Рослин Гриффит - Птицелов

Орелия выглянула в маленькое окошко и увидела нечто удивительное. По большому бульвару неслись всадники с Выставки Дикого Запада в Городке Увеселений. Во главе их — Билл Коуди, его длинные волосы развевались по ветру; бок о бок с ним скакали Энни Окли и индеец в уборе вождя. Пешеходы шарахались от них и укрывались в домах, жители глазели на Коуди и его спутников из окон. Вслед за конным отрядом появились всадники на пони и запряженный парой фургон.

Билл осадил своего коня прямо перед Лайэмом и Орелией, которые вышли, наконец, из пристройки.

— Я вижу, что мое подкрепление прибыло вовремя, — воскликнул Коуди. — Ну-ка живей, ребята! — он показал на Лайэма, его сейчас же подхватили под руки и увели на перевязку.

— А вы в порядке? — Коуди наклонился к Орелии. — Что там у вас вышло с Мэнсфилдом? Если он хоть волос тронул на вашей голове, я с него кожу сдеру!

Орелия улыбнулась Коуди.

— Я застрелила его, — сказала она и, только сейчас поняв, что произошло, повторила, глядя испуганно и недоуменно: — Я его уб-била…

Какие-то люди тесно окружили Коуди.

— Эй, Билл, что тут случилось? — спрашивали они.

Коуди сделал рукой широкий эффектный жест:

— Смотрите, парни, вот героиня дня. Я сам научил ее стрелять.

Орелия поняла, что «парни» были репортеры, а Коуди готов выступить со всем своим актерским размахом, в манере Баффало Билла, чтобы их имена появились в газетах.

Репортеры забросали Орелию вопросами.

— Сколько человек на вас напало?

— Почему на вас такой странный костюм?

— Кто ранил вашего парня?

Вдруг она почувствовала слабость, все поплыло перед глазами. Ей показалось, что целую вечность она вела сражение со злом, а теперь силы покинули ее.

Увидев дорогое лицо Федры, радостно улыбнулась ей и впервые в жизни упала в обморок.

«Героическая женщина раскапывает мумии»…

Федра с неприязнью смотрела на заголовки первой страницы воскресного приложения к «Чикаго тайме» и карикатуру, изображающую Орелию в древнеегипетском костюме с дымящимся пистолетом в руке. Вот уже два дня бульварные газеты обыгрывали эту тему.

— Когда они, наконец, уймутся! — с досадой воскликнула Федра.

— Когда появится новая сенсация, — спокойно возразил Син.

Услышав шум колес подъезжающей кареты, Федра, швырнула газету на пол.

— Это они! Файона с семьей! — радостно воскликнула она.

— А Лайэм где? — заворчал Син. — Я ведь ему велел не опаздывать.

— Ну, Син, не надо сердиться на мальчика. Он ведь ранен.

— Рана пустяковая, кость не задета… Твоя племянница — не первоклассный стрелок, — ухмыльнулся Син.

Федра ответила ему улыбкой — оба чувствовали и забавную сторону драматической ситуации.

— Влюбленная женщина способна на отчаянные поступки, запомни-ка это, — сказала она, целуя Сина, который сразу схватил ее и прижал к себе. Оба были несказанно рады, что молодая пара избежала страшной участи.

Зазвенел входной звонок, Федра вырвалась из крепких объятий Сина и подбежала к окну. У входа стояли Файона с детьми, Эптон и Мэриэль.

— Сейчас открою. — Мэри с необычным проворством побежала ко входу. — Я еще не так стара, чтобы разрешить хозяевам самим открывать двери.

Федра была рада, что дверь откроет экономка. Ведь ей надо было собраться с духом перед встречей с племянницами.

— Я так нервничаю, — жалобно пожаловалась она Сину. Он подошел к ней, ободряюще погладил ее по плечу и, встав у окна, стал высматривать Лайэма, в то время как Федра принимала своих родных. Она обняла племянниц, ласково поцеловала детей.

— Тетя, ты прекрасно выглядишь, — сказала ей Мэриэль.

— Ты тоже, милочка.

В самом деле, Мэриэль цвела румянцем, и глаза ее блестели. На ней было розовое платье для выхода, отделанное кружевами. Она ничуть не походила на забитую удрученную жену, как ее описывала Орелия. Файона сняла перчатки и шляпу с перьями.

— Надеюсь, вы вызвали нас по важному делу? — спросила она недовольным тоном. — Мне надо быть вечером на приеме.

— Файона, — вмешался Эптон, —помолчи-ка!

Файона бросила на мужа изумленный взгляд и ответила нежно:

— Хорошо, дорогой!

— Речь пойдет, конечно, о нашей героине! — сказала младшая племянница, глядя на спускавшуюся по лестнице Орелшо.

Орелия в нарядном лиловом с желтыми полосами платье, которое было ей очень к лицу, остановилась и оглядела гостиную как бы в поисках почетной гостьи.

— Я полагаю, что Мэриэль имеет в виду тебя, милочка, — театральным шепотом объяснила Федра.

— Я не героиня! — Орелия болезненно переживала толки. Она чувствовала, что убийство Тео долго еще будет тяготить ее.

— Все газеты восхищаются твоим мужеством! — вскричала Мэриэль.

— Я благодарна тебе, что ты лично совершила акт правосудия, — сказала Файона. Глаза ее были влажными. — Он заслуживал смерти даже за одно лишь убийство бедной Джины. Ее не воскресить, но другие женщины избегнут такой страшной участи.

— Да, этому я рада, — согласилась Орелия.

Син, снова выглянув в окно, радостно воскликнул:

— Вот наконец-то и Лайэм!

Федра, тоже подойдя к окну, заметила:

— Почему он приехал верхом, а не в карете? Рана еще не зажила!

— Лайэм — О'Рурк, — коротко объяснил Син.

Федра вернулась к гостям и почувствовала, что время объяснения настало. Сердце ее учащенно забилось.

— Мэри, — сказала она экономке, — отведите детей на террасу и дайте им лимонада и печенья. А потом вернитесь, — я не хочу говорить без вас.

— Конечно, мадам. — Экономка увела детей.

Вошел Лайэм. Лоб его был заклеен пластырем, плечо на перевязи.

— А вот и герой! — воскликнула Файона, бросив лукавый взгляд на Орелию.

Федра посмотрела на любимую племянницу пристально и пытливо. Орелия, очень бледная, стояла у окна, в глазах ее затаился вопрос, на который, как знала Федра, мог ответить только Лайэм. Взгляд Лайэма убедил Федру в том, что этот вопрос будет прояснен очень скоро.

В гостиную вернулась Мэри и встала у дверей, перебирая опухшими руками передник. Син подошел к Федре и, обняв ее за талию, громко прокашлялся, призывая гостей к вниманию.

— Мы собрали вас здесь, чтобы сообщить…— начал он, но Федра прервала его нетерпеливым жестом и выпалила:

— Мы с Сином собираемся пожениться.

— Тетя, ты же замужем! — изумилась Файона.

— Прошу не говорить с моей будущей женой неуважительным тоном! — сразу вскипел Син.

Федра глубоко вздохнула.

— Она имеет право высказать мне это, дорогой. — Так считали все, кто находился в комнате, кроме Орелии, которая знала о содержании телеграммы из Калифорнии.

— Рада сообщить вам, что я уже двенадцать лет незамужем.

— Как?! — вскричала Мэриэль. — Фернандо развелся с тобой, а ты и не знала?