Гэлен Фоули - Принц-пират

Вслепую, в кромешной тьме, «Кит» обстреливал судно с наветренного борта всем, что оставалось в арсенале, до тех пор, пока вражеский корабль не прекратил стрельбу. Пожар вспыхнул на его палубе, но быстро погас из-за дождя. Однако в свете пламени Лазар успел заметить, что судну нанесен существенный урон. Грот-мачта и фок-мачта переломились пополам, а экипаж быстро прыгал в шлюпки.

Команда Лазара при виде этой картины разразилась ликующими криками.

А потом дождь сменился градом.

Охотник за наградой начал стрелять в них.

Не оставалось ничего иного, как отвечать тем же. Лазар понимал, что его кораблю здорово достанется, но в данный момент больше беспокоился за себя, поскольку прямо у его ног упало ядро и покатилось с шипением по палубе. Он благодарил Бога за плохую погоду, из-за которой в снастях не устроились, как обычно, снайперы.

Лазар приказал рулевому взять на семь градусов севернее, решив, что как только их корабль изменит курс, ураганный ветер быстро погонит его от преследователей. Они прошли мимо охотника за наградой, едва не коснувшись его бортом и стреляя изо всех пушек. При этом они не знали, какой ущерб нанесли ему и сильно ли пострадали сами. Затем они поймали ветер, и он вынес их за пределы досягаемости.

Враг не решился преследовать их, потому что налетел ураганный шквал.

Море превратилось в ведьмин котел, и Лазар понял, что они попали в зарождающийся ураган. Вода бурлила как черная пенящаяся бездна. «Кит» зависал на гребне волны высотой в двадцать футов, а потом обрушивался вниз. При этом его еще угрожающе бросало из стороны в сторону.

— Кэп, мы должны опустить паруса! — закричал Дональдсон. — Нас вынесет из ветра.

— Здесь я отдаю приказания! — прокричал ему Лазар сквозь рев ветра.

Дональдсон посмотрел на него, как на безумца. И видит Бог, шторм всегда кружил голову Лазару, словно опьянял его.

Он добрался по ходившей ходуном палубе» до штурвала, и очень вовремя, потому что рулевой совсем обессилел. Отстранив его, Лазар встал у штурвала.

Он тут же почувствовал, что предстоит упорная борьба, но надеялся совладать со стихией. Если не продолжить бегство, британцы легко нагонят их, когда шторм утихнет, поскольку мачта сломана. Кроме того, Лазар не сомневался, что французский охотник за наградой лишь первый, а за ним последуют другие.

— Ну же, красавец мой. Спокойнее. Помоги мне ускользнуть отсюда… — говорил он кораблю. — Эти волны ничего не сделают с тобой, мой милый. Ты с капитаном. Мы же любим шторм, ты и я!

У Лазара заныли мышцы, когда он всем телом навалился на штурвал, борясь с волнами, которые разворачивали корабль боком и угрожали перевернуть его.

— По крайней мере дай нам бросить якорь! — потребовал Дональдсон.

— Ну ладно, трусы, только один плавучий якорь.

Как раз в этот момент над ними сверкнула молния, загрохотал гром, и теперь их битва продолжалась, но только со стихией.

Лазар точно не знал, сколько он боролся с морем и с небесами, когда гроза прекратилась и ветер утих, а волны, все еще грозные, стали в два раза меньше.

Когда шторм закончился, небо на горизонте расчистилось. Близился рассвет. Руки, спина и плечи Лазара онемели. Кораблей противника нигде не было видно, как, впрочем, и кораблей Руссо, Ландо и Бикерсона. Люди Лазара лежали на палубе, измученные боем и штормом, ожидая, когда поднимется солнце и они смогут просушить одежду.

В полном изнеможении Лазар добрался до люка. Изрешеченная ядрами палуба походила сейчас на швейцарский сыр. И, несмотря на усталость, Лазар вдруг ощутил восторг победы. Он и его корабль выстояли и вновь обманули смерть.

Теперь предстояла трудная работа — определить, куда их занес ветер. Лазар совершенно не знал, где они находятся. Возможно, их унесло в сторону миль на сто. Но прежде чем разгадывать эту загадку, ему нужны были Аллегра и сон.

По пути он встретил направлявшегося к нему Дональдсона.

— Капитан!

— Что такое? — Лазар подавил зевок.

— Мой доклад, синьор.

— Ах да! — Лазар был слегка раздосадован тем, что этот необходимый ритуал задержит его. — Давай.

— На нижней палубе разорвался снаряд, с левого борта. Орудийный расчет убит. От взрыва образовалась пробоина в корпусе, но плотники сразу заделали ее, так что воды мы почти не набрали. Что касается бизань-мачты, то вы знаете сами.

— Да, действительно, — сказал Лазар, потирая шею и глядя на мачту и потрепанные паруса. — Бедный мой старина.

— Двадцать три убитых и пятьдесят раненых… — Дональдсон откашлялся.

Дурное предчувствие закралось в душу Лазара, когда он вдруг заметил, как нервничает Дональдсон.

— Ну? Полагаю, доктор Ралей держит все под контролем? У него достаточно настойки опия, бинтов и тому подобного?

— Да, синьор, только… — Дональдсон снова замолк.

— Ну что, Донни, что ты еще должен сообщить мне?

— У меня такая новость, синьор, что даже и не знаю, как сообщить вам.

Усталость Лазара тут же как рукой сняло.

— В чем дело?

— Синьор… э… тот взрыв пушечного ядра, о котором я говорил вам…

Лазар уставился на Дональдсона, и кровь застыла в его жилах.

Аллегра.

— Ну?

— Они были в грузовом отсеке. — Казначей посмотрел на него застывшим взглядом. — Синьор, ядро разорвалось прямо под грузовым отсеком. Викарий тяжело ранен…

— А Аллегра? — Лазар схватил капитана за плечи.

— Она не пострадала; мальчишка увел ее за мгновение до взрыва. Но викарий при смерти, синьор…

Лазар бегом устремился к трапу.

Аллегра встретила Лазара возле лестницы на нижней палубе. Она уже знала, что он не пострадал во время сражения, но опасалась его встречи с викарием. Раны старика были страшные, из груди беспрестанно лилась кровь, и остановить ее было невозможно.

— Со мной все в порядке, — сказала Аллегра, перехватив беспокойный взгляд Лазара. Перепрыгнув через последние ступени трапа, он бросился к лазарету. Аллегра побежала за ним. — Лазар, подожди!

Он не остановился.

К тому времени, когда она вошла в лазарет, Лазар уже стоял у постели викария, с ужасом глядя на старика. Едва она Приблизилась к Лазару, силы покинули его.

— О Господи! — Он рухнул на табурет рядом с постелью и сидел неподвижный и несчастный.

Лазарет представлял собой длинную комнату. Ржавые лампы скрипели на крюках в такт движению корабля. Викарий дышал хрипло и прерывисто. Его глаза были закрыты.

— Доктор Ралей сделал все, что мог. — Аллегра положила руку на широкое плечо Лазара. — У него сломаны ребра и повреждены легкие.

Лазар сидел молча: плечи его поникли, обветренное лицо выражало усталость и печаль.

Аллегра обнимала его, пока викарий умирал. Уронив голову, Лазар обхватил ее руками.