Лей Гринвуд - Лорел

— Не вмешивайся, Джордж. Он пришел сюда, чтобы убить меня. Я хочу убедиться, понимает ли он, что собирается сделать.

— Думаю, он уже понял.

— Боюсь, нет. Может, если я прострелю ему уши, тогда он поймет, — пригрозил Хен.

Эллисон стал мертвенно-бледным. Простреленные уши считались пожизненным клеймом труса.

Хен остановился в пяти шагах от юноши и поднял пистолет.

— А теперь замри!

— Но он всего лишь ребенок.

Хен не шелохнулся и не опустил оружие.

Лорел затаила дыхание. Она видела взмах руки с пистолетом. Вот-вот прозвучит выстрел, который оборвет жизнь юноши. Голова вдруг закружилась, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Лорел навалилась на подоконник, чтобы не упасть.

— Он застрелит его, да? — спросил Адам.

— Не знаю, — ответила мать дрожащим от волнения голосом.

«Пожалуйста, не делай этого, — мысленно умоляла она Хена. — Не убивай его. Я не смогу смотреть на тебя и не вспомнить лицо этого мальчика»

Все в мгновение ока изменилось: и чувства, и мысли. Лорел казалось, что если Хен убьет этого мальчика, то ее любовь умрет.

— Ну, как, тебе весело, napень? Ты же это хотел сделать со мной, не так ли? Не очень-то забавно знать, что ты можешь в любую секунду умереть, правда?

Хен, наконец, опустил пистолет, шагнул вперед и, схватив Эллисона за шиворот, поднял с земли.

— Посидишь в тюрьме и подумаешь, стоит ли еще стрелять в людей.

До Хена донеслось учащенное и раздраженное дыхание Джорджа, стоящего за спиной. Неужели брат действительно думал, что Хен застрелит парнишку? Впрочем, что же он мог думать, если Хен не давал повода думать иначе?

— Нужно послать за доктором, — заметил Джордж. — Парень ранен.

— Это всего лишь царапина. Ему придется подождать, пока врач не осмотрит щеку Тайлера, — возразил шериф, подталкивая перед собой Эллисона.

Лорел всем телом навалилась на подоконник — ноги подкашивались, бил озноб.

— А что он собирается делать сейчас? — не унимался Адам.

— Ведет юнца в тюрьму, — ответила она и закрыла глаза, мысленно благодаря Всевышнего за помощь.

Сейчас она любила Хена Рандольфа еще сильнее, чем прежде.

По дороге к тюрьме Хен заметил доктора Эверсона и Тайлера, которые торопливым шагом направлялись к ресторану.

— Почему ты не попросил обработать рану? — спросил Хен у брата, когда доктор скрылся за дверью ресторана.

— Док должен срочно осмотреть Хоуп. Одна из пуль ранила ее.

Хен почувствовал, как сердце тревожно сжалось и что-то внутри оборвалось. Только теперь он уловил встревоженный шепот и женский плач, доносившиеся из ресторана. Увлекая за собой Эллисона, шериф решительно вошел в распахнутую дверь. На полу у окна лежала Хоуп. На груди девочки расплылось кровавое пятно. Вокруг валялись осколки оконных стекол. Рядом с дочерью на коленях стояла рыдающая Грейс Уорти. Горас Уорти, обнимая жену за плечи, пытался увести несчастную женщину в другую комнату.

Одного беглого взгляда Хену хватило, чтобы сразу же понять, что шанс на спасение ничтожно мал. Самое позднее, к утру Хоуп умрет.

Раньше ему не доводилось видеть, как умирает девушка, тем более, хорошо знакомая. Шериф был потрясен до глубины души. Здесь умирала даже не молодость — юность. Он не испытывал ни гнева, ни ярости — он умирал вместе с Хоуп. Чужая боль испепеляла душу.

— Как это случилось? — спросил он.

— Она хотела посмотреть, что происходит на улице, — ответил Горас. — Мы не знали, что здесь, за стенами дома ей может угрожать опасность.

Грейс неожиданно повернула заплаканное лицо к Хену.

— Это вы во всем виноваты! Почему вы не убили его сразу?

— Но он еще не смышленый мальчишка. Он и стрелять-то толком не…

Истошный вопль оборвал слова Хена. Узнав Эллисона, Грейс набросилась на юношу с отчаянием и яростью матери, потерявшей ребенка. Она царапала его лицо ногтями, осыпала его тело градом ударов. Не оттащи Горас с Джорджем обезумевшую от горя женщину в сторону, она бы задушила Эллисона голыми руками. Мужчины вдвоем еле удерживали Грейс — она готова была вцепиться зубами в горло юноши.

— Убейте его! — захлебываясь слезами, кричала она. — Убейте его! Он не имеет права жить! Он убил мою дочь!

Потрясенный увиденным, Хен вытолкнул Эллисона из ресторана. Затем, спотыкаясь, бегом направился к конторе, увлекая за собой юнца. Эллисон не сопротивлялся, когда шериф грубо втолкнул его в комнату, окинув напоследок свирепым взглядом.

Эллисон с потерянным видом безвольно опустился на кровать:

— Она умрет?

Эллисон выглядел напуганным до смерти ребенком. Но Хен не замечал, что перед ним уже не вооруженный хулиган, — его подхватила и закружила волна слепой ярости. Он готов был взорваться от гнева, как пороховая бочка. От сочувствия и симпатии к Эллисону не осталось и следа. Лицо шерифа было обезображено злобой и ненавистью.

— А тебе какое дело? Разве кого-нибудь из Блакторнов волнует, что они ранили или убили человека? Разве тебя волнует судьба женщины, почерневшей от горя? Или ты думаешь о девочке, которая умирает, так и не успев познать радость первой любви? Тебе нравится убивать? Почему же ты не убил меня? — Хен быстро вставил ключ в замок камеры, рывком открыл дверь и как ураган ворвался в камеру.

— Я ведь ношу шерифский значок, — закричал он, надвигаясь на забившегося в угол юношу. — Разве не шерифы являются излюбленными мишенями твоей семейки, не так ли?

Эллисон сжался в комок.

— Чему тебя учила семья? Они говорили, что ты имеешь право получать все, что захочешь, верно? И ты поверил, что можешь убить любого, кто станет на твоем пути?

Хен схватил юношу за воротник, стащил с кровати, изо всей силы прижал к металлической сетке камеры.

— Кто тебе сказал, что эта земля принадлежит Блакторнам? Кто сказал, что они имеют право безнаказанно грабить и убивать?

Он тряхнул Эллисона и еще сильнее придавил к решетке.

— Но я положу конец вашим черным делам, даже если мне придется самому перестрелять одного за другим всех членов вашей проклятой Богом семьи.

— Хен!

Молодой человек не обратил внимания на предостерегающий голос брата и продолжал:

— Твоя семья последний раз угрожает беззащитной женщине! И последний раз нападает на город! И убивает последнего невинного ребенка!

Хен с силой отшвырнул Эллисона к стене. Обескураженный юноша едва удержался на ногах.

— Прекрати, Хен!

— Сначала я убью тебя! — бушевал Хен. — А затем отправлюсь в Тубак и расправлюсь с твоими подлыми родственниками.

Джордж: судорожно сдавил рукой плечо брата:

— Оставь мальчишку в покое. Если ты причинишь ему сейчас зло, ты станешь таким же, как он и его семья.

Хен раздраженно дернул плечом, сбросив тяжелую руку брата. Ярость кипела в нем, как раскаленный свинец, он с трудом сдерживал порыв немедленно провести в исполнение угрозы, и… и все же он не поднял руку на этого ребенка. Хен сверкнул глазами, резко повернулся и вышел из камеры.