Синтия Райт - Любви тернистый путь

— Пусть тебя это так не волнует, Илайша. Такова моя идея. Случилось, что Джеймс Уэйд приехал в Филадельфию месяц назад, как раз в тот момент, когда я больше всего нуждался в нем. Мы встретились в таверне «Индейская голова». Он выяснил, что я как раз.., скажем так, подходящий человек, и сделал мне предложение: будто портной сшил то, что мне было как раз нужно.

— Что же он предложил? — спросил расхрабрившийся Дик.

— Жену, которая может стать украшением. Я честолюбив и намерен стать в течение ближайших лет членом палаты представителей или даже сенатором, и одно из главных условий для достижения этого — быть женатым! Мне же, как ты понимаешь, как раз подходит, чтобы подобная сделка не осложнялась долгими ухаживаниями, охами и вздохами. Создается впечатление, будто Присцилла отнесется ко мне равнодушно, то есть точно так же, как я к ней. Она, выйдя замуж за меня, получит богатство и положение в Филадельфии. Я же получу благовоспитанную, красивую жену. Именно такая сделка мне и нужна.

Хэнне Дик вошла в комнату, чтобы предложить мужчинам еще кофе.

— Нет, благодарю вас, — ответил Лайон и, перед тем как встать, погасил сигару. — Завтрак был вкуснейшим, но теперь мне нужно идти. Не следует заставлять ждать свою будущую невесту!

Хэнне просияла при его словах, но Илайша слишком хорошо знал этот насмешливый блеск в синих глазах Лайона. Он вспомнил, как волновался за друга в юности, но заставил себя подавить беспокойство. В конце концов, Лайон был уже взрослым мужчиной и — при всем своем безрассудстве — энергичным, настойчивым и неизменно удачливым.

— Не могу поверить, что ты способна так долго спать! — воскликнула Миген, раздвигая темно-красные и розоватые парчовые пологи, закрывающие кровать.

Присцилла чуть приоткрыла один глаз и довольно убедительно застонала. Когда Миген распахнула тяжелые шторы, солнечный свет залил холодную комнату.

— Мне надо выглядеть замечательно! — проворчала соня. — Разве не так? Сон весьма важное средство для сохранения хорошего цвета лица.

— Уже больше десяти, тупица, а сегодня приезжает твой жених.

Присцилла пропустила мимо ушей сарказм, прозвучавший в голосе Миген, и с довольной улыбкой лишь пригладила свои золотисто-каштановые локоны.

— Спасибо, Миген. Знаешь, если ты не станешь возражать, то и тебе бы пошло на пользу побольше спать — ради твоей же красоты. Ты же выглядишь настоящей дикаркой!

Миген раздраженно отбросила назад свои блестящие черные волосы и села на стоящую у окна скамью.

— Мне совершенно наплевать, Присцилла, как я выгляжу.

У некоторых существуют более серьезные заботы, чем цвет своих щек.

— Как это нудно, — сказала Присцилла, зевая и критически рассматривая спутанные волосы Миген и ее испачканные грязью бриджи и куртку. — Никак не могу понять, почему ты постоянно носишь эту ужасную мальчишескую одежду. Ведь у тебя же есть прекрасные платья!

Миген отмахнулась от ее слов и достала из жилетки изрядно помятый листок.

— Это письмо я вчера получила от мистера Бампстока.

— От кого?

— От поверенного в делах отца! — В голосе девушки звучала безнадежность. — Все уже урегулировано. Плантация и рабы, дом, обстановка и все остальное будут проданы для покрытия долгов, а мне следует отправиться в Бостон.

— В Бостон? Для чего?

— Там живет Агата, незамужняя тетя матери. До своего совершеннолетия я должна жить с ней. Мистер Бампсток информировал, что иного выбора у меня нет! — Миген передернуло, и она быстро пересекла комнату. — Я виделась с тетей всего один раз. Она была скрюченна, глуха и вся пропахла плесенью…

Я там сойду с ума!

Только сегодня Миген начала сознавать, насколько оказалась неподготовленной к истинному финансовому положению своих родителей. Даже несмотря на неоднократные намеки мистера Бампстока.

Проведя детство и юность на плантации «Ореховая роща», в роскошно обставленном особняке, Миген никогда не задумывалась о богатстве своей семьи. Однако письмо поверенного в делах раскрыло ей истину, четко зафиксированную в бухгалтерских книгах. Сэйерс неоднократно допускал чрезмерные расходы. Хотя прибыли от плантации и были значительными, их, однако, намного превышала стоимость экстравагантного образа жизни Рассела и Мелани.

Миген с ужасом вспоминала о роскошных обедах и балах, о шелковых и атласных платьях матери, о дорогой мебели и изготовленных на заказ париках. У девушки не было причин быть снисходительной ко всем этим тратам, особенно теперь, когда выяснилось, что все должно быть продано для оплаты долгов.

Миген становилась бездомной.

Завершающим ударом стала новость о том, что она должна переехать в Бостон, к тете Агате. Разум Миген восстал против несправедливости фортуны. В темно-фиалковых глазах отражалось переполнявшее ее негодование…

— Вполне вероятно, — заметила Присцилла, взяв из рук горничной Лили чашку горячего шоколада, — Бостон может оказаться тем, что тебе нужно, Миген. Если твоя тетя богата, ты, несомненно, привлечешь внимание некоторых очень видных мужчин. Фактически твои шансы выйти замуж там будут выше, чем здесь, в Виргинии, где все молодые люди знают, что ты… как это сказать?..

— Да замолчи же, Присцилла. Мне нужно найти выход из этого лабиринта.

Высокая, тощая чернокожая девушка суетилась по спальне, разбрызгивая воду и выкладывая одежду, так что Миген вынуждена была снова сесть у окна. Она прижала колени к груди и задумалась, пристально глядя в окно.

Январь и половина февраля были отвратительно сырыми.

Но последняя неделя принесла сильную оттепель. Обширные лужайки были окрашены в коричневый тон, небо заголубело, и Миген почувствовала, что ужасная зима наконец осталась позади. Вскоре дороги станут пригодны для путешествия, и она отправится в Бостон. Ее на мгновение охватила жалость к себе, и на ее густых ресницах задрожали слезы.

— Мне интересно, каков же он? — обратилась Присцилла к своему отражению в зеркале на туалетном столике.

Лили расчесывала ее длинные золотисто-каштановые локоны, пока они не заискрились под лучами солнца, а госпожа не закрыла глаза и слегка не откинула назад голову.

— Ты имеешь в виду своего жениха? — спросила Миген не без иронии, многозначительно подчеркнув последнее слово.

Веки Присциллы затрепетали, и полные красные губы дрогнули в улыбке.

— Ведь «жених» — милое слово? Джеймс говорит, что он ужасно красив и уж так состоятелен. Представь себе, он хочет жениться на мне, хотя в Филадельфии полно красоток!

— Да, — холодно ответила Миген — Такое трудно представить!

— Какой волнующей будет там жизнь! Джеймс говорит, что балы чуть ли не каждую ночь!