Ани Сетон - Омела и меч

Квинта обнаружилась склонность к инженерным работам, и он с живым интересом встречал связанные с ними проблемы. Он учился, как правильно расчищать путь, оставляя по сторонам изгороди из деревьев и кустов, как выбирать и укладывать булыжники, как правильно утрамбовывать гравий, строить мосты и переправы и так тянуть новую дорогу, прямую, как полет стрелы, сквозь все препятствия, по мере того, как они все дальше и дальше продвигались в северную глушь.

Легионеры не могли пожаловаться на свою жизнь. Бани, как и рассказывал Луций, прекрасно служили для оздоровления души и тела. В них имелась даже музыка, ибо два пехотинца играли на флейте и лире. В общем, жизнь была совсем не плоха. Квинт был слишком занят, чтобы много думать о Регане, и об иценах. И у него имелись основания надеяться на то, что он сумеет начать свои поиски. Однажды Флакк рассказал, что легат собирается вскоре направить какие-то депеши в штаб-квартиру Второго легиона, далеко на запад, в Глочестер. Квинт, который прислушивался к любым упоминаниям о западе, где находились останки Гая Туллия, полюбопытствовал, могут ли его включить в охрану официального гонца.

— Ты просил о задании, и, думаю, ты его получишь, — вскоре сообщил Флакк вечером в бане, когда они вышли из парилки. — Будь уверен, никто больше его не захочет. Говорят, слишком много жуткого колдовства творится в этих диких краях, что на пути к Глочестеру. Люди превращаются в камни и, встав в круг, кричат каждую ночь… звери говорят и наводят на тебя чары… и еще маленькие черные гномы, которые могут сжечь тебя в плетеной клетке!

— Да хватит, Флакк, — усмехаясь, сказал Квинт, — где ты набрался подобной чепухи?

Испанец мрачно покачал головой.

— О, я слышал. Страна друидов — там, на западе. Наш губернатор Светоний, может, и думает, что все они осаждены на острове Энглси, но я слыхал, что множество их сбежало.

— Удивляюсь, сколько еще наш губернатор провозится со своей кампанией, — вмешался Луций. — Прошло не меньше месяца с тех пор, как мы в последний раз получали известия… О Юпитер, как холодно! — возопил он, резко плюхаясь в небольшой бассейн.

— Ты бы еще подождал, пока вода совсем замерзнет, идиот, — отозвался Квинт с края бассейна. — Кстати, с чего это ты так заторопился?

Луций вынырнул и поплыл вдоль берега, ничего не ответив.

Значит, опять эти блондинки из британской деревни у подножия холма, — подумал Квинт. Он тяжко вздохнул. Если бы только легат узнал, что Луций удирает из крепости почти каждую ночь, и куда он удирает… но, когда дело доходило до девушек, удержать Луция было невозможно, несмотря на то, что гарнизон получил строжайший приказ не заходить в деревню. Однако у Квинта не было никакого желания вновь услышать, будто он кудахчет, как старая курица. Поэтому, когда Луций вышел из воды и пошел одеваться, подмигнув ему за спиной Флакка, Квинт лишь поощрительно махнул рукой и бросил:

— Увидимся позже… надеюсь.

К его великому изумлению, он увидел Луция через полчаса — время, потребное, чтобы добежать до деревни и подняться обратно.

Квинт играл в кости с двумя знаменосцами из других когорт, и насмешливое приветствие замерло на его губах, когда он увидел лицо Луция.

— Что случилось… — начал было он и осекся, поскольку Луций мотнул головой и указал на угол помещения. Квинт отошел за ним. — Неприятности? — коротко спросил он, удержавшись от того, чтобы добавить: — «Я же тебе говорил».

— Не то, что ты думаешь. — Вся привычная вялость Луция исчезла, лицо побледнело, круглые глаза выражали тревогу. — Квинт, в деревне никого нет. Она пуста. Ни души, даже собаки исчезли.

— Ну так здесь нет ничего страшного. Все ушли на охоту или на какой-нибудь религиозный обряд, у них так бывает.

— Нет, нет, — нетерпеливо сказал Луций. — Ты не понимаешь. Они забрали все свое имущество, даже угли выгребли из очагов, все припасы, похоже, что они ушли насовсем, хотя они и их предки жили здесь задолго до прихода в Британию Юлия Цезаря. И это еще не все… — продолжал он, не давая Квинту переспросить, — взгляни! — Он вытащил большую глиняную таблицу, которую прятал под плащом и осторожно протянул ее. Квинт вгляделся и едва сдержал восклицание ужаса. На таблице были грубо вырезаны ряды фигурок в шлемах с плюмажами и кирасах. Одна фигурка сжимала штандарт, эмблема которого угадывалась безошибочно — орел Девятого легиона. Кое-что еще также не подлежало сомнению — грудь каждой фигурки была пронзена копьем, и вся глиняная таблица была липкой от свежей крови.

Молодые люди мрачно переглянулись.

— Где ты это взял? — наконец спросил Квинт.

— Посреди деревенской площади, на камне, который служит алтарем их богине Виктории. На нем сожгли… внутренности какого-то животного.

— Ну… — произнес Квинт, переведя дух, и отпустил окровавленную таблицу, — послание выглядит совершенно ясным. Прелестная штучка. Мы обязаны показать ее легату.

Луций прикусил губу и уставился в пол.

— И как нам объяснить то, как нам… хм… случилось ее найти?

Квинт на миг умолк, ибо испытал подлинное потрясение, почти презрение, но быстро справился с собой.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, будто это нашел я? — ровно спросил он.

Луций отвел глаза и заговорил очень быстро:

— Ну, ты ведь любимчик легата. Он тебя серьезно не накажет. Но старик бывает жутко недоволен, когда не подчиняются его приказам. Я… я тебе не говорил, но у меня до твоего приезда была куча неприятностей.

— Ладно, — оборвал его Квинт. — Я совру, что нашел таблицу, но я не настолько благодарен, чтобы принимать на себя вину за все твои жеребячьи дела. Пошли!

Молодые люди молча направились к жилищу легата. Квинт придерживал страшную таблицу за угол. Войдя, он сказал:

— Легат, вот то, что мы считаем, тебе необходимо увидеть. Это лежало на алтаре британской деревни, но паризии исчезли. Полностью. Не оставив следа.

Легат изучал липкую красную таблицу долго и внимательно, но на лице его не отразилось ничего. Когда он взглянул на Квинта, глаза его были бесстрастны.

— Как ты осмелился войти в деревню? Тебе известен мой приказ.

Начинается, с отвращением подумал Квинт.

— Я был на валу и услышал внизу какие-то странные звуки. Решил пойти, проверить.

— У тебя, должно быть, исключительно острый слух, поскольку деревня отстоит больше, чем на милю, а ветер в другом направлении. Ты позаботился сообщить о подозрительных звуках своему старшему офицеру, прежде, чем предпринимать самовольные действия?

— Нет, легат, — отвечал Квинт, уставясь в стену над головой Петиллия.

Суровый взгляд легата переместился на покрасневшее и слегка вызывающее лицо Луция.

— Наши британцы до последнего времени были исключительно дружелюбны, — сказал легат, — но нечто изменилось, и это, — он указал глазами на таблицу, — означает объявление войны. Я хочу знать причину.