Сюзанна Энок - Приглашение к греху

Он опустился на колени на плед и увлек ее за собой.

– Я хочу, чтобы вы показали мне все, – пробормотала Кэролайн, запустив руки ему под рубашку.

– Дело не в показе, а в ощущениях.

Он еще ниже опустил платье и сорочку и прикоснулся губами к ее груди.

– Понимаю, что вы имеете в виду, – удалось ей сказать.

– Вряд ли. Пока еще не понимаете. Пока.

Он немного отклонился и, спустив платье до талии, остановил свой взгляд на ее обнаженной груди. Потом обхватил каждую грудь ладонью и стал ласкать.

О Боже! Кэролайн всегда считала, что во всем, кроме живописи, она руководствуется умом и логикой, но это ощущение было необычным и вызывало такое желание, что она не знала, сможет ли это вытерпеть. А он взял один сосок губами и стал водить по нему языком.

– О Боже!

Подложив ей руку под спину, он опустил ее на плед. Когда Закери переключил внимание на правую грудь, она выгнула спину и запустила пальцы ему в волосы, чтобы удержать его.

Он приподнялся, но ровно настолько, чтобы стянуть с себя рубашку, а потом снова вернулся к мучительным прикосновениям к ее телу. Ей понравилось водить руками по его голой спине и чувствовать, как напрягаются мускулы. Но когда она попыталась заняться застежкой его брюк, он ее остановил:

– Еще не время.

Он начал тянуть вниз ее платье. Она приподняла бедра, и через минуту он снял платье вместе с сорочкой, а потом и туфли, которые полетели в траву.

Кэролайн лежала голая под тополями и вьющимися розами, а он приподнял за щиколотку ее левую ногу и стал осыпать легкими поцелуями. И пока он так двигался вверх, она извивалась, гладила себя по бедрам и груди и стонала.

Но тут Закери лег на живот, раздвинул ей бедра, а его язык проник внутрь ее. Она вздрогнула.

– Пожалуйста, Закери, я больше не могу терпеть, – тихо говорила она, уже не помня, почему ей надо почти шептать. – Я не могу…

– Можешь, – неровным голосом произнес он. Потом он проделал то же самое с ее правой ногой, с той же неторопливостью. Она не понимала, как он может столько терпеть, когда ее тело изнемогало от желания слиться с ним?

Наконец он опять встал на колени и расстегнул брюки. Потом приподнялся и стянул их с себя.

– Вот почему художники лепят скульптуры, – прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Я хотел сказать то же самое о тебе, любовь моя, но я тебя благодарю.

Он накрыл ее своим телом и начал осыпать жадными поцелуями горло и грудь.

– Закери, у нас кончается время, – жалобно сказала она.

– В следующий раз мы не будем спешить.

В следующий раз? Она не была уверена, что переживет то, что было сегодня.

– Пожалуйста.

– Подожди, – прошептал он и медленно, очень осторожно – хотя она хотела, чтобы он поторопился, – вошел в нее.

Она почувствовала резкую боль. Удивившись, она закрыла глаза и сосредоточилась на том, что происходит внутри ее, пока он не вошел в нее до конца.

– Господи, – прошептал он. – Да открой же глаза. Она увидела его лицо в нескольких дюймах от своего. А он начал двигать бедрами. Она схватила его за плечи, впившись в них ногтями, и прижала к себе так крепко, как только могла. Ей хотелось большего. Ей хотелось всего.

Ритм его движений ускорился, а напряжение внутри ее все росло и росло, пока не взорвалось, оставив ее опустошенной и беспомощной.

Из его груди тоже вырвался стон, и он упал лицом ей на плечо. Тяжело дыша, она целовала его в ухо, стараясь вспомнить, где они находятся и почему им надо остановиться и одеться. Но она не была готова к тому, чтобы этот дивный момент кончился.

Закери лег, опершись на локоть, и посмотрел на Кэролайн. Кто бы мог подумать, что девственница может быть такой страстной, а его завести так, что он не снял сапоги, а брюки спустил только до колен. Считалось, что девственницы должны быть нервными и застенчивыми, а к этому моменту рыдать, оплакивая свою погубленную репутацию.

Однако Кэролайн провела пальцами по его груди, возможно, для того, чтобы запомнить мускулатуру или еще для чего-нибудь. А потом рука опустилась ниже, и ее прикосновение заставило его подскочить. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не начать все сначала. При всей своей смелости Кэролайн вряд ли хотела забеременеть.

– Ты должна дать мне передышку, прежде чем мы повторим наш опыт. – Он наклонился и поцеловал ее. – Но сегодня у нас вряд ли будет время, учитывая обстоятельства.

– Это было великолепно, – сказала она, все еще не совсем придя в себя. – А что бы ты сделал по-другому, если бы у тебя было больше времени?

– Ты не удовлетворена?

– Даже очень. Просто ты сказал, что тебе хотелось бы, чтобы у нас было больше времени. Так что бы ты в таком случае сделал?

Закери провел пальцем вокруг соска, наблюдая затем, как он затвердевает.

– Ну, во-первых, есть другие положения.

– Господи, – прошептала она, снова выгибая спину. Оказывается, двадцать минут – это мало.

– А еще…

– Я видела книги по искусству с неприличными рисунками, – прервала она его, очевидно, пытаясь вернуть свое умение рассуждать логически.

– О! – Он подавил усмешку. – А еще существуют взаимные ласки, доставляющие удовольствие обоим.

– Ты не ощутил удовольствия?

– Ощутил. Но я не об этом…

– Мне тоже так показалось…

– Каро, Закери, время ленча!

Словно в ответ на голос Сьюзен, Молли всхрапнула и что-то пробормотала. Закери вмиг вскочил, натянул и застегнул брюки, потом схватил в охапку рубашку, жилет и галстук. Шаги все приближались. Кэролайн судорожно натягивала платье, он помог ей с накидкой, прикрыв открытую спину.

– Скажи им, что я пошел прогуляться, – прошипел он и нырнул в кусты.

Он нашел место за большим фальшивым камнем и, спрятавшись за ним, стал надевать рубашку. Он слышал, как Кэролайн совершенно спокойным, ровным голосом говорила, что они закончили портрет и Закери сказал, что ему необходимо размять ноги. Слава Богу, что она была рассудительна и не такая, как ее сестры, жаждавшие выйти замуж. Иначе Эдмунд Уитфелд, наверное, уже несся бы из дома с мушкетом в руках, а за ним бежал бы священник с Библией.

Застегнув пуговицы жилета и с некоторым трудом завязав галстук, он обошел руины и вышел на дорожку, огибавшую пруд. Потом, глубоко вздохнув и проверив, в порядке ли его одежда и все ли пуговицы застегнуты, он вернулся на то место, где он позировал Кэролайн.

– Мне показалось, что кто-то звал на ленч? – как ни в чем не бывало спросил он, увидев девушек.

– Вы должны увидеть бальный зал. – Джоанна схватила его за руку. – По-моему, мама скупила все желтые ленты в Уилтшире.

– Все это похоже на паутину, – прокомментировала Энн.

– Неправда. Выглядит прелестно. А сейчас как раз привезли желтые ирисы и лилии, – сказала Джулия, завладев второй рукой Закери.