Патриция Грассо - Гарем

— Неужто трусы охраняют мой замок? — набросился на них Халид.

— Тысячу раз просим прощения. Мы приняли господина за привидение.

— Человек из плоти и крови не испугал бы нас. Но как защититься от призрака?

— Привидений не существует. Это все выдумки, — сурово сказал Халид.

— Как скажешь, господин.

— Как и во всем остальном, наш принц прав.

— Оставьте меня, — приказал Халид. — Ждите внизу, у подножия лестницы, пока я не спущусь.

Оба часовых с явным облегчением покинули свой пост.

Хотя солнце уже закатилось, ночь еще не вступила полностью в свои права. Это были сумерки — странное, загадочное время между днем и ночью. Небосвод еще оставался голубым, но на нем уже проглядывали звезды и луна.

Стоя на краю и глядя вниз, Халид оперся локтями о холодный каменный парапет. От бухты на берег выползал туман, медленно прокрадываясь к замку.

«Чертова христианская ведьма!» — мысленно обругал свою жену Халид. Влюбив его в себя, Эстер не сделала ни малейшей уступки, чтобы укрепить союз их сердец. Он знал, что жена любит его, и все же она постоянно воздвигала какие-то препятствия, вроде глупых споров и ссор на пути к их сближению. Она заставляла его чуть ли не терять разум от неудовлетворенного желания. Когда уже казалось, что он одерживает над ней верх, Эстер заводила изрядно поднадоевшую ему старую песню о священнике.

В этом вопросе Халид был непоколебим. Пусть даже погибнет их любовь, но он никогда не покорится ее воле. Самое плохое было то, что ее мятежный дух осквернил его любимый сад, где он всегда находил душевный покой. Путь туда был теперь Халиду заказан. Стоило ему там появиться, как Эстер оказывалась рядом и возобновляла свое нытье про священника. Имело ли смысл вносить беспорядок в свою пусть одинокую, суровую, но налаженную жизнь, и тратить столько душевных сил ради строптивой зеленоглазой дикарки? «Нет!» — убеждал он себя. «Да!» — возражал внутренний голос. Красивая, сообразительная, находчивая и добрая сердцем его жена была единственным в своем роде существом женского пола, отличным от миллионов других женщин, населяющих подвластную аллаху вселенную.

Устав от размышлений, Халид поморгал и протер глаза. Видит ли он то, что на самом деле видеть не может. Корабль выплывает из густого тумана и приближается к стенам замка. Кто осмелился без разрешения высадиться на берег возле Девичьей Башни, логова Пса Султана? Неминуемая смерть ожидает здесь незваных пришельцев.

И вдруг видение пропало, растаяв в тумане.

Халид не понимал, что происходит. Был ли корабль? Или это игра больного воображения?

Холодный ветерок — нет, нечто иное — коснулось его затылка, озноб пробежал по спине.

Халид оглянулся, посмотрел направо, налево и расслабился.

Туман сгустился вокруг него. А в тумане может привидеться все что угодно.

Но затем Халид услышал, как где-то рядом рыдает женщина. Неужели плач Эстер долетел сюда? Из-за его грубости, из страха перед наказанием, которым он ей грозил, проливает слезы его любимая жена.

Халид обшарил взглядом сад, но не увидел ничего.

Туман заткал плотной паутиной дорожки, кусты, деревья.

Рыдания становились все громче. Они не могла доноситься снизу, из сада, слишком велико было расстояние. Халид еще раз огляделся и замер в изумлении. В шагах трех от него стояла женщина без чадры, с открытым лицом, и смотрела в сторону моря.

— Кто ты?

Женщина повернулась на его голос. Она не произнесла ни слова, но на лице ее Халид разглядел намек на приветливую улыбку. Ему показалось, что она только сейчас обнаружила его присутствие. Женщина плавно заскользила, приближаясь к нему.

Халид не в силах был пошевелиться.

Она вытянула руку, дотронулась до его лица и поняла, что он ей незнаком. Тогда улыбка мгновенно исчезла с ее лица, и женщина стала отдаляться от него. Халид попытался ее преследовать, но она скрылась, словно растаяла в тумане.

— Где ты? Откликнись!

Но безуспешно Халид вглядывался в туман и прислушивался. Ответа не было, и ничего не происходило.

Зато два охранника, запыхавшись, вбежали на площадку башни.

— Сиятельный принц звал нас?

— Она была здесь, — сказал Халид, ощутив вдруг непонятную, но гнетущую печаль.

— Кто?

— Христианская принцесса.

Оба воина потрогали сразу же свои амулеты, спрятанные под рубахами. Бусы из лазурита, как известно, оберегали от дурного глаза.

— Вы освобождаетесь от дежурства, — сказал Халид, жестом отсылая их прочь. — Никто больше не будет нести охрану на этой башне.

Стражники поспешили подчиниться приказу. Промедление могло побудить принца изменить свое решение.

Прежде чем последовать за ними вниз, Халид бросил еще один взгляд на залив, который окончательно поглотил туман. Был ли этот призрачный корабль прислан, чтобы вызволить принцессу из тюрьмы? Не ждал ли ее на борту возлюбленный?

Омар, вернувшийся в спальню, застал принцессу в меланхоличной позе возле колыбели. Он подал ей кубок с шербетом, в который был подмешан сок «корня вожделения».

— Я ненавижу шербет! — сказала она, отстраняя его руку.

— Кухарка приготовила отличный лимонный шербет специально для тебя, госпожа. Если ты откажешься, она будет обижена.

— Я бы этого не хотела.

— Конечно, я же знаю, как ты добра и деликатна, моя госпожа. Разве мало тебе, что ты прогневала принца? Не стоит сердить еще и кухарку. — Омар был очень серьезен и настойчив. — Пока ты будешь пить шербет, я сниму твою повязку и уберу швы с ран.

— Оставь кубок. Я выпью шербет позднее. Займись лучше моей рукой. Мне надоела эта повязка, она сводит меня с ума.

Она предоставила ему возможность колдовать над своей рукой, а сама отвернулась.

Омар сначала снял повязку, затем достал из кармана крохотные ножницы и пинцет. Он надрезал швы на ее ладони, а затем аккуратно вытащил их пинцетом.

— Теперь можешь взглянуть. Эстер тщательно осмотрела руку. Зажившие раны покрылись тонкой розовой корочкой.

— Рука стала даже красивее, чем была, — сострила она невесело.

— Мавр сказал, что на руке останутся еле заметные шрамики, — успокоил ее Омар.

— Если так говорит лекарь, то мне придется поверить ему на слово. — Она поднесла шербет к губам и сделала маленький глоток. Эстер не собиралась выпить все до дна, но хотела показать Омару, что она это сделает.

— Мальчик спит так чутко. Вероятно, будет разумно устроить его в другой комнате, пока принц еще не вернулся, — предложил Омар.

— Мы с Халидом — его родители. Колыбель останется здесь.

— Если принц вернется в том же настроении, что и уходил, то непременно разбудит малыша. Эстер кивнула в знак согласия.

— Если такой шум повторится, я последую за своим сыном в другое помещение.