Сьюзен Грейс - Проказница

— Ну да, не слышал. Ты тогда как раз лошадь выводил. Она мне еще сказала, что, если горло у меня не пройдет, у ее няни есть от этого травка.

То, что Диана разговаривала с его друзьями, но не с ним, еще более усилило раздражение Джада. Она со всеми хорошо обращается, кроме него!

Дермот привлек его внимание, указав на портрет на стене.

— Вот это красавица! Кто бы это мог быть?

К своему удивлению, Джад узнал женщину на портрете. Он хотел сказать Дермоту, что это леди Виктория Прескотт, бывшая его хозяйка, но внезапно заметил что-то странное в ее изображении. Если у леди Виктории были пышные локоны, у женщины на портрете волосы были длинные и прямые. Вместо нарядного платья на ней были простая белая блуза, бриджи и высокие сапоги, а изображена она была на палубе корабля. Но в своей мужской одежде она выглядела на удивление женственной.

В точности как еще одна хорошо знакомая ему особа.

— Смотри, здесь ее имя, — сказал Дермот, указывая на металлическую пластинку под портретом. — Кэтрин Грейсон, графиня Фоксвуд. Это, должно быть, мамаша твоей красавицы. Счастливчик ты, Джад!

— Ана не моя красавица, Дермот. Сколько раз мне тебе напоминать?

— Пока сам не поверишь в это, приятель. Как только я тебе сказал, что она говорила со мной утром, у тебя шерсть дыбом встала, как у волка, охраняющего свою волчицу. Ты же ее любишь. Почему ты даешь ей ускользнуть?

Джад устало потер себе затылок.

— Ничего я не даю. Ты же слышал ее, когда мы вчера обсуждали план освобождения брата. Как только Ронана приведут, мы вытаскиваем пистолеты, связываем ее и Ярдли и скачем в Дублин. Диана ясно сказала, что не желает меня больше видеть после этого.

Дермот фыркнул:

— Не знаю, кто из вас глупее. Она, потому что так говорит, или ты, который ей верит.

— Ты начинаешь походить на мою мать с твоими заявлениями.

Дермот поднял рюмку:

— На свете нет женщины мудрее Айрин Девлин Макбрайд, так что я принимаю твою насмешку за комплимент. За ее здоровье, приятель!

— Я просто не могу этому поверить, — говорила Тилли, застегивая платье на Диане. — Твой Джад в бегах от правосудия, да еще он из семьи мятежников! Я понимаю теперь, почему ты не хочешь, чтобы он знал о ребенке. Тебе и младенцу лучше держаться от него подальше.

— Ты не права, Тилли, — раздосадованно заметила Диана. — Я не хочу, чтобы он знал о ребенке, чтобы не создавать ему лишних забот. Джад хороший человек, а его семья пострадала от англичан, распоряжающихся в этой стране. Не хватало ему только англичанки в жены, чтобы напоминать, что он потерял и почему.

Тилли покачала головой:

— Но ты любишь этого человека, Ана. Я слышу это в твоем голосе и вижу в твоих глазах. Почему ты не можешь сказать ему о ребенке?

— У меня нет другого выбора. Джад должен бежать со своей семьей, и в Англии ему тоже оставаться небезопасно. Если бы он узнал о ребенке, он бы счел своим долгом остаться со мной, а этого я не могу позволить. Я не хочу, чтобы он подвергался опасности из-за меня.

Диана взглянула на себя в зеркало.

— Ты отлично подновила это платье, Тилли. В нем совсем не видно, как я пополнела, правда?

Не слыша ответа, Диана повернулась к ней.

Тилли смотрела прямо перед собой. Она, казалось, пребывала в глубокой задумчивости.

— Тилли, что с тобой? Ты расстроилась, что я решила скрыть от Джада известие про ребенка?

Тилли улыбнулась. Слезы заблестели у нее на ресницах.

— Нет, голубушка. Я горжусь тобой. Ты так любишь этого человека, что готова пожертвовать своим добрым именем и репутацией ради него. Какая жалость, что он не узнает, что ты для него сделала.

Пока Тилли расчесывала ей волосы, Диана рассказала о страданиях семьи Джада и о том, как она собирается помочь спасти Ронана.

— …поскольку меня к этому как бы принудили, меня свяжут вместе с Ярдли, в то время как Джад и остальные скроются через боковую дверь. Лайэм встретит их там с оседланными лошадьми.

— А куда они потом денутся?

— Мать и дядя Джада постараются попасть на корабль, отплывающий в Америку. В Дублине у них есть друзья, которые могут им помочь.

Тилли вздохнула.

— Мятежники, побеги, приключения! Как это все увлекательно! А мне с тобой можно?

Диана с улыбкой покачала головой:

— Нет, Тилли. Джад против того, чтобы и я принимала в этом участие. Дай ему волю, он бы меня не допустил.

— Но я тоже хочу помочь тем, кто заслуживает помощи.

Диана обняла худые плечи своей старой няни.

— Для тебя у меня особое задание. После ужина ты своими искусными руками переделай для Джада и его друга Дермота две ливреи. Так как они будут сопровождать меня под видом моих слуг, надо, чтобы у них была подобающая одежда.

— Друга его я не видела, но твой Джад повыше и поплотнее, чем наши лакеи. Но я сделаю, что смогу.

— Он не мой Джад, Тилли.

— Я знаю, но ты же не можешь запретить мне надеяться. Отдохни, пока я помогу Розе с ужином.

Когда за Тилли закрылась дверь, Диана присела на кончик кровати. Сердце у нее сильно билось, боль в боку все еще мучила, но выступившие на глаза слезы не имели никакого отношения к этим ощущениям.

«Господи, дай мне силы довести это до конца. Я не могу сказать Джаду о ребенке и о том, как сильно я его люблю. Дать ему уйти — это самое тяжелое, что мне пришлось испытать в жизни. Но другого пути нет».

На следующий день из ворот Феллзмера выехала карета. В ней сидели Диана, Джад и Дермот.

Встретив за деревней Лайэма с друзьями верхом, они все двинулись к монастырю.

Дермот нервно дергал концы своего парика.

— Я никогда такие штуки не надевал. Вы уверены, что это необходимо, леди Диана? Диана сочувственно улыбнулась:

— Ничего не поделаешь, Дермот, так надо. А кроме того, Ярдли знает Джада в лицо, так что парик и очки его надежно прикрывают.

Она поправила на нем отвороты.

— А вам идет этот костюм. Голубой цвет вам к глазам. А как ваше горло сегодня? Настойка, что Тилли приготовила, вам помогла?

Обветренная физиономия Дермота еще больше покраснела.

— Да, миледи. Она меня прямо-таки усыпила, и я забыл о всякой боли.

Джад гневно на него уставился.

— Скорее это бутылка бренди, что ты прикончил за ужином, подействовала на твое горло и на твою слабую голову. А теперь хватит болтать и сосредоточься на том, что нам предстоит.

Отвернувшись к окну, Джад мысленно ругал себя за эту вспышку. Его гнев был вызван не столько поведением старого друга, сколько присутствием сидевшей напротив них женщины.

Диана выглядела подлинной аристократкой с головы до ног, в собольей накидке и элегантном платье из лилового бархата. В уложенных короной волосах сверкали усыпанные бриллиантами шпильки. Она надела также бриллиантовые серьги и сапфировый кулон. Вид у нее был поистине королевский.