Джорджетт Хейер - Всевластие любви

У домика привратника карета замедлила ход, и леди Брум проснулась. Она открыла заспанные глаза, поморгала и наконец поняла, где она находится. Выпрямившись, она повела плечами и сказала:

– Ну вот мы и приехали! Моя дорогая, прости меня ради Бога. Я уснула – это было так невежливо с моей стороны. А, Флит! Видишь, я приехала раньше, чем ты ожидал. Дома все в порядке? В полном порядке? Ну, у меня просто гора с плеч свалилась. Поезжай, Джеймс! – Она повернула голову к племяннице и улыбнулась ей – Это – Стейплвуд, – просто сказала леди Брум.

Карета медленно катилась по дороге через парк, и Кейт смогла хорошенько рассмотреть его. То, что она увидела, привело ее в восхищение. Погожий денек подходил к концу, и большое красное солнце опускалось к горизонту. Вскоре взору Кейт предстал дом семейства Брум, и она невольно вскрикнула, но не от восхищения, а от испуга. В закатных лучах солнца бесчисленные окна на фасаде громадного дома полыхали огнем, и Кейт показалось на мгновение, что в доме пожар. Ей стало стыдно за свой страх, но, заметив, что тетушка истолковала ее восклицание совсем по-другому, пробормотала, что дом очень впечатляет.

– Да, – промурлыкала довольная леди Брум, напомнив Кейт большую холеную кошку. – И он очень красив, правда? – Говоря это, она откинула плед со своих ног, приготовившись выйти из кареты. Из дома выскочил лакей, откинул подножку и протянул леди Брум руку. В эту же минуту старик, о профессии которого можно было догадаться по его одежде, поклонился ей и произнес:

– Добро пожаловать домой, миледи!

– Благодарю тебя, Пеннимор. Кейт, моя детка, разреши представить тебе Пеннимора. Это наш замечательный дворецкий, он появился в Стейплвуде задолго до меня. Как здоровье сэра Тимоти, Пеннимор?

– В порядке, миледи, и он будет рад, что вы вернулись. У мистера Торкила тоже все в порядке, о чем, вне всякого сомнения, доктор Делаболь известит вашу светлость.

Леди Брум кивнула и повела Кейт в дом, сказав при этом:

– На первых порах, я думаю, тебе будет трудно ориентироваться в этом доме, но ты скоро привыкнешь. Сейчас мы вошли в Большой зал, а это – парадная лестница.

– Она действительно большая, – заметила Кейт. – Даже очень большая!

Она услышала, как сзади кто-то с шумом втянул в себя воздух, и бросила кокетливый взгляд через плечо. Тетушка подозрительно взглянула на нее, но лицо Кейт уже успело принять выражение живейшего интереса, а глаза смотрели вполне невинно.

Леди Брум собиралась уже было подняться вместе с Кейт по парадной лестнице и отвести ее в спальню, но тут в конце Большого зала открылась высокая дверь в готическом стиле, и оттуда вышел совершенно седой мужчина преклонного возраста. Он был худ и выглядел изнуренным, а землистый цвет лица лишь усугублял это впечатление Но больше всего Кейт поразили его глаза – таких усталых глаз она никогда в жизни не видела. Мужчина улыбнулся, и она поняла, что это далось ему с большим трудом. Он произнес мягким голосом:

– Итак, ты привезла ее в Стейплвуд, Минерва. Рад приветствовать вас здесь, моя дорогая. Надеюсь, вам у нас будет хорошо.

Крепко пожимая протянутую ей безвольную руку, Кейт ответила, улыбнувшись:

– Да, сэр, я тоже на это надеюсь. И если мне здесь не понравится, то не по моей вине.

– Да и не моей тоже, уж я прослежу, чтобы тебе здесь было хорошо! – шутливым тоном произнесла леди Брум. – Сэр Тимоти, я должна показать Кейт ее спальню. Ты, я вижу, уже переоделся к обеду, но мы, должна тебе сообщить, так пропылились в пути, что сможем выйти к обеду не раньше чем через полчаса. Пойдем, моя любовь!

Кейт покорно последовала за тетушкой, но на лестничной площадке остановилась и взглянула туда, где находился Большой зал, пол которого был выложен камнем, а стены увешаны гобеленами. В огромном камине теплился огонь. Фланги камина украшали воинственные фигуры, а над камином висело старинное оружие. Большой полированный стол украшало оловянное блюдо; у одной стены Кейт увидела дубовый сундук с латунными петлями и замками, начищенными до блеска, а у другой – шкаф, сделанный из того же дерева. Довершали меблировку зала дубовые стулья с высокими спинками. Высокие же окна были увешаны поблекшими от времени гобеленами, а сама парадная лестница была сделана из черного дуба и не застелена ковровой дорожкой. Критически оглядывая зал, Кейт заметила, что тетушка наблюдает за ней, с трудом сдерживая улыбку.

– Ну как тебе понравился зал? – спросила племянницу леди Брум.

– Уж очень он мрачный, – честно ответила Кейт. – И какой-то неуютный. Нет, пожалуй, лучше сказать так – в нем не чувствуешь себя как дома.

С уст сэра Тимоти слетел смешок, и Кейт взглянула на него. В его глаза вспыхнул лукавый огонек. С лица леди Брум исчезла торжествующая улыбка, она удивленно подняла брови:

– Неуютный? Не чувствуешь себя как дома? Может быть, в глазах современного человека все выглядит именно так, но наши предки времен Елизаветы думали иначе, уверяю тебя.

– О нет, любовь моя! – мягко возразил ей сэр Тимоти. – Ты же знаешь, что наши предки восходят к временам Елизаветы, их вкусы отличались от твоих, они непременно покрасили бы перекрытия краской. Мой отец повелел содрать ее, когда я был еще мальчишкой. – И безучастно глядя на гобелены, добавил: – А эти гобелены в свое время, наверное, были очень яркими, но с годами выгорели, а золотые нити потускнели. Все в этом мире преходяще!

– Мой дорогой сэр Тимоти, что за нелепости ты говоришь, – сказала леди Брум со снисходительным смешком. – Не обращай внимания на его слова, Кейт. Ему нравится подтрунивать надо мной, поскольку я придаю обстановке, в которой мы живем, большее значение, чем он.

Леди Брум величаво поднялась по лестнице; они с Кейт пересекли зал и, пройдя по широкой галерее, остановились у одной из дверей. Тетя открыла ее и, посмотрев на Кейт через плечо, лукаво улыбнулась:

– Только, пожалуйста, не говори, что ты не чувствуешь себя в этой комнате как дома! Я приложила столько усилий, чтобы сделать ее красивой!

– Что вы! Я этого не скажу! – воскликнула Кейт, зардевшись от удовольствия. – В жизни не видела комнаты красивее! Спасибо вам. О, здесь и камин есть! Боюсь, вы никогда от меня не избавитесь! Чем я могу отплатить за вашу доброту? Надеюсь, вы скажете мне.

– Ну, тебе предстоит сделать многое. Однако я вовсе не намерена от тебя избавляться. Добрый вечер, Эллен! Это – мисс Кейт, которой ты будешь прислуживать. Какое платье ты приготовила для нее на вечер?

Молодая горничная, разбиравшая чемодан Кейт, поднялась с колен и сделала неуклюжий реверанс.

– Я приготовила для мисс Кейт белое муслиновое платье с двойными оборками, отороченными голубой лентой, с вашего позволения, миледи, – явно нервничая, произнесла горничная. – Оно выглядит совсем как новое.