокойнее: — И это в последний раз я остаюсь в стороне. В следующий раз, когда ты пойдешь на битву, я буду рядом.