Элизабет Эллиот - Рыцарь

Саймон открыл дверь и пропустил ее вперед. Сам остался снаружи.

Она сделала несколько шагов вперед и склонила голову в ожидании. Кенрик стоял у окна спиной к ней. Одет он был во все черное. «В полном соответствии с моментом», — отметила Тэсс.

— Кто показал тебе потайной выход?

Сердце ее провалилось вниз, в бездну. Значит, случилось самое худшее — он видел ее в окно и теперь все кончено.

— Дворецкий, — тихо ответила она. — Когда рассказывал, как сбежал управляющий.

— И что ты собиралась делать, оказавшись по ту сторону стен?

Тэсс молчала.

— Отвечай!

— Я собиралась идти в Шотландию, к дяде.

— Но его король немедленно приказал бы ему передать тебя Мак-Ли. Стало быть, это ложь. Придумай что-нибудь другое.

Вначале Тэсс хотелось, чтобы он повернулся к ней лицом, но потом она решила, что так даже лучше. Когда до нее там, в саду, донесся его крик, Тэсс надеялась, что он просто сердит. Проснулся и недоволен, что ее нет рядом. Теперь же надежд никаких не было.

— Я намеревалась просить защиты у тамошнего священника, — начала она. — Это был единственный путь избежать кровопролития в Ремингтоне. Церковь — единственное, чему может подчиниться Мак-Ли. Даже если он сам не признает решения церкви, его люди не пойдут за ним.

— Короче, ты собиралась аннулировать наш брак? — спокойно констатировал Кенрик.

Отрицать этого Тэсс не могла, но и слова правды тоже была произнести не в силах.

— Молчание, как говорится, знак согласия.

Услышав это, она поняла, что он уже принял насчет нее какое-то решение. Но он же не знает причин, заставивших ее пойти на такой шаг.

— Это было самое лучшее, милорд. Мои земли этом случае отходили бы к королю Эдуарду. А ему не мешало бы назвать тебя бароном Ремингтона. И не нужно никакой войны. И ты тоже смог бы сдержать слово, данное Гаю…

— Молчи! И не раскрывай рот, пока я тебя не спрошу.

Комнату наполнила тишина. Тэсс и не пыталась гадать, какую судьбу он ей уготовил. Да и какое это сейчас имело значение. Она пыталась спасти Ремингтон, сделала для этого все, что смогла, и проиграла. Но случилось и нечто, еще худшее. Ремингтон не единственное, что она сейчас потеряла. Она потеряла также и мужа.

— Иди сейчас… туда, вниз и собери свои вещи. На сборы тебе отводится четверть часа. Я больше не желаю тебя видеть.

Кое-как Тэсс добралась до спальни и сложила вещи в одну из двух сумок, которые привезла из Ленгстона. Вторая сумка осталась там, в кустах, а в ней — ровно половина ее имущества. Но теперь ей больше ничего уже не понадобится. Сборы были делом двух минут. Тэсс присела на край кровати и застывшим взором уперлась в камин. В голове роились мысли, но какие-то неотчетливые. А самое главное — никакой тревоги она почему-то не испытывала. Только странную легкость в голове и больше ничего.

— Миледи, — окликнул ее Саймон из дверного проема. — Пора возвращаться наверх.

Тэсс послушно встала и последовала за Саймоном, они вошли в комнату, Кенрика уже там не было.

— Миледи, — осторожно произнес Саймон, — я сейчас должен уйти. Там за дверью останется Эвард. Если что-то нужно, прикажите ему. Вы хотите что-нибудь мне сказать, прежде чем я уйду?

Саймон терпеливо ждал ответа. Но баронесса просто смотрела невидящим взором сквозь него на стену. Он попятился и осторожно прикрыл за собой дверь.

Кенрика он нашел в оружейной. Томас помогал ему облачаться в легкие доспехи. Значит, барон собирался, как обычно, на занятия с воинами. При появлении Саймона Кенрик коротким кивком отпустил оруженосца.

— Обязанности хозяйки замка будет исполнять моя сестра. За этим проследит Фитц Элан. Моя жена должна оставаться наверху и ни под каким предлогом не выходить оттуда. Никто не должен ее видеть, кроме стражи и слуг, приносящих пищу. Ты и Эвард вернетесь к своей обычной службе. Здесь от вас толку больше. Стражу у ее двери будут нести те, кого ты, Саймон, назначишь. Только помни: каждый будет там стоять не больше двух дней. Ясно? Входить к ней категорически запрещаю. Любой, кто ослушается, будет наказан кнутом. Любой, кто позволит ей выйти за порог, будет казнен. Те двое, что заснули у дверей сегодня ночью, будут спать сколько хотят в тюремном подвале и без пищи. Трое суток. Все. Можешь идти.

Передавая баронессе этот приказ Кенрика, Саймон ожидал, что она ударится в истерику, но Тэсс, как сидела с отсутствующим видом в кресле, так и осталась сидеть.

В той же позе, в какой ее оставил Саймон. Он повторял приказ барона своими словами, стараясь как-то смягчить его. Но как его смягчишь! Он пытался втянуть ее в разговор, но она молчала. Он сказал что убирать у нее и приносить еду будет Мириам, но и это не произвело впечатления!

Затем из какой-то спальни он с воинами перенес к ней кровать, нашел комод для белья и еще кое-что из мебели. Но леди Тэсс даже головы не повернула. В конце концов Саймон удалился.

В полдень появилась Мириам с аппетитно пахнущим кушаньем на подносе и кувшином сидра. Все это осталось стоять нетронутым на столе, который Саймон установил перед камином. Не переставая при этом говорить, Мириам постелила постель и переложила одежду Тэсс в комод.

— Миледи, наверное, это вас обрадует: леди Хелен уже почти закончила чехлы для кресел в большом зале.

Потом от нечего делать Мириам принялась взбивать подушки и взбивала их много дольше, чем требовалось.

— Старая Марта все еще не встает с постели. Она благодарит вас за помощь больным детям в деревне. Вы хотите что-нибудь передать Старой Марте, миледи?

Отсутствие какого-либо выражения к глазах леди Тэсс испугало Мириам. Она задала баронессе еще пару вопросов и сдалась. С ужином повторилось то же самое. Тэсс оставалась сидеть в кресле, без движения.

Прошло некоторое время после того, как Мириам удалилась, и Тэсс почувствовала необходимость облегчиться. Она попыталась встать и тут же упала на колени — от многочасового сидения затекли ноги. Потом прошла в туалетную и сделала то необходимое, без чего нельзя обойтись. Затем вернулась в комнату. Прежде чем уйти, Мириам хорошо разожгла камин. Тэсс подошла к нему, постояла немного и села скрестив ноги на шкуру, разложенную на полу.

Наутро Мириам застала ее в этой же позе. Невидящим взглядом Тэсс следила за погасшим камином. Мириам разожгла огонь, но ни уложить баронессу в постель, ни уговорить хотя бы пересесть в кресло не смогла. Вначале она смело взялась за дело, но Тэсс как окаменела — ни на сантиметр не оторвешь от пола. Мириам посмотрела в пустые глаза баронессы и, проклиная все на свете, удалилась.

Постепенно тепло начало обволакивало Тэсс, словно пробудило ее от летаргии. Дубовые поленья в камине потрескивали, а ей казалось, что она слышит какие-то голоса. Она не хотела и слушать, но они не смолкали.