Ханна Хауэлл - Жених-горец

На легкий стук Джорди дверь открыла закутанная в плащ женщина. Когда он, схватив женщину в объятия, поцеловал ее, а затем втолкнул в хижину и запер за собой дверь, Илза выругалась. Выходит, она так мучилась, чтобы застать Джорди за любовным свиданием! Илза решила все же убедиться в том, что дело обстоит именно так, и, прильнув к дереву, принялась наблюдать за хижиной. Больше никто не входил и не выходил, и примерно через час, как показалось Илзе, из домика вышел Джорди.

Женщина снова была в плаще, капюшон накинут на голову, полностью скрывая ее лицо, и это показалось Илзе несколько странным. Да и их прощание с Джорди тоже нельзя было назвать нежным. Никаких поцелуев, томных взглядов или прикосновений. То ли любовники поссорились, то ли любовный пыл пошел на убыль. Джорди направил пони в сторону Клачтрома, а женщина, понаблюдав за ним короткое время, вошла в хижину и заперла дверь. Пускаясь в долгий путь домой, Илза на этот раз не торопилась и пыталась убедить себя, что не впустую потратила время, Она отыскала дверь, которая, хотя и была искусно замаскирована, все же представляла собой серьезный изъян в защите Клачтрома. Илза очень надеялась, что Нэнти посчастливилось в своих изысканиях преуспеть больше, чем ей.

Нэнти прикрывал нос платком и отчаянно пытался сдержать рвоту, чтобы не опозориться при посторонних людях. Девушка действительно умерла вскоре после того, как исчезла. Неглубокая яма не смогла защитить ее от разложения. На взгляд определить причину ее смерти было невозможно. Более детальное обследование могло бы сказать больше, но Нэнти не был уверен, что его желудок выдержит такое испытание.

— Это та девушка, которую вы искали? — спросил отец мальчика, приведшего Нэнти.

— Да, — ответил Нэнти. — Волосы и платье в точности подходят под описание, которое дали женщины замка, когда мы искали ее. У нее также недостает среднего пальца на правой руке; в детстве с бедняжкой произошел несчастный случай.

— Мы можем завернуть ее тело в одеяло, положить в телегу и отвезти на кладбище, чтобы похоронить. Если только у нее нет никого, кто хотел бы ее забрать, — предложил Нэнти Дункан.

— У нее никого нет, Дункан. Мы сделаем, как ты предлагаешь, но не сейчас. Я должен посмотреть, нет ли каких-то признаков, указывающих на причину смерти. — Нэнти скривился от отвращения и хотел уже опуститься на колени возле трупа, но тут его потянули за руку и заставили встать на ноги.

— Давайте-ка лучше я сделаю это, милорд — предложил Дункан.

— Это мой долг… — начал Нэнти.

— Судя по выражению вашего лица, вам не многое удастся рассмотреть до того, как содержимое вашего желудка полностью закроет тело девушки. У меня крепкий желудок, да и обоняние уже притупилось. Что вы хотите найти? — спросил он, опускаясь на колени перед трупом.

— Какие-нибудь признаки того, что она умерла насильственной смертью. От падения, например, или чего-то в этом роде.

— О да, признак имеется, и более чем явный. Ей перерезали горло.

— Ты уверен?

— Конечно. Огромный глубокий разрез, от уха до уха. Бедняжка! У того, кто орудовал ножом, крепкая рука. Не было необходимости наносить этот жестокий удар, чтобы убить столь хрупкую девушку с такой тонюсенькой шейкой. — Дункан поднялся и отряхнул колени. — Это все, что вы хотели узнать?

— Да. — Нэнти вздохнул. — Лучше бы нам этого не видеть… но да, это именно то, что я хотел узнать.

— У вас нет предположений, кто мог бы убить бедняжку?

— Пока нет, но я очень надеюсь выяснить это. Мой брат, лэрд Клачтрома, тоже этого хочет.

Нэнти едва удавалось сдерживать тошноту, когда он помогал Дункану и Тому водрузить тело девушки на телегу. Затем он вместе с Томом последовал за Дунканом и его сыном в церковь. Смущение Нэнти по поводу слабости своего желудка Несколько уменьшилось, когда он заметил, что отец Гауди испытывает те же трудности. После похорон девушки Нэнти последовал за святым отцом в его жилище, расположенное позади небольшой каменной церкви.

— Я думал, вы более привычны к смерти, — удивился Нэнти, наблюдая, как отец Гауди отхлебывает добрый глоток вина.

— Смерть от болезни, — пояснил отец Гауди, — смерть от старости, от несчастного случая и изредка, всего пару раз, от повешения. Почти всю мою жизнь я провел в мире и покое. Всего несколько погибших в бою. А это… это безжалостное убийство молодой девушки… Нет, прежде мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. — Он содрогнулся. — Кроме того, большинство тел, которые мне приходилось видеть, были свежие.

— Да уж, это самое неприятное.

— Это ведь как-то связано с проблемами вашего брата, да?

— Полагаю, что так. Эта молодая служанка пропала в тот день, когда отравили Илзу. Либо ее увезли и убили просто для того, чтобы отвлечь на нее наше внимание, либо она принимала участие в отравлении, и ее убили, чтобы избавиться от свидетеля. Все это так неопределенно, так запутанно, в этом деле столько неожиданных поворотов и неизвестных ходов… Боюсь, тут я бессилен. Дайте мне врага, который брызжет слюной прямо перед моим носом, который открыто противостоит мне с мечом в руках, — вот тогда я не растеряюсь. А так? В этом деле я спотыкаюсь на каждом повороте. — Он покачал головой. — Если я когда-нибудь узнаю, кто за всем этим стоит, клянусь, я выпушу ему кишки, хотя бы просто за то, что он доставляет нам так чертовски много неприятностей.

— Или она?

— Мы, конечно, не исключаем такой возможности. Но лично я считаю, что женщине такое не под силу. По крайней мере в случае с убитой служанкой я уверен в этом. Как говорит Дункан, удар был нанесен крепкой рукой. — Нэнти допил вино и поднялся. — А теперь мне необходимо вернуться в замок.

— Да уж, не стоит слишком надолго оставлять ее светлость одну, без охраны, да и солнце уже садится. Скоро совсем стемнеет, — произнес отец Гауди, провожая Нэнти к выходу.

— Ну, я бы не сказан, что она совсем без охраны. Там Гейл, Гленда, Дженни и Фрейзер, все они приглядывают за ней.

— Но они ведь женщины. Нэнти ухмыльнулся:

— Да, конечно. Ну и что? Хотя две из них всего лишь девочки, они очень хорошо присматривают за ней. И меня беспокоит вовсе не то, что они не смогут защитить Илзу, я уверен, они смогут это сделать не хуже любого мужчины.

— Тогда что же вас волнует?

— Жена моего брата не очень-то любит долго оставаться на одном месте.

Илза проскользнула обратно в сад и облегченно вздохнула. Возвратиться незамеченной в Клачтром оказалось гораздо труднее, чем выбраться из него. Часовые на стенах очень внимательно, как и следовало, просматривали все подступы к замку. Так как Илзе не хотелось, чтобы кто-то узнал, что она выходила наружу одна, ей пришлось быть очень «осторожной. И страх получить еще один выговор от Нэнти тоже ее подстегивал.