Кейт Донован - Брак по завещанию

Джек узнал, что тетка Элены в старину была поварихой на огромном ранчо и что сама она переняла от тетки и сохранила в неприкосновенности столько старых обычаев, сколько могла. В особенности дорог ей обычай изобильного гостеприимства, и Джека она желает принимать как короля, несмотря на тяжелое материальное положение ранчо.

Подобно тому как Элена определяла атмосферу на кухне, привычки и философские принципы Клэнси преобладали на ранчо как таковом. Если у Джека и были какие-то сомнения на этот счет, они исчезли, как только он вышел во двор и увидел, что для него приготовлены оба коня, Плутон и Рейнджер — «лучший в мире ковбойский мустанг».

— У нас впереди долгий день, — объяснил Клэнси. — Ни один стоящий вакеро не попросит дать ему всего одну лошадь для такой тяжелой работы. Когда ваш старик Плутон выбьется из сил, Рейнджер его сменит.

— Так и будет, если Плутон выбьется, как вы считаете, из сил, — парировал Джек.

Пока они ехали рядом, Клэнси развлекал Джека рассказами о первых днях «Сломанной шпоры», когда предприимчивый рудокоп Абрахам Стэндиш начал создавать свою империю. Клэнси и Эйб работали на отца Уолтера Крауна до самой смерти патриарха, оставившего своему старшему рабочему половину ранчо Краунов, приведя тем самым в ярость собственного сына. Каждый из работников мог выбрать, с кем останется, и Клэнси клялся, что ни разу не пожалел о том, что ушел к Эйбу.

— Эйб — человек особого сорта, он таким был с самого начала. Мы были друзьями, что называется, водой не разольешь. Каждый из нас готов был подставить себя под пулю за другого. Но я-то пошел за ним из чистого себялюбия. Он был дальновидным и находчивым. Он собирался устроить ранчо, которое посрамило бы хозяйство Краунов, и мне хотелось участвовать в этом деле.

— Я начал читать его дневник прошлым вечером, — заметил Джек, — и увидел то, о чем вы говорите. Он в самом деле был дальновидным. И настоящим гением в организации работы.

— Хотелось бы мне, чтобы вы были с ним знакомы, — негромко проговорил Клэнси. — Думаю, он испытал бы облегчение, ежели мог бы узнать, что именно вы решились спасти «Шпору» в тяжелые времена. И взяли под свое крыло его маленькую девочку.

— Я еще не решил…

— Знаю, знаю. Эйб говаривал так: если нет единственно верного решения, значит, выбирать не из чего. Иди правильным курсом и плюй на все остальное. Так оно выходит и с вами — насчет того, чтобы остаться.

Джек усмехнулся, размышляя, знакомы ли Тринити подобные образцы народной мудрости. Наверное, нет, иначе воспользовалась бы ими во вчерашнем разговоре.

— Почему вы не говорите мне о том, что мы собираемся осматривать? — обратился он к Клэнси. — Вы называете это общим объездом, так я и понял. Вы собираете стадо в одном месте, не пуская животных пастись свободно?

Клэнси кивнул.

— Хорошо бы его восстановить в прежнем количестве.

В прошлом году молодняка, который уже следовало клеймить, набралось очень мало. Мы покупали, а не продавали. Это скверно.

— Значит, повод для объезда — клеймение молодняка?

— Клеймение и спиливание рогов у телят. Надо еще отогнать прибившихся к стаду чужаков. Несколько парней, наши рабочие и кое-кто с соседних ранчо, установили на этой неделе лагерь и могут начать работу с самого утра. Пока солнце еще не очень припекает.

— Они работают вместе? И как они узнают, какое клеймо ставить каждому теленку?

— Мы стараемся ухватить их, пока они еще ходят хвостом за своей мамашей, и ставим то же клеймо, что и у нее.

— Это разумно.

— Ребята очень стараются избавляться от чужого скота, особенно мы следим, чтобы в стадо не попадали животные Краунов. Мы их никогда не привечали, а после заварушки с лонгхорнами тем более. Гоним их нещадно в отместку.

— Могу себе представить.

— Эйб несколько лет назад поставил забор, потратил время и деньги, которых у нас не было, все в долг, но он хотел отгородиться от крауновского скота как можно надежнее, да и прочим живым существам, людям ли, животным ли, нечего делать на нашей земле.

— Иными словами, Крауны в общем клеймении скота участия не принимают?

— Не совсем так. Они объединяются с несколькими соседями с южной стороны. «Шпора» — это вроде бы граница между теми и другими.

— А рабочие питают какие-то недобрые чувства?

— Если вы имеете в виду, ненавидят ли они Краунов, я бы ответил, что они не могут себе это позволить. Им надо держаться тех мест, где требуется работа, а «Шпора» еще не встала крепко на ноги. Уолт Краун — хитрый мужик. Он платит хорошим работникам двойное жалованье, чтобы удержать их. Эйб иногда пробовал поступать так же. — Клэнси поморщился и добавил:

— Я просто выплачивал заработок по справедливости. Знал, что с деньгами туго, и считал невозможным платить сверх того. Я не знал, могла ли себе это позволить мисс Тринити.

— Могла ли она себе это не позволить? — пожал плечами Джек. — Моя точка зрения на этот счет такова, что хорошо оплачиваемый работник, особенно работник умелый, выгоден для большинства предприятий.

— Рад слышать это от вас.

— А я рад услышать такого рода подробности. Это бесценные сведения, в которых я нуждаюсь от вас, мистер Клэнси.

Улыбка Клэнси расплылась во все лицо, когда он увидел, как Плутон вдруг остановился и тревожно заржал.

— Его нос подсказал ему, что мы приблизились к коровам ближе, чем ему бы хотелось, — объяснил Джеку управляющий.

Джек нахмурился и тронул каблуками бока арабского скакуна; тот, к облегчению седока, не стал артачиться и послушно поскакал вперед, по направлению к вершине длинного пологого холма, по которому они поднимались.

Вскоре они достигли высшей точки, и Клэнси широким жестом окинул открывшуюся им картину:

— Вот она, ваша империя, если вы ее хотите.

Джек одобрительно кивнул при виде стада, которое мирно паслось под бдительным оком ковбоев, рассыпавшихся по всему пастбищу; в утреннем воздухе то и дело раздавалось мягкое, спокойное мычание, изредка прерываемое окриками пастухов.

— Глядите и учитесь, — посоветовал Клэнси Джеку. — Видите вон того? Этот букару собирается увести молодого бычка из стада. Вернее сказать, это делает его конь.

Ковбой и лошадь под ним двигались как одно целое, быстрыми, решительными движениями направляя крупного бычка в сторону от других. Второй ковбой ехал позади своего товарища, чтобы преградить бычку путь, если тот улучит момент и ухитрится повернуть назад, к стаду.

Таким образом бычка благополучно загнали во временный корраль.

— Смотрите, Джек. Сейчас Малыш Боб Паркинс свяжет бычка веревкой. Видите, как Боб и его лошадь подбираются к бычку? Как будто им нет дела ни до чего на свете. Видите?

Джек пристально наблюдал за словно бы совершенно небрежными приемами ковбоя. Казалось, у того нет сейчас никаких других планов, как только сопровождать свою добычу к лагерю для клеймения. Все с тем же безразличным видом он принялся крутить веревку над головой, а затем одним молниеносным движением кисти набросил на бычка петлю. Лошадь тотчас остановилась как вкопанная, свободная петля затянулась, и «Малыш» Боб Паркинс — настоящий великан атлетического сложения — спрыгнул на землю и ринулся к бычку с более короткой веревкой в руке. Через несколько секунд годовалый телок был искусно связан.