Конни Мейсон - Пират

Жара, вездесущие москиты, жалкая пища, нагнетающие тоску штормы – все это делало жизнь на острове совершенно невыносимой. Блисс слышала, что за нее собираются заплатить выкуп, но не могла всерьез поверить в то, что отец или Джеральд Фолк решатся на такой поступок. Здесь, на острове, незаметно настал и канул в вечность ее двадцать пятый день рождения – Блисс совсем забыла о нем, занятая другими проблемами. Итак, ей уже должно идти ежемесячное жалованье. А если бы она была замужем, то могла бы распоряжаться и всеми деньгами... Впрочем, о замужестве не может быть и речи. Она ни за что не выйдет за Джеральда Фолка после того, что он сделал с нею!

Охотник неслышно приблизился и остановился в нескольких шагах позади Блисс. Сердце его вдруг бешено забилось, а на лбу выступили капельки пота. Он молча, напряженно смотрел в спину женщине, склонившейся над лоханью. Платье ее, как и у всех обитательниц острова, давно пришло в негодность и расползлось, обнажая одно плечо, а внизу обтрепалось настолько, что ноги женщины были открыты почти до колен.

Охотник все стоял и никак не мог заставить себя преодолеть несколько оставшихся шагов – никогда прежде с ним не происходило ничего подобного. Ему почему-то казалось, что он стоит сейчас на развилке своей судьбы...

Блисс внезапно почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит, и обернулась. Перед нею был высокий пират, одетый во все черное. Блисс ощутила мгновенный и безотчетный страх, когда он пристально взглянул на нее своим единственным глазом – блестящим, серебристо-серым. Второй глаз прикрывала черная лента, из-под которой виднелись белые полоски шрамов.

«Какая страшная рана, – подумала Блисс. – Интересно, где он ее получил? Очевидно, в бою...»

Она еще раз окинула взглядом фигуру пирата, и ей стало не по себе: он был буквально обвешан оружием. Сабля на боку, пара пистолетов за поясом, длинный тяжелый нож, заткнутый за голенище сапога... Пират выглядел так воинственно и сурово, что Блисс невольно отступила назад.

А Охотник тем временем разглядывал стоящую перед ним женщину – ту самую, которую клялся забыть навсегда, – и думал о том, что люди не властны над своей памятью. Ему так живо вспомнился запах волос Блисс, ее невинная, чистая страсть, нежность кожи, жар ее тела, распаленного любовью...

Проклятье! Ведь он запретил себе думать об этой женщине в тот самый день, когда стал Охотником! Но вот она снова стоит перед ним – и оказывается, что сердце ничего не сумело забыть за все эти долгие годы, что память его по-прежнему цепко хранит каждую мелочь. А ведь он похоронил свою любовь в тот миг, когда увидел, как Блисс склонилась над упавшим после его выстрела Фолком, когда услышал ее крик: «Не умирай, Джеральд!»

Охотник не удивился тому, что Блисс не узнает его: он, сильно изменился за эти годы. Впрочем, и в ней можно было заметить перемены. Слегка потемнели ее волосы, хотя при этом не потеряли своего блеска и прежней пышности. Изменилась, налилась женской спелостью фигура. Сейчас Блисс выглядела, пожалуй, соблазнительнее, чем в свои восемнадцать. А вот бирюзовые глаза остались прежними – такими же глубокими и волнующими, как и семь лет тому назад.

– Что вам угодно?

Ее голос... Все тот же незабываемый голос! Низкий, с едва уловимой хрипотцой, он словно молотом ударил по напряженным нервам Охотника. Стоило ему услышать этот голос, в его памяти мгновенно ожили жаркие, безумные ночи любви, когда Блисс шептала ему страстные признания.

«Но ведь это была ложь, обман, такой же, как мое нынешнее имя! – подумал он. – И я теперь не такой дурак, чтобы снова попасться на эту удочку».

За последние годы душа его очерствела, забыла, что такое сострадание и доброта. Став пиратом, Охотник успел совершить столько зла, что его хватило бы с лихвой для того, чтобы погубить душу. У него больше не было ни сердца, ни души. Сочувствие, жалость? Таких слов просто не существовало в том мире, к которому он теперь принадлежал. Уже много лет ему было знакомо лишь одно чувство, одна страсть – месть.

И, надо сказать, Охотнику порой удавалось утолить эту страсть. Когда-то он решил, что Джеральд Фолк и Клод Гренвиль должны будут заплатить ему за потерянный глаз. «Око за око», – говорится в Библии. Вот и Охотник жил теперь по принципу – око за око.

Охота за судами Фолка стала для него главным делом в жизни. И Охотник прекрасно справлялся с ним: немногим из этих судов удалось избежать встречи со мстителем на морских просторах. Недавно Лафиттские Братья рассказали ему, что Фолк и Гренвиль стоят на грани разорения, и лучшей новости для Охотника быть не могло.

– Ваши родственники прислали за вас выкуп, – сказал Охотник, отвечая на вопрос, который задала ему Блисс. – Ваш жених ждет вас в Гаване.

Блисс вздрогнула и уставилась на него во все глаза. Голос! Этот голос! Где, когда она слышала его? Но она наверняка слышала этот голос прежде! Низкий, страстный, опьяняющий, словно глоток старого вина...

Блисс невольно сделала еще один шаг назад. Она вспомнила! Но это было невозможно: ведь человек с точно таким же голосом уже много лет лежал в безымянной могиле на кладбище для бедняков.

Блисс тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– Я не хочу в Гавану, – сказала она, не сводя завороженного взгляда с единственного глаза пирата.

Охотник слегка приподнял темную бровь.

– Хотите остаться здесь, строптивая невеста? – усмехнулся он. – На вашем месте я бы не стал рисковать. Кроме всего прочего, в таком возрасте женщине пора уже иметь мужа.

Слова пирата прозвучали оскорбительно, но Блисс понимала, что не может позволить себе ссориться с ним.

– Вы же ничего не знаете обо мне, – сказала она, отведя взгляд. – Я не могу выйти за Джеральда Фолка. Сначала я должна сделать кое-что другое – гораздо более важное. Гаспарилла получил за меня выкуп – что же вам еще? Разве я не свободна теперь и не могу отправиться туда, куда сама пожелаю?

Лицо Охотника осталось непроницаемым, ни один мускул не дрогнул на нем.

– Гаспарилла по праву гордится тем, что всегда соблюдает все условия договора с родственниками пленниц. Он обещал доставить вас на Кубу в целости и сохранности, и это должно быть сделано неукоснительно.

– Кто вы? – неожиданно спросила Блисс.

Она больше не сомневалась в том, что встречала этого мужчину прежде. Но когда, где? Этого она вспомнить не могла.

– Зовите меня Охотником.

– Мистер Охотник, я...

– Просто Охотник.

– Вы кажетесь гораздо более воспитанным, чем большинство окружающих вас головорезов. Я верю, что у вас доброе сердце. Прошу, умоляю, отвезите меня в Мобиль вместо Гаваны! У меня есть немного денег, я отдам их вам...

Охотник удивленно посмотрел на нее и снова усмехнулся.