Констанс О`Бэньон - Рыцарь Золотого Сокола

— Не понимаю… Мне приходится скрываться от всех — и, однако же, обо мне знает сам Папа. Кто же я наконец?

— Прежде чем ответить, я должна сообщить тебе, что Джилли — это не настоящее твое имя. С этого момента тебя будут называть только по имени, которое было дано тебе при рождении. Это имя — Джиллиана.

— Я… — Мысль о том, что до сих пор она жила под чужим именем, показалась девушке столь странной и непривычной, что она не смогла больше произнести ни слова.

— Повтори свое имя, — потребовала Элинор.

— Я… Джиллиана, — неуверенно произнесла девушка.

— Забудь, что до сих пор тебя называли иначе. Так вот, Джиллиана, — продолжала Элинор, — сделаешь ли ты то, о чем я тебя попрошу?

— Без колебаний, Ваше Величество.

— Прежде всего скажи мне: ты знаешь что-нибудь о королевстве Талшамар?

Вопрос немного смутил Джиллиану своей неожиданностью.

— Конечно! Наверное, все, что вообще о нем можно знать. Ведь вы сами руководили моим обучением, я изучала Талшамар подробнее всех других стран.

— Да, это так. А что тебе известно о королевской семье, которая правит Талшамаром?

Джиллиана решила, что ослышалась.

— Но королевской семьи в Талшамаре нет. Супруг королевы умер еще до рождения их… дочери. — Сердце Джиллианы вдруг заколотилось сильнее. Она замолчала, в смятении поглядев на королеву Элинор.

— Продолжай, Джиллиана. Рассказывай все, что знаешь.

И в сознании Джиллианы все вдруг стало проясняться, все, чего прежде ей не удавалось понять, становилось на свои места.

— Я знаю, что никого из королевского семейства уже нет в живых, за исключением, возможно… принцессы Джиллианы! — Теперь она говорила торопливо и взволнованно. — В ту ночь, когда англичане ворвались в замок, она таинственно исчезла, и с тех пор никто ничего о ней не слышал. Многие считают, что тогда в суматохе она погибла, другие утверждают, что друзья ее матери в последний момент спасли девочку.

Бледная и потрясенная, Джиллиана смотрела королеве Элинор прямо в глаза.

— Я принцесса Джиллиана!

Глаза Элинор наполнились слезами, она наклонилась вперед и ласково сжала дрожащие пальцы девушки.

— Да, дитя мое, ты единственная полноправная наследница талшамарского престола и нежно любимая дочь моей лучшей подруги королевы Фелисианы.

Джиллиана встряхнула головой, пытаясь прийти в себя.

— Я так долго мучилась вопросом, кто я такая, представляла себе все что угодно — но разве я могла даже в мыслях допустить что-нибудь подобное?

Элинор с весьма довольным видом добавила:

— И никто не мог. Вот уже семнадцать лет Генрих Английский, с одной стороны, и Людовик, а вслед за ним Филипп Французский — с другой, бросают свои алчные взоры на Талшамар — и только хитроумный план твоей матери, которая сумела заранее все предусмотреть, мешает им завладеть твоим королевством.

Джиллиана высвободила руку, которую Элинор все еще держала в своей, и встала.

— Я узнала сейчас так много, что просто не способна сразу все уразуметь. Но я хорошо помню из своих уроков, что Талшамар — государство, которое подчиняется Риму. Если наследница… если я не заявлю о себе до того дня, когда мне исполнится двадцать один год, то страна перейдет во владение Франции.

— Да, и это всегда удручало моего супруга. Для того чтобы Талшамар достался ему, а не французскому королю, он должен прежде всего отыскать тебя — и он ищет. Даже сейчас, после стольких лет, он все еще не потерял надежды.

— Я ненавижу его за страдания, причиненные моей матери… — От гнева на ее глазах выступили слезы. — И моей стране.

— Никогда не забывай о том, что Генрих твой злейший враг, он очень коварен и не отступит без борьбы, — тихо сказала Элинор. — И учти еще вот что: твоим подданным было сказано, что ты жива, и твердо обещано, что ты непременно вернешься к ним. Они ждут твоего возвращения, Джиллиана.

Джиллиана вдруг явственно ощутила навалившуюся на нее ответственность.

— Моим подданным?.. — Ей сделалось как-то не по себе.

Элинор бережно взяла в руки старый пергамент, лежавший на столике рядом.

— Это последняя весть от твоей матери — она пишет, что вверяет тебя моим заботам. С этим письмом и с Большой печатью Талшамара ты по праву сможешь занять свое законное место на престоле.

Джиллиана слегка прищурилась, размышляя. Теперь ей стало понятно, для чего нужно было так досконально изучать историю, политику и обычаи Талшамара. Она так искренне восхищалась мужеством покойной королевы, даже не подозревая, что это ее мать.

— А теперь, дитя мое, я должна спросить тебя вот о чем. Слышала ли ты когда-нибудь о Фалькон-Бруине?

Само слово «фалькон» означает «сокол», — тотчас отвечала Джиллиана. — А Фалькон-Бруин — это, кажется, остров севернее Талшамара, так?

— Именно так. — Элинор удовлетворенно кивнула. — Правят на этом острове Рондаши — старинный королевский род. Недавно король и его сын Райен выступили на стороне Ричарда против Генриха — за это сам король Фалькон-Бруина поплатился жизнью, а принц и его сестра теперь заперты в Тауэре.

— Думаете, их… казнят?

— Скоро Генрих объявит им свой приговор. Он наверняка предаст их в руки палача — если только никто этому не помешает. Ведь тогда он наложит руку на их владения. Так вот, Джиллиана, в твоей власти спасти их обоих.

— Спасти — но как? Ведь я их даже не знаю.

— Скажи, Джиллиана, согласна ли ты и дальше во всем следовать моим указаниям? Будешь ли делать то, о чем я попрошу, как бы трудно или странно это тебе ни показалось?

— Согласна, Ваше Величество.

Элинор пребывала в прекрасном настроении.

— В таком случае, слушай и запоминай. Я помогу тебе взойти на престол Талшамара и тем самым верну — хотя бы отчасти — свой старинный долг Фелисиане. Но ты должна твердо следовать моим указаниям, не допуская ошибок, в противном случае Генрих найдет способ тебя погубить.

В глазах Джиллианы зажегся упрямый огонь.

— Я не совершу ни одной ошибки. Я не в силах вспомнить лицо своей матери, но голос ее взывает ко мне из могилы, и, видит Бог, я откликнусь на этот зов.

— Значит, я не ошиблась в тебе! — не скрывая своего ликования, провозгласила Элинор. — Послушавшись голоса своей матери, ты спасешь тех, кому так нужна сейчас твоя помощь.

— Но что может помешать Генриху сделать меня своей пленницей так же, как несчастных наследников короля Рондаша, и захватить Талшамар?

— Резонный вопрос. Этому помешают Франция и Рим.

— Ваше Величество, если моя мать назначила французского короля своим преемником в случае моего исчезновения — значит, она ему доверяла?

— Не более чем Генриху. Но мудрость ее проявилась в том, что она поставила противников друг против друга. Французский король предпочел бы, чтобы ты была мертва или хотя бы не объявлялась до двадцати одного года. Тогда у него есть надежда предъявить законные права на Талшамар. Генрих же, напротив, заинтересован в том, чтобы ты была жива и здорова и произвела на свет наследника или наследницу. Папа Луций на твоей стороне, это очень важно. Ни Генрих, ни Филипп не посмеют действовать против тебя открыто, так как они навлекут на себя гнев Рима и будут наказаны отлучением от церкви. Это, знаешь ли, действенная мера. Твоя мать все предусмотрела.