Лей Гринвуд - Лорел

— Не отвлекайся, — заметил вошедший, когда Джордж отложил перо в сторону. — Я подожду.

— Думаю, не стоит откладывать разговор, — отозвался старший брат, закрывая чернильницу и поворачиваясь лицом к гостю. — Со дня моего появления в городе ты с успехом избегал меня.

— Тебе не следовало приезжать. Глупо с твоей стороны было поддаться на небылицы Тайле-ра. Кстати, как Роза?

— Прекрасно. Хен прищурился.

— Она ведь ждала ребенка, не так ли? Джордж; широко улыбнулся.

— Перед самым отъездом она родила девочку с темными волосами и огромными карими глазами.

— Значит, она как две капли воды похожа на тебя.

— Возможно, но я настоял, чтобы ее назвали по имени матери: Элизабет Роза.

Хен от души порадовался счастью брата. Роза всегда хотела иметь много детей, но по состоянию здоровья не могла. Пару лет назад она тяжело пережила потерю ребенка. И все боялись, что она больше не решится на другого ребенка. Но, видимо, ее плохо знали: если она чего-то очень сильно хотела, непременно добивалась.

Джордж; пронизывающим взглядом посмотрел на брата.

— Но ты же пришел сюда не за тем, чтобы говорить о новорожденной племяннице?

— Проклятье! Я и сам не знаю, зачем пришел.

— Знаешь, только не хочешь признаться. Ты никогда не умел выражать свои мысли и чувства.

Джордж замолчал. Хен понимал, что пришло время объяснить причину визита, но не знал, с чего начать.

— Ты считаешь меня убийцей? — вырвалось у молодого человека. Возможно, не стоило так прямо ставить вопрос, но именно из-за него он и пришел. Казалось, все зависело только от ответа Джорджа.

— Конечно, нет.

— Но я убил несколько человек.

— Я тоже. Однако не считаю себя убийцей.

— Ты другое дело. Ты убивал на войне.

— Но я бы убил снова, если бы возникла такая необходимость.

— Это совершенно разные вещи, — возразил Хен. — Ты мог бы многое сделать в случае необходимости, но не сделал. Мне же неизбежно приходится то и дело нажимать на курок.

— Напротив, мне всегда казалось, что ты до последнего момента избегал пользоваться оружием.

Хен выглядел удивленным.

— Но так думаешь, должно быть, только ты.

— Ошибаешься. Мы все так думаем. Например, Монти не раз говорил то же самое.

Хен призадумался. Вполне естественно, что семья, особенно брат-близнец, старались видеть в нем только хорошее. Кто же захочет признать, что его брат — убийца?

— Ты знаешь, почему этот город нанял меня?

— Нет.

— И не догадываешься?

— Не ходи вокруг да около. Скажи сам.

— Жители Сикамор Флате постоянно страдали и несли потери от набегов грабителей, которые убили трех предыдущих шерифов. Питер Коллинз убедил горожан не только в том, что я превосходный стрелок, но и в том, что я не особенно щепетилен в случаях, когда нужно нажать на курок.

— Какое мне дело до Питера. Он ошибается, как все смертные.

— Если бы только ты. До вчерашнего дня, когда я выстрелил этому мальчишке не в сердце, а в руку, в городе не нашлось бы ни одного человека, который согласился бы с тобой.

— Но почему ты не убил его? Он заслужил смерть. Открыл стрельбу в городе, наглец!

— Но ему только шестнадцать!

— Пуле все равно, кто нажимает на курок. Она не разбирает возраста.

— В этом мальчишке я увидел себя. Таким же был и я до тех пор, пока те негодяи не поймали Монти.

— Я думал об этом.

— Если бы я убил его, то стал бы убийцей.

— Но ты не убийца.

— Город платит мне именно за то, чтобы я убивал. Я ведь начал убивать не потому, что мне нравится это. Но кого это интересует? Честно говоря, я начинаю бояться за себя. Тогда в ущелье я готов был убить Дэмьена. Один выстрел — и он был бы мертв. Если я сейчас не остановлюсь, если убью кого-нибудь, то обратной дороги не будет.

— Дэмьен причинил зло Лорел?

Долгие годы Джордж заменял Хену отца. Зачем скрывать все от него? Следовало сразу же рассказать ему обо всем. Джордж всегда видел братьев насквозь и умел читать их мысли. Он был хорошим и заботливым братом… и надоедливой нянькой.

— Дэмьен избил Лорел и пытался похитить ее сына.

— Думаю, никто бы не упрекнул тебя и словом, убей ты его.

— Именно этого они и ждали от меня. Этого и требуют.

— Но теперь ты уже не хочешь подчиниться их требованиям, не так ли?

— Не совсем так.

— Потому что ты не хочешь, чтобы Лорел считала тебя убийцей, да?

Хен кивнул головой в знак согласия.

— Но она продолжает так думать, верно?

— Сейчас она отрицает это, говорит, что узнала меня лучше и изменила мнение. Но по-прежнему не хочет, чтобы ее сын вырос похожим на меня.

— Разве это так уж важно?

— Да, очень важно, — Хен запнулся, колеблясь, затем добавил: — Я люблю ее. И хотел бы жениться на ней.

— А она знает?

— Я далее признался ей в любви. Но о женитьбе не говорил пока ни слова.

— Но почему?

Действительно, почему? Совсем не потому, что сомневался в своих чувствах. Просто он боялся самого себя. Между ним и Лорел стояло оружие, которым он привык пользоваться почти без колебаний! Почти! Но мог наступить момент, когда исчезнет и это «почти».

— Я не знаю, кто я на самом деле. Раньше мне казалось, что я знал, но теперь я понял, что мое подлинное «я» было надежно скрыто и от себя, и от окружающих.

— Причиной тому отец?

На лице Хена появилась кривая усмешка. Длсордж привык во всем винить отца, так как был очень похож, на него. Но они с Монти больше походили на мать. И были в большей степени подвержены материнской слабости.

— Когда мама умерла, а Мэдисон ушел, мы с Монти поклялись, что защитим то, что осталось от семьи, или умрем. И эта клятва осталась навязчивой мыслью даже тогда, когда домой вернулись вы с Джеффом. Со временем Монти увлекся другими делами, а я остался верен данной клятве. И сейчас я хочу защитить Лорел и Адама. Но хочу делать это без помощи оружия.

Едва он успел вымолвить последнее слово, как мгновенно понял, что произошло. У каждого человека есть определенный предел. И он, Хен, достиг своего. Еще один роковой выстрел, еще одна смерть — и он окажется на краю пропасти и потеряет душу.

Но, с другой стороны, жениться на Лорел означало защищать — всеми возможными способами — и ее Адама. А зная Блакторнов, нетрудно предположить, что дело не обойдется без оружия.

— Ты был такой же надежной стеной, которая защищала нашу семью, как я — мозгом. Но ты ненавидел свою роль, поэтому постоянно бежал и от нас, и от себя. Но каждый раз, повинуясь чувству долга, возвращался. Все мы, Рандольфы, защитники, правда, по-своему. Но не убийцы.

— Тогда, может, ты объяснишь, почему я считаю оружие неотъемлемой частью своего существа?

— Все мы используем орудия, к которым привыкли и которыми научились владеть в совершенстве. Но только до тех пор, пока не находим равноценной замены. Так, ты пользуешься ружьем, Монти — кулаками, а я предан семье. Если ты женишься на Лорел, тебе придется научиться защищать ее по-другому. И ты обязательно научишься. Ты боишься, что зависимость от оружия может разрушить вашу любовь. Ты пришел ко мне потому, что не в силах один справиться с этим страхом.