Сюзанна Энок - Не устоять!

— Здесь ужасный беспорядок, на зеленые шторы в столовой нельзя смотреть без боли в сердце, но — еще раз прошу прощения, сэр, — это место обладает восхитительной, если даже не весьма возвышенной, прелестью.

— Прелестью, — тупо повторил Рейф.

— Да, сэр.

— Но все эти постройки, сад… — Он замолчал, потому что на перечисление всех недостатков Фортон-Холла ушел бы целый день.

— Как я уже сказал, запущено все ужасно.

— И что же? — поинтересовался Рейф. От отчаяния у него даже сорвался голос.

— Я, конечно, не архитектор, сэр, но то, что сохранилось от усадьбы, мне представляется весьма солидным. Буквально из каждого окна открывается прекрасный вид, комнаты большие и удобные, до них легко добираться как от кухни, так и от помещений для прислуги… и по сравнению с Лондоном воздух здесь удивительно свеж.

Ошеломленный Рейф буквально вытаращился на дворецкого.

— Богом клянусь, Бикс, ты меня поразил.

— Простите, сэр. Если вы желаете, чтобы я отказался от своего мнения, я с удовольствием это сделаю.

— Ни в коем случае! — замахал руками Рейф. — Я же просил тебя говорить откровенно. Просто я не ожидал, что твое мнение будет до такой степени положительным.

— Еще раз приношу свои извинения. — Дворецкий склонил голову в коротком вежливом поклоне и повернулся, чтобы уйти.

— Бикс, подожди. А как бы ты посмотрел на то, чтобы… э-э-э… задержаться здесь на неопределенно долгое время?

Бикс не спеша обернулся:

— Вы имеете в виду — служить у вас, сэр? Рейф откашлялся.

— Ну… да.

На мгновение во взгляде дворецкого промелькнуло нечто, весьма похожее на иронию. — Я бы не согласился, сэр.

— Вот как… Спасибо.

Рейф стоял и смотрел, как дворецкий и лакей возвращаются в дом, на кухню. Да, так просто откровения Бикса ему не переварить. Подбоченившись. Рейф повернулся спиной к усадьбе. Два десятка рабочих, полторы тонны кирпичей, штабеля досок, повозки, лошади и мулы заполонили весь двор. И все потому, что он так и не сумел смириться с мыслью о том, чтобы оставить Фелисити и Мэй.

— Чем, черт возьми, я здесь занимаюсь? — пробормотал он, пожал плечами и взялся за лопату.

Семь часов спустя немилосердно ломило поясницу, а на обеих ладонях вздулись мозоли, хотя Рейф и работал в рукавицах. Зато был готов фундамент под новую конюшню. Рейф не спеша обошел его вокруг. С каждым днем место, которое он выбрал для конюшни, нравилось ему все больше — прямо над рекой, чуть ниже дома, так что грязь не будет течь по двор даже в самый сильный дождь. Помещение должно быть достаточно просторным, что окажется весьма полезным в урожайные для Фортон-Холла годы, но отнюдь не громоздким, не занимающим лишнего места.

— Теперь только стены поставить да крышу нахлобучить. Рейф стремительно обернулся на знакомый голос:

— Лис! А я и не заметил, как вы вернулись.

Она развязала ленты своего голубого капора и сняла его.

— Мы только-только приехали.

— Как там Честер?

— Все спешат, торопятся куда-то. До Лондона этому городку далеко, но суеты хватает, чтобы занять целый день.

Голос у Фелисити был грустный. Рейф внимательно посмотрел на девушку.

— Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего. Просто я подумала — если бы Найджел хотя бы половину твоих сил вкладывал в Фортон-Холл!..

— Знаешь, Лис, мне хотелось тебя вот о чем спросить, — сказал Рейф, прекрасно понимая, как рискует. Однако лучше сердиться на нее, чем сверх меры потворствовать собственным желаниям.

— О чем ты?

— Об имении.

— Не надо, Рейф, — отвернулась Фелисити. Но, Лис, я хочу знать. Ты намекала на то, что я мало о тебе забочусь, потому что, так или иначе, не хочу в один миг передать тебе право владения Фортон-Холлом. Но если бы поместье не было моим, оно принадлежало бы твоему брату, Дирхерсту или твоему отцу. Так отчего ты злишься именно на меня?

— Я не… — начала было Фелисити, но оборвала себя на полуслове. — Потому что я думала, что ты будешь совсем не похож на других. Я надеялась, что именно ты и будешь другим.

Рейф вопросительно приподнял бровь:

— На кого не похож, Бога ради?

Она посмотрела на него долгим взглядом, потом раздраженно всплеснула руками, бросила через плечо «ни на кого!» и с высоко поднятой головой решительно направилась к дому.

— Я бы сказал, что мазок кистью малость широковат, — проговорил он, ей вслед, злясь и на нее, и на самого себя.

— Холст очень большой, — не оборачиваясь, ответила Фелисити.

— Не хочу я учить французский! — возмутилась Мэй. — Я хочу учить зулу!

Фелисити подняла глаза от расписания на сегодня, которое она составила для сестры.

— В Англии, радость моя, мало толку от разговоров на зулусском языке.

— А в Африке от него очень большой толк!

— Мэй, мы это уже обсуждали!

Фелисити устало потерла левый висок. За окном продолжался безостановочный стук топоров, и визг пил, перемежаемый голосами рабочих. Она очень старалась не обращать на это внимания, потому что чем дальше, тем очевиднее становилось, что дни их жизни в Фортон-Холле сочтены. Но как же тяжело ей это давалось! Забыть же о своих чувствах к Рейфу было совершенно невозможно.

— Можно, я позанимаюсь вечером? Мне хочется пойти помочь строить конюшню. Рейф разрешил!

— Мэй, давай не будем об этом. Девочка скорчила сердитую гримаску:

— Тебе нужно подойти к нему и поцеловать, чтобы вы больше друг на дружку не злились Фелисити отложила карандаш в сторону.

— Мы вовсе не сердимся друг на друга, просто сейчас все заняты очень серьезным делом.

Мэй покосилась на нее и обреченно вздохнула:

— Ну да. Кажется, граф Дирхерст опять прибудет сегодня на ленч?

— Вообще-то да. У тебя есть возражения? Мэй пожала плечами:

— Он мне совсем не нравится. Он никогда не смеется! Бикс учтиво постучал в дверь и внес почту на серебряном подносе, который был вычищен до блеска. Рейфу пришло письмо от брата и толстый конверт от адвоката-солиситора из Пелфорда. Хотя последнее послание вызвало у Фелисити неподдельный интерес, она твердой рукой вернула оба конверта обратно на поднос, оставив письмо, адресованное ей лично.

— Вы передадите эти письма Рейфу?

— Несомненно, мисс.

И дворецкий бесшумно выскользнул за дверь.

— Мэй, граф Дирхерст умеет смеяться. Он просто более сдержан, чем Рейф. Так ведут себя очень многие люди. — И Фелисити с любопытством перевернула конверт. — Это от миссис Лоуренс Дейли, — прочитала она обратный адрес, и сердце у нее заколотилось.

— Кто это, Лис?

— Наша дальняя родственница из Йорка, — рассеянно ответила Фелисити. Миссис Дейли была ее самой большой надеждой из всех адресатов, которым она написала о своем намерении работать гувернанткой. — Мэй, сходи, напомни Салли, что граф любит пирог с яблоками.