Сюзанна Энок - Приглашение к греху

– А третий вопрос?

Он смотрел на их милые заинтересованные личики. Да простят ему все мужчины Англии – или по крайней мере Уилтшира – за то, что он на них обрушит.

– Это тоже связано с едой.

– Почему это меня не удивляет? – пробормотала Кэролайн.

– Помолчи, Каро. Может, тебе и все равно, а нам – нет.

– Прости, Джоанна. Пожалуйста, продолжайте, лорд Закери.

– Скажите, что, глядя на него, вы вспоминаете ваш любимый пирог с персиками, или пудинг, или печенье. А потом спросите, не хочет ли он это попробовать, когда в следующий раз пойдет на рыбалку.

– На рыбалку? Нам надо идти с ним на рыбалку?

– Нет, вы предлагаете приготовить для него это кушанье, когда он пойдет на рыбалку. А потом, независимо от того, согласится он или нет, на рыбалке или когда он будет о ней думать, он будет вспоминать о вас и о ваших сладостях. Если у выбранного вами джентльмена другое хобби – например, охота или еще что-либо – замените этим рыбалку.

– Надо же! – восхитилась Сьюзен.

– Однако я бы предложил, чтобы вы написали имена джентльменов, которых вы считаете приемлемыми, на отдельных листочках, а потом разыграли их, как в лотерее. Вы, конечно, можете меняться выигрышами, если вы считаете, что более совместимы с другим джентльменом, но поскольку вы сестры, то напоминаю вам, что, если вы будете преследовать одного и того же мужчину, либо он откажется от всех вас, либо одна из вас причинит боль остальным.

– Грейс, сходи и принеси бумаги. Мы прямо сейчас распишем всех возможных претендентов по билетам, – сказала Энн.

Кэролайн встала.

– По-моему, это сигнал, чтобы я ушла. Мне все равно надо работать.

– А мне надо написать несколько писем, – сказал Закери, тоже вставая. – Леди? Увидимся завтра утром.

– Спокойной ночи, Закери, – хором ответили девушки.

Кэролайн покинула гостиную первой.

– Все было очень интересно, – бросила она через плечо, подойдя к лестнице.

– Я пытаюсь помочь.

– Я думаю, вы помогли. Это было гораздо лучше, чем совет устроить на балу облаву на бедного Мартина Уильямса.

– Я им этого не советовал. Я только сказал, чтобы на меня они не рассчитывали, а нашли кого-нибудь, кто бы их оценил по достоинству. – Он стал подниматься за ней по лестнице, стараясь немного отстать, чтобы полюбоваться покачиванием ее бедер. Два дня. Сможет ли он продержаться?

– Вы хотели от них отделаться.

– Нет, я попытался избежать противостояния между вашими сестрами. Честно говоря, мне следовало бы быть более осторожным в выборе слов. Я думал, что делаю благое дело и никому не причиню неудобств.

– А я причиняю?

– Если и так, то я это заслужил. – Поднявшись на пару ступенек, он взял ее за руку. – Но вы не причинили мне никаких неудобств.

– Я все думаю, – тихо сказала она, – вы стали таким внимательным, потому что вы по натуре такой или хотите чего-то добиться?

Он понял, что она имела в виду. Очень просто было бы залезть к ней под юбку, а потом высмеять ее.

– Я восхищаюсь вами, Кэролайн. Я завидую вам и не сержусь.

– Почему же вы мне завидуете?

– Потому что вы всегда знали, чего хотите от жизни, и добивались этого. Вы преподали мне весьма важный урок, а в благодарность за это я вас должен кое-чему научить.

Она с таким неспешным вниманием оглядела его с головы до ног, что у него вдруг пересохло во рту.

– Что ж, буду ждать с нетерпением.

Себастьян, герцог Мельбурн, пил утренний кофе, когда вошел дворецкий с подносом, на котором горой лежали письма.

– Спасибо, Стэнтон, – сказал он и указал на место возле своего локтя.

– Да, ваша светлость.

Мельбурн довольно рассеянно перебрал почту, занятый мыслями о предстоящей встрече с премьер-министром. Новые тарифы тормозили его бизнес с Америкой. В бывшей колонии Великобритании тоже не хотели с ними мириться.

– Мне нет писем, папа? – спросила Пенелопа, сидевшая от него по правую руку.

– Есть приглашение леди Джефферс покататься с ней и ее дочерью завтра в Гайд-парке.

– Мне нравится Алиса, а вот леди Джефферс, я думаю, хочет выйти за тебя замуж.

Себастьян глянул на дочь. Он уже давно перестал удивляться интуиции детей, но дочь все больше его поражала.

– И это плохо?

Пип покачала головой.

– Она слишком много смеется, даже тогда, когда ей этого совсем не хочется.

Он был согласен с такой оценкой леди Джефферс.

– Так ты хочешь поехать?

– Да, хочу. Говорят, там выступают акробаты.

– Тогда я приму приглашение от твоего имени. Нацарапанный небрежным почерком адрес на одном из конвертов привлек внимание Мельбурна. Закери. Он взломал восковую печать и достал письмо.

«Мельбурн, – прочитал он, – я говорил с Эдмундом Уитфелдом здесь, в Уилтшире. У него есть новая порода коров, которая дает в два раза больше молока, чем обычная гернзейская. Тебя заинтересовало бы инвестирование в разведение этой новой породы? Нам надо увеличить племенное стадо, чтобы убедиться, что Димидиус не случайность. Закери».

Себастьян предположил, что Димидиус именно та корова, о которой писал Закери. Для первого письма, которое Закери удосужился прислать с тех пор, как покинул Лондон, это было несколько неожиданным. Всего две недели назад брат был на него Зол и собирался пойти в армию и быть убитым. Теперь он хотел разводить скот, что само по себе не было странным. Странно то, что не было ни обычной болтовни, ни пространных комментариев, и ни слова о том, что одна из дочерей Уитфелда пишет его портрет ради какого-то делового предложения.

Хотелось бы, чтобы в письме тети Тремейн содержалось больше полезных деталей. Именно из ее письма он узнал, что они остановились у ее друзей, не доехав до Бата.

– Это почерк дяди Закери, да? – Пенелопа подпрыгнула на стуле. – Когда он возвращается домой?

– Он об этом не пишет.

– А тетя Тремейн чувствует себя лучше?

– Он и об этом не пишет.

– Тогда о чем же он пишет?

– Что нашел корову.

– Корову?

– Да. Ее зовут… – Он сверился с письмом. – Димидиус.

– А что он собирается с ней делать? По-моему, тетя Тремейн говорила, что он взял щенка.

– Я понятия не имею, что происходит. – И черт побери, это было правдой. Себастьян прочел письмо еще раз и сунул его в карман. Разведение скота могло оказаться весьма дорогостоящим и длительным предприятием, а он не собирался вкладывать деньги, не обдумав все хорошенько. Потому что если дело касалось Закери, это всегда оборачивалось сиюминутной прихотью.

Он подождет пару дней, прежде чем ответить. К тому времени Закери, возможно, окажется вовлеченным в совершенно другой проект, так что отказ дать деньги его не рассердит. Попивая кофе, Себастьян даже почувствовал что-то вроде благодарности к корове по кличке Димидиус. Закери по крайней мере забыл об армии. Оставалось лишь молиться, чтобы увлечение коровами длилось как можно дольше.