Кейт Донован - Брак по завещанию

— Нет! Оставайся на месте. — Это произнес Уолт Краун. — Райерсон, отойди от моего мальчика. И держи руки так, чтобы я их видел.

Подняв глаза, Джек убедился, что старик достал собственный пистолет и целится в него.

— Хорошо, — буркнул он, довольный уже тем, что Уолт не избрал мишенью Тринити. Подняв руки над головой, он медленно встал и занял позицию между Тринити и Уолтом. — Скажи, чего ты хочешь от нас.

— Уезжайте. Я о нем позабочусь. Убирайтесь, пока я не передумал, — Голос у старика начал дрожать. — Ты прав, Райерсон. Если мы не прекратим это прямо сейчас, мы все погибнем. Фрэнк! — Уолт вышел из-за стола и, не сводя глаз с Джека и Тринити, подошел к сыну. — Ты можешь говорить, мальчик?

— Пусть они подпишут, па, — прозвучал еле слышный ответ.

Уолт покачал головой.

— С этим кончено, сын. Лежи так, не двигайся. Я помогу тебе через минуту. — Уолт повернулся к Джеку. — Я хочу увидеть этого ребенка, когда он родится.

— Непременно, даю слово.

— Теперь уходите. Скорее.

Джек повел Тринити к двери, но его остановил хриплый голос Фрэнка, полный жажды крови:

— Райерсон!

Обернувшись, он застонал, увидев в руке своего врага все тот же пистолет.

Джек успел вытолкнуть Тринити в прихожую через едва приоткрытую дверь, прежде чем раздался выстрел. Он в ужасе отскочил, так как сначала решил, что пуля летит в него, и только потом осознал, кто выстрелил и в кого. Стрелял Уолт и выстрелом своим буквально снес кисть руки Фрэнка. Кровь хлынула потоком. Уолт, выронив пистолет, упал на колени возле сына, пытаясь унять этот поток, зажимая ужасную рану и причитая:

— Ты не можешь, ты не должен убивать парня хладнокровно, как бы ты его ни ненавидел.

То была душераздирающая картина, однако Джек получил хороший урок и потому поднял оба пистолета и передал их Тринити. Потом он вернулся к рыдающему Уолтеру.

— Увезем его в город. Я уверен, что врач…

— Слишком поздно, — ответил Уолт, распрямившись; слезы лились по его лицу.

Джек присел и приложил два пальца к шее Фрэнка.

Пульса не было.

— Послушай, Уолт…

— Уходите.

— Идем, Джек. — Тринити потянула его за локоть. — Им нужно побыть одним.

Они оба направились к выходу; до них донесся жалобный голос:

— Вы позволите мне увидеть ребенка?

Прежде чем Джек ответил, заговорила Тринити:

— Я сама позабочусь об этом, мистер Краун. Кому как не мне знать, насколько внук нуждается в дедушке.

Старик благодарно вздохнул.

— Я не убивал Эйба. Я знаю, ты думаешь, что это я, но это не так.

— Я верю вам.

— Фрэнк мог это сделать. Думаю, мы никогда не узнаем в точности.

— Это больше не имеет значения.

Уолт кивнул, потом снова обнял сына и зарыдал.

Джек, крепко обняв Тринити за талию, вывел ее на свежий ночной воздух; она сейчас особенно остро ощущала его присутствие — его силу, смелость, способность защитить ее. Он спас ей жизнь, уберег ранчо, избавил от пожизненного преследования смертельными врагами и призраками прошлого. На смену вражде и одиночеству пришла любовь. Чувство, возвышающее душу и приносящее счастье семье.

Тринити ощутила укол тревожного предчувствия, когда Грег Холлоуэй передал ей слова Джека, что тот уезжает на поиски еще одного чуда. Она шестым чувством поняла, куда он поехал. Он решил покончить с враждой, которая подвергала опасности его собственную семью с того самого дня, когда он впервые проехал верхом по земле Стэндишей. Возвращение отца Ники пробудило в нем желание вернуться к прежней жизни, хотя бы в той мере, в какой это было возможно.

— Посмотри же на меня, дорогая. — Джек приподнял ее голову, чтобы взглянуть прямо в лицо, и осторожно провел пальцами по распухшей щеке. — Господи, что сделало с тобой это животное!

— Он ударил меня, но только один раз. Полагаю, я сама напросилась на это, приехав сюда одна. Я запаниковала, когда сообразила, куда ты поехал.

— Я должен был предвидеть, что ты помчишься за мной.

— Потому что я люблю опасность? — спросила она с невеселой улыбкой. — Ты на мою беду путаешь меня с Эрикой, милый. Я ненавижу опасность всей душой.

— Я тоже.

Тринити заметила, как Джек поморщился при упоминании об Эрике, и напомнила себе о решении, принятом ею, когда она галопом неслась на ранчо Краунов. Он хотел чуда, а самым большим чудом была бы для него свобода, которую она ему предоставит. Вражда теперь позади, и в их браке больше нет необходимости. Разлука разобьет ей сердце, но она не может лишить Джека осуществления его мечты. Особенно после всего, что он для нее сделал.

Обняв Джека за шею, она заставила себя улыбнуться.

— Теперь все в безопасности, дорогой, и это благодаря тебе. К Ники вернулся отец, и ты прав, называя это чудом.

И ты был прав, когда приехал сюда в поисках чуда для себя. Ты более чем кто-либо его заслуживаешь, и я не встану тебе поперек дороги. Правильно? — Она поспешила смахнуть слезинку со щеки. — Ты не думаешь, что мы могли бы поговорить о письме Эрики?

— Ты об этом знаешь?

Тринити проглотила комок в горле и кивнула.

— Теперь, когда вражда окончена, ты беспрепятственно можешь последовать зову своего сердца.

— Это соблазнительно, — согласился он. — Но ведь здесь еще так много дел.

— Клэнси справится — с помощью мистера Холлоуэя. — У Тринити вырвался коротенький всхлип. — Ты свободно можешь уехать.

Джек прижал ее к груди и уткнулся лицом ей в волосы.

— Ты так считаешь? Что я хочу уехать в Пенсильванию, чтобы изучать там грязные нефтяные разработки? В то время как моя кузина ждет ребенка, а у моей жены еще не было медового месяца?

— Нефтяные разработки?

— У отчима Эрики там самые большие вложения, и я солгал бы, если бы сказал, что его предложение не соблазнительно. На нефти можно отлично заработать, я бы рад был в этом деле поучаствовать, но оно может подождать.

— Ее отчим? — Тринити высвободилась из объятий Джека и посмотрела ему в глаза. — О чем ты говоришь?

— Но ведь ты, кажется, сказала, что знаешь о письме?

Мать Эрики недавно снова вышла замуж, а у ее мужа большие вложения в разные предприятия, и он хочет, чтобы я ими управлял.

Тринити едва разбирала его слова — так стучала кровь в висках.

— Так вот что ты нашел таким соблазнительным в ее письме? Возможность инвестиций?

— Разумеется. А ты что подумала?

— Ох, Джек! — Она снова обняла его за шею, притянула к себе его голову и поцеловала всласть. — Ты напугал меня до смерти, Джек Райерсон! Ты хотя бы имеешь представление о том, как сильно я тебя люблю?

— И я люблю тебя. — Он тихонечко провел большим пальцем по ее обезображенной ударом щеке. — Я даже не представлял, насколько ошеломительной может быть настоящая любовь.

— Расскажи мне какой? — шепнула она.