Филиппа Грегори - Вайдекр

Гарри робко посмотрел на меня, но я ничего не могла поделать. Я стояла неподвижно, как стоит старый опытный лис, услышав лай собак и звук охотничьего рога. Но мои глаза перебегали от Джона, безмолвного и неподвижного, к Селии, взбешенной от гнева.

— Где ключи от кладовой? — она обратилась к Гарри.

— У Страйда, — еле выдавил он, — и у Беатрис.

Селия подошла к двери и распахнула ее. Как и следовало ожидать, Страйд оказался в холле, стремясь держаться в курсе событий, и выглядел сейчас довольно глупо.

— Принесите мне ключи от кладовой, — велела Селия Страйду. — Все ключи. Ключи миссис Мак Эндрю тоже.

Страйд глянул на меня, я кивнула. Этот поток невозможно было остановить.

Мы застыли в молчании, ожидая, пока Страйд вернется с ключами.

Селия приняла их недрогнувшей рукой.

— Я буду хранить их у себя, пока Джон не поправится и мы не начнем снова подавать вино к столу, — в ее голосе слышалась абсолютная уверенность. — Гарри, ты не возражаешь?

Гарри сглотнул и сказал:

— Нет, моя дорогая.

— Беатрис? — ее голос был таким же каменным, как и ее лицо.

— Разумеется, если ты настаиваешь, — я приподняла брови с видом полной невинности.

Она проигнорировала мой жест и обернулась к Страйду.

— Мы с вами пойдем и запрем двери кладовой сейчас же, если вы не возражаете. И пришлите камердинера доктора Мак Эндрю, чтобы отвести его в комнаты. Он не совсем хорошо себя чувствует.

— Камердинер мистера Мак Эндрю сегодня выходной, — начал было Страйд. Селия отреагировала мгновенно.

— Доктора Мак Эндрю, вы хотите сказать, — исправила она, в упор глядя на него.

— Доктора Мак Эндрю, — повторил он.

— Тогда пришлите лакея, — резко бросила Селия. — Доктор Мак Эндрю устал, и ему нужно лечь. И пришлите кого-нибудь прибрать здесь. — Она повернулась к нам с Гарри.

— Когда я запру двери кладовой, я пойду отдыхать, — сказала она. — Мы обсудим это завтра, если вы найдете нужным.

С этими словами Селия повернулась и вышла.

И остановить ее было невозможно.

Утром Селия оставалась прежней. После полудня она приняла несколько визитов, и я, работая в конторе, думала о том, как ее, должно быть, раздражают визгливые голоса гостящих у нас дам и их манерный смех. Когда вечером я спустилась к обеду, даже шелк моих юбок шуршал воинственно, но Селия встретила меня не отводя глаз. Она была несгибаема. Она была хозяйкой дома.

Джон предложил Селии руку и повел ее в столовую. Украдкой я наблюдала за ним. Он провел сегодняшний день без вина, и теперь руки его дрожали, а губы подергивались в нервном тике, но походка была твердой, а голова высоко поднята. Выглядели они оба уставшими: Джон, очевидно, плохо себя чувствовал, а фиолетовые тени под глазами Селии говорили о бессонной ночи. Но в целом вид у них был решительный, и стало ясно, что они готовы выбираться из этого лабиринта, не боясь прячущегося в темноте чудовища, подобного Минотавру.

Вино к обеду не подавали. Джон пил воду, Селия потягивала из бокала лимонад, перед прибором Гарри стояла глиняная кружка с водой. Я тоже пила лимонад в мятежном молчании. Никто из нас не делал ни малейшей попытки придать трапезе бодрое настроение. Когда мы с Селией встали из-за стола, я с облегчением увидела, что джентльмены отправляются с нами в гостиную.

Мы рано велели подать чай и пили его в молчании, как недоверчивые незнакомцы. Наконец, я поднялась, со стуком поставила чашку на стол и обратилась к Гарри:

— Если ты не занят, то не пройдешь ли со мной в контору? Я получила письмо по поводу реки Фенни, надо бы его обсудить перед картой.

Селия внимательно смотрела на меня, и я увидела, что она пытается понять, насколько правдивы мои слова.

— Если, конечно, Селия не возражает, — резко сказала я, в упор глядя на нее. Она смущенно опустила взгляд на шитье.

— Конечно, нет, — мягко отозвалась она. — Через несколько минут я пойду в библиотеку почитаю.

Едва закрыв за собой дверь, я резко обернулась и без обиняков властно заявила Гарри:

— Ты должен остановить Селию. Она нас всех доведет до сумасшествия.

Гарри бросился в кресло, как обиженный мальчишка.

— Но я ничего не могу сделать, — с раздражением ответил он. — Я говорил с ней этим утром, поскольку вчера она ничего и слушать бы не стала, но она опять повторяет: «Я — леди Лейси, и в моем доме Джон пить не будет».

— Но она — твоя жена, — жестко заметила я, — она должна слушаться тебя. К тому же она всегда испытывала к тебе почтение. Напугай ее, повысь на нее голос, разбей что-нибудь. Ударь ее, наконец. Все, что угодно, Гарри. Но так дольше продолжаться не может.

Пораженный Гарри поднял на меня глаза.

— Беатрис, ты забываешься, — пробормотал он. — Мы говорим о Селии! Я совершенно неспособен кричать на нее, так же как я не могу взлететь на луну. Она не из тех женщин, на которых кричат. И я не собираюсь пугать ее.

Я прикусила губу, чтобы сдержать закипающий гнев.

— Ну, как тебе угодно, Гарри. Но, должна сказать, что в таком случае нас ждет жалкое Рождество. Ты не можешь даже выпить стакан вина после обеда. Как же мы будем принимать гостей? Что мы предложим тем, кто придет к нам с визитом? Этот план Селии просто глуп, и ты должен сказать ей об этом.

— Я пытался, — жалобно отозвался Гарри. — Но она беспокоится о Джоне. Она действительно запретила ему пить и не станет слушать никаких отговорок. — Его лицо неожиданно просветлело. — И она права, когда говорит о том, что мы были счастливы до смерти мамы. Если Джон перестанет пить, Беатрис, счастье снова вернется к вам. Ведь ради этого можно всем пожертвовать, разве нет?

— Да, конечно, — сладко сказала я. — Но, Гарри, меня удручает, что Селия, которая всегда так пеклась о твоем комфорте, сейчас запрещает тебе такие невинные удовольствия. Скоро ты станешь посмешищем всего графства, люди будут говорить, что твоя жена помыкает тобой и не дает тебе даже выпить стаканчик своего собственного вина.

Беспомощный бутончик рта Гарри поник.

— Это плохо, я знаю, — сказал он. — Но Селию не переубедить.

— Ведь мы же согласны с ней, — лживо продолжала я. — Мы тоже хотим, чтобы Джон перестал пить. Однако трудно себе представить, что он не найдет доступа к вину. И единственный выход это отослать Джона в такую клинику, которая занимается подобными проблемами. Я интересовалась этим вопросом и узнала, что подле Бристоля есть клиника доктора Роуза, которая имеет дело как раз с такими случаями. Почему бы нам не послать Джона туда? Он может оставаться там, пока не излечится, а затем вернется к нам здоровым и мы все будем опять счастливы.

— Да, — глаза Гарри заблестели от радости, — а пока его не будет, все останется по-прежнему.