Нэн Райан - От ненависти до любви

— А я не боюсь. В Денвере я буду в полной безрпасности.

Теперь Марти улыбалась, вспоминая этот разговор. Предостережения Фаррела лишь усилили ее нетерпеливое желание попасть в Денвер. Восемнадцать лет она провела «в полной безопасности», поэтому теперь мечтала о сильных ощущениях. Без тени страха Марти ждала путешествия в Колорадо, обещавшее ей новые приключения.

По всей просторной спальне стояли полуоткрытые дорожные сундуки и шляпные коробки. Яркие летние костюмы и элегантные бальные платья, предметы женского белья и мягкие туфельки выглядывали из кожаных саквояжей.

Марти блаженно вздохнула, и в ее зеленых глазах вспыхнуло удовольствие. Меньше чем через восемь часов она уже будет в поезде! А еще через неделю вновь увидит отца, с которым не встречалась более шести месяцев и очень скучала по нему. Марти понимала, что отец испытывает те же чувства, иначе никогда не позволил бы ей приехать в Колорадо. Впервые он разрешил дочери посетить его в полевых условиях.

Марти взяла гребень с золотой ручкой и начала расчесывать свои длинные белокурые волосы, мечтая о Денвере. Она представляла себе его диким городком, расположенным среди величественных гор, местом, где перестрелки все еще нарушают покой, а по улицам ходят энергичные мужчины, нищие и свирепые индейцы.

Хоть бы поскорее попасть в те края!

— Не нравится мне это, Марти. Совсем не нравится, — проговорил растерянный Фаррел.

Была уже полночь.

Под коней праздничного вечера оживленные гости расселись по коляскам и экипажам и проводили Марти до чикагского железнодорожного вокзала. Теперь виновница торжества стояла перед личным вагоном «Калифорнийское золото» — отцовским подарком, который тот преподнес ей прошлым августом на восемнадцатилетие.

— Ну, не будь таким мрачным, Фаррел. Всего-то на три месяца.

— Всего? — Ему это казалось вечностью. — Возвращайся скорее и отпразднуй свое девятнадцатилетие в Чикаго.

— Все по местам, — провозгласил круглолицый негр. Паровозный гудок издал громкий протяжный звук, пар вырвался из котлов могучей машины.

— Пора! — Марти помахала друзьям. — Увидимся осенью. Благодарю вас всех за чудесную вечеринку.

Поднявшись на ступеньку и увидев, каким несчастным выглядит Фаррел, Марти нагнулась и поцеловала его в щеку.

— Я буду писать.

— Нет, не будешь. — Он слишком хорошо знал ее. Марти улыбнулась и попыталась возразить, но Фаррел внезапно подхватил ее со ступеньки и, прижав к себе, пылко и нежно поцеловал. Оторвавшись, наконец, от ее уст, он смущенно пробормотал:

— Теперь ты не позабудешь меня.

Поезд тронулся. Марти, подобрав юбки, стремительно взбежала по ступенькам в вагон. Через несколько секунд она уже удалялась от вокзала, а Фаррел, красный и взволнованный, бежал по перрону вслед за поездом. Марти с облегчением вздохнула, когда поезд набрал скорость. Молодой человек остановился, но продолжал окликать Марти, а она, стоя в открытых дверях вагона, махала ему платочком.

— Пора войти внутрь, — проговорила Летти, появившись за ее спиной.

Марти кивнула и обняла дородную ирландку, которая заботилась о ней с самого рождения.

— О, Летти, ты веришь в это! Наконец-то мы на пути в Колорадо!

— Сейчас ты всего лишь на пути в постель. — Широкое румяное лицо Летти выразило неодобрение. — Посреди ночи целуется на публике с джентльменом и отправляется через всю страну! Что же будет дальше?

Марти ничуть не смутилась.

— Действительно, что же дальше? Не знаю, и это самое приятное, Летти. В новых местах я встречу новых людей и буду делать то, чего никогда не делала раньше.

— И что это нашло на генерала? Молодым девушкам не место в диких местах. — Летти начала расстегивать бледно-желтое бальное платье Марти.

— Я сама разденусь. Иди-ка спать. Ты, наверное, утомилась.

— Немного. Мой артрит что-то разыгрался, и я…

— Бедная Летти! Поспи немного. А Декстер…

— Этот никчемный Декстер храпит в своей комнате уже с девяти часов. Много же пользы он принесет во время путешествия.

Марти едва скрыла радость оттого, что Большой Декстер крепко уснул и это избавило ее от его шумного присутствия. Об Амосе, семейном поваре, можно было не беспокоиться. Наверняка он давно уже играет в кости и не вернется в «Калифорнийское золото», пока не подоспеет время ее завтрака.

В Колорадо Марти сопровождали Летти, Большой Декстер и Амос. Вся прочая прислуга осталась в Чикаго. Она будет скучать по ним. Ее мать умерла, когда Марти было четыре года, поэтому девочку растили Летти и другие. Все они имели какие-то недостатки. Декстер был ленив, но этот крупный человек с недюжинной силой не задумываясь отдал бы свою жизнь за Марти или генерала. Азартный игрок, Амос считался одним из лучших поваров в Чикаго. А Летти… С недавних пор с ней стало довольно трудно ладить. Марти приписывала это «таинственной перемене», о которой перешептывались женщины. Прошлой зимой Летти исполнился пятьдесят один год, и даже в самые холодные дни она обмахивалась веером и жаловалась, что вся горит.

— Ты слишком сурова с беднягой Декстером. — Марти с улыбкой взглянула на Летти. — Да и к себе слишком строга. Ложись спать. — Марти поднесла ладонь ко рту и зевнула. — Глаза слипаются. Сейчас упаду в постель.

— Не хочешь, чтобы я помогла тебе приготовиться ко сну?

— Я справлюсь сама, спасибо.

— Ладно. Но не зачитывайся этими дрянными дешевыми романами, слышишь?

— Слышу, слышу. Спокойной ночи.

Марти с облегчением вздохнула, когда Летти оставила ее одну, кинулась к сумочке и заглянула в зеркальце в золотом футляре. Схватив флакончик с губной помадой, она исправила ущерб, нанесенный страстным поцелуем Фаррела. Пригладив взъерошенные волосы, Марти выключила свет и на цыпочках вышла через заднюю дверь.

В составе было шесть вагонов. Перед «Калифорнийским золотом» находились сидячие и товарные, позади — спальные и первого класса. Открыв дверь своего купе, Марти выскользнула на площадку.

Оставив позади огни большого города, поезд мчался по холмистой сельской местности, залитой лунным светом. Ветер с такой силой ударил в лицо Марти, что на глазах ее выступили слезы.

Открыв дверь следующего вагона, она вошла в него и двинулась по проходу между креслами. Два элегантных джентльмена курили сигары и обсуждали биржевые цены. Три хорошо одетые леди путешествовали вместе. Несколько дерзких молодых солдат улыбнулись и подмигнули Марти. Она ответила им улыбкой. Ребенок, соскочивший с рук задремавшей матери, с милой непосредственностью спросил у Марти:

— А у вас есть конфета?

— К сожалению, нет. — Марти потрепала по головке белокурое дитя, сделала шаг вперед и почувствовала, как что-то удерживает ее. Она взглянула вниз. Кружево нижней юбки зацепилось за мысок блестящего черного мужского ботинка. Марти заметила, что мужчина крепко спит. Его голова покоилась на спинке сиденья, черная шляпа была низко надвинута на лицо, полностью скрывая его черты.