Кэтрин Харт - Огонь желания

Оставшаяся часть утра превратилась в урок языка для Тани. Гордая Пантера представил ей Утиную Походку. Пока Гордая Пантера чинил уздечку, старая женщина учила Таню разводить огонь и готовить утреннюю еду, старательно вбивая ей в голову слова, обозначавшие все предметы, к которым она прикасалась.

Осознавая свою наготу, Таня не могла сосредоточиться. Однако и Пантера, и Утиная Походка вообще не обращали никакого внимания на ее обнаженное тело. Таня заставляла себя поступать так же, но ее все время заливал румянец. Она никогда в жизни не ценила уединенность так, как сейчас, когда лишилась ее окончательно.

Таня выучила, как говорить по-чейински слова: лицо, руки, ноги, рот, волосы. Позже Пантера научит ее словам, обозначающим более интимные части ее тела. Но теперь, пока не зная об этом, Таня с трудом ворочала языком, произнося странные, гортанные слоги. Она не задавала себе вопроса, почему старается научиться, она просто училась.

Помимо того, что она усвоила несколько основных слов и фраз, она научилась готовить утреннюю еду. Потом она узнала, что первым завтрак должен отведать Пантера. Пока мужчина ест, женщина может заниматься чем-нибудь другим или просто тихонько сидеть, и лишь после того, как он закончит свою трапезу, она и дети могут приступать к еде.

После завтрака Гордая Пантера дал ей одеяло укрыться, он сам завернул ее в одеяло и свободный конец запихнул между грудей. Таня покраснела до корней волос. Надев ненавистную петлю ей на шею, он повел ее к ручью. Там он оставил ее на попечение Утиной Походки и распорядился мыть ее холодной горной водой и песком до тех пор, пока кожа не станет блестящей, а волосы не начнут отражать солнце.

Облачившись в платье из оленьей шкуры, которое доходило до половины икры, Таня почувствовала себя, наконец, прикрытой. Платье было свободным, без рукавов. По вырезу горловины была продета струна, а пояс заменяла полоска кожи. Но Таня была так рада платью, что оно казалось ей вечерним туалетом. Чистая, сытая, одетая, в мягких мокасинах, она чувствовала себя почти нормально, но съежилась, когда Пантера снова набросил ей на шею петлю.

Перед тем как вернуться обратно в вигвам, Пантера повел ее на прогулку по лагерю. Когда несколько молодых парней начали бросать колкости в ее адрес, он произнес несколько резких слов, и у них отпала всякая охота продолжать насмешки, Испытывая стыд и недоумевая, она наклонила голову и всю дорогу смотрела под ноги. Он остановился и твердыми руками отвел ее плечи назад и поднял вверх подбородок. Теперь она шла за ним с гордо поднятой головой, расправив плечи.

Естественное любопытство взяло вверх, и Таня с охотой начала смотреть по сторонам. Хотя все вигвамы были построены одинаково, разукрашены они были по-разному. На жилище Пантеры были нарисованы прекрасные изображения злых пантер. На черном фоне хижины вождя изображалось восходящее над горой солнце. На одних вигвамах были нарисованы луна и звезды, на других — животные, но каждый имел свой рисунок. Самый большой и искусный располагался поближе к центру деревни, другие постепенно расширяющимися кругами тянулись до конца лагеря.

Над входом в некоторые хижины был натянут тент, около многих горели костры. Таня обратила внимание, что все входы обращены на восток, по направлению к восходящему солнцу. Многие женщины были заняты работой рядом со своим жильем. К Тане никто не приблизился и не заговорил с нею, но все воины и женщины приветствовали Пантеру.

В конце их прогулки Пантера повел Таню туда, где содержались лошади. Молодой воин пытался приручить дикую лошадь. Лошадь была привязана к центральному столбу длинной веревкой, и каждый раз, когда храбрец пытался приблизиться к ней, лошадь начинала ржать и бросаться назад. С большим терпением мужчина ждал, пока лошадь успокоится, и начинал попытки снова. Пантера и Таня долго наблюдали, как воин нежно разговаривал с испуганным животным, вполголоса что-то напевал ему до тех пор, пока, наконец, оно не подпустило индейца достаточно близко, чтобы он смог протянуть руку и дать лошади понюхать ее. Лошадь не позволила мужчине прикоснуться к себе, стояла настороженно и дрожала, раздувая ноздри и втягивая в себя запах индейца.

Пантера отвел Таню назад в свой вигвам. Здесь он привязал ее на более длинный поводок и оставил на попечение Утиной Походке. Весь длинный день она училась растирать в ступке высушенные зерна в прекрасную муку. На ее нежных пальчиках образовались и лопнули огромные волдыри. Вернулся Пантера и швырнул к ее ногам двух убитых кроликов. Несмотря на отвращение, она научилась сдирать шкуру с трофеев и готовить их. Пока кролики тушились в котелке, старая индианка показывала ей, как подготовить шкуру кролика к обжигу на солнце.

Невероятно уставшая, Таня смотрела сонными глазами, как Пантера ест блюдо, приготовленное ею и Утиной Походкой. Она так устала, что сама не хотела есть, но потом заставила себя есть через силу. Уходя на ночь, индианка уносила с собой платье Тани, оставляя ее напуганной и голой. Поскольку никто ее не слышал и всем было все равно, Таня плакала, а потом засыпала на соломенном тюфяке и спала до тех пор, пока не возвращался Пантера.

С первого дня жизнь Тани среди индейцев подчинилась строгому распорядку. Каждое утро она поднималась рано, и, пока Пантера произносил свои молитвы перед входом в жилище, она разводила огонь и готовила еду. Приходила Утиная Походка с ее любимым платьем, а потом они совершали прогулку к ручью, чтобы искупаться и набрать воды. После того, как они приводили жилье в порядок и мыли посуду, день по-настоящему начинался.

В горах наступила весна, и скоро чейинцы покинут свою зимнюю стоянку и последуют за стадами буйволов, минуя просторные равнины. Но прежде нужно сделать некоторое приготовления. Мужчины заостряли свои стрелы, натягивали луки, обучали своих лошадей и проверяли оснащение. Воины, молодые и старые, готовились к войне, тренируясь часами.

Женщины были заняты в такой же степени. Пока солнце не сильно палило, они работали в поле, разрыхляя землю и сажая новые семена. Нужно посадить зерно и оставить его на милость природы, а поскольку чейинцы были кочующим племенем, то, возможно, они вернутся на свою зимнюю стоянку поздней осенью к урожаю, который смогут заготовить на зиму. Они сажали зерно и бобы, тыквы и дыни, выращивали дикую пшеницу и картофель. Осенью они найдут дикий лук, морковь, кабачки и репу, а также поздние ягоды, яблоки, орехи, зерна и мед.

Когда солнце поднималось выше, они уходили в лес и собирали дикую землянику и весенние ягоды. Они выдергивали странные растения, которые Тане никогда раньше не доводилось встречать. Одни из них предназначались для тушения, другие использовались в качестве приправ, а некоторые — в лечебных целях. По дороге они все время собирали хворост. И даже цветы собирались скорее ради какой-то их пользы, чем за их ароматную красоту. Натруженные, они с трудом тащились домой и готовили то, что находили.