Констанс Холл - Остров любви

По тону хозяина собаки поняли, что ждать нечего, и направились к двери.

Обеденный зал в старом замке был обновлен четвертым правителем Друидхана. Большие готические окна в виде арок украшали стены по всей длине, потолок сверкал позолотой, каменный пол был покрыт массивным красновато-коричневым бургундским ковром. На стенах висели старинные палаши, топоры, щиты, нагрудники. Над ними развевался красно-зеленый кусок ткани, символизирующий клан Макгрегоров.

Его взгляд скользнул на балкон второго этажа, откуда открывался вид на всю комнату. Макгрегор вспомнил, как его предшественник, который с таким трудом реконструировал помещение, повесился на перилах этого самого балкона. Единственное, что Макгрегор мог сказать наверняка о его предках, так это то, что у каждого из них был свой особенный стиль, в том числе и у его отца. Взглянув на трость, стоящую рядом со стулом, Лахлан нахмурился.

— Перестань хмуриться. Последнее время с твоего лица не сходит выражение недовольства.

Он взглянул на бабушку, вдовствующую леди Маргарет Макгрегор. Она прошла через комнату, шурша шелковым платьем. Ее выступающие скулы подчеркивали морщинки вокруг глаз и слегка длинноватый нос. Ей было семьдесят два, она происходила из того же рода, что и Мария, королева Шотландская, и манеры ее полностью соответствовали королевским. Леди Макгрегор наводила ужас даже на самых храбрых людей.

Лахлан всегда держался от нее на расстоянии, оставаясь неприступным. Сейчас он лишь окинул ее холодным взглядом и с мрачным видом проговорил:

— Доброе утро.

Леди Маргарет села и через длинный дубовый стол посмотрела на внука.

— Чем ты сегодня занят с самого утра? — спросила она.

— Ничем, — терпеливо ответил Лахлан, наблюдая, как бабушка наливает чай.

— Полагаю, тебя занимают мысли о незваном госте, который пожаловал прошлой ночью. — Она проигнорировала немногословный ответ внука. — Мы должны что-то делать. Ты же знаешь, насколько опасен кромлех.

Лахлан и бровью не повел. Тайг, хранитель владений, обладал шестым чувством, всегда знал, что происходит в поместье, и докладывал о каждом неординарном событии бабушке. Возможно, и на этот раз он рассказал ей, что Лахлан за полночь выезжал прокатиться.

— У меня все под присмотром. — Он скользнул рукой в карман и вытащил гребень из слоновой кости.

— Тебе известно, кто она?

— Ее зовут Регана Саутуорт, — ответил Лахлан, проведя пальцами по острым зубчикам гребня.

— Впервые слышу.

— Девушка приехала недавно и арендует жилье у Макаскила. — Имя соперника Лахлан процедил сквозь зубы.

— Макаскил? — Седые брови леди взлетели вверх. — Что ж, она скоро поймет, что он за человек. Ты узнал, зачем она приходила?

— Нет еще. — Макгрегор никогда не забудет мисс Саутуорт в объятиях Макаскила. Как она к нему прижималась! Лахлан с такой силой сжал гребень, что зубец впился ему в ладонь.

Поморщившись, он положил гребень в карман и взял чашку чая.

Мгновение бабушка пристально смотрела на него, затем спросила:

— Ты намерен держать ее подальше от кромлеха?

— Я подумаю об этом. — Лахлан поднял чашку и посмотрел в нее на свое отражение. Хмурое выражение сменила дьявольская улыбка.

Регана подняла голову, теплые солнечные лучи ласкали ее лицо, и глубоко вдохнула соленый морской воздух. Она могла бы провести сегодня чудесный день, если бы Макгрегор не завладел ее мыслями.

Регана невольно перевела взгляд на побережье. Думы о Безумном лорде не покидали ее всю ночь, а уснув, она увидела его во сне. В одном из кошмаров он схватил ее и отдал королю Артуру, который, в свою очередь, привязал ее к одному из каменных столбов кромлеха. Затем Макгрегор пытал ее каленым железом. Регана проснулась вся в поту, вцепившись руками в одеяло.

— …я все отдам, лишь бы узнать, о чем вы думаете.

Регана посмотрела на Макаскила, сидевшего на веслах. Рукава рубашки были закатаны, и Регана заметила шрам на его левой руке. Макаскил не сводил с Реганы глаз, щеки ее зарделись.

— Я думала о том, какой сегодня чудесный день, и очень жаль…

— Что он скоро кончится, — договорил за нее лендлорд, и улыбка озарила его лицо.

— Вы читаете мои мысли, мистер Макаскил.

— Мне кажется, после вчерашней ночи вы вполне можете называть меня Эт.

— Хорошо… Эт. — Она снова взглянула на шрам.

Макаскил улыбнулся, когда она произнесла его имя, его белые зубы сверкнули на солнце.

— Нам нужно многое обсудить, дорогая, — сказал он.

— Да, — согласилась Регана, ожидая, что он сейчас сделает ей предложение.

— Сколько денег понадобится, чтобы оплатить долги твоего отца? — Он перешел с Реганой на ты.

— Пожалуй, не стоит обсуждать подобные дела прежде, чем мы начнем совместную жизнь. — Регана сжала губы.

— Ты права, прости. У меня есть небольшой домик возле Бентридж-Холла. Ты с семьей можешь переехать туда завтра же.

— Так скоро? — Регана надеялась хотя бы на шесть месяцев обручения, чтобы свыкнуться с мыслью о замужестве. — Мне нужно поговорить с отцом.

Эт положил одно весло на колено и поднес руку Реганы к губам.

— Чем раньше, тем лучше. Не могу дождаться, когда ты будешь жить у меня в доме и каждую ночь я смогу видеть тебя. Обещаю, что буду заботиться о тебе и наших детях.

Почему он не делает ей предложения?

— Не сомневаюсь, что из тебя получится прекрасный отец. — Регана тоже перешла на ты.

— Я уже доказал это, — с гордостью проговорил Макаскил.

— Неужели? — Регана нахмурилась. — Я и не знала, что ты был женат.

— Не был. Но у меня восемь детей — пять девочек и три мальчика. Хотелось бы еще мальчишек. — Он сжал ее руку.

Регану бросило в жар.

— Что-то не так? Если не хочешь, у нас не будет детей.

Регана уставилась на Эта Макаскила, не в силах произнести ни слова.

— Если не хочешь, мы можем вообще не говорить о детях. Все, что мне нужно…

— Позвольте вам заметить, мистер Макаскил, — перешла на официальный тон Регана — я не собираюсь быть вашей любовницей и никогда не собиралась. Я полагала, вы намерены на мне жениться.

— Мы же договорились, чтобы ты называла меня по имени. — Он мило улыбнулся, пропустив ее слова мимо ушей.

— В сложившихся обстоятельствах «мистер Макаскил» — самый подходящий вариант.

— Не стоит сердиться, дорогая.

Регана пыталась подавить в себе гнев. Она знала, что отец задолжал Макаскилу.

— Я рада, что мы наконец поняли друг друга, — холодно произнесла она, — и попрошу вас впредь больше не поднимать этот вопрос.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Макаскил.

— Именно то, что сказала. — Регана одарила его негодующим взглядом и скрестила на груди руки.

— Но я все равно хочу тебя, дорогая. Все больше и больше.