Лиза Клейпас - Дьявол зимой

Эви закашлялась, чуть не подавившись перепелиным яйцом, и поспешно схватила бокал с вином. Промочив горло, она уставилась на Себастьяна круглыми глазами. Как он мог додуматься до такой нелепости?!

– Ты не сможешь.

– Вряд ли я сумею вести дела хуже, чем Иган. Он месяцами не ударял палец о палец. Еще немного, и это заведение, развалится на части.

– Ты же говорил, что ненавидишь работу!

– Говорил. Но, полагаю, мне следует поработать хотя бы раз, что убедиться в этом окончательно.

От волнения Эви начала заикаться.

– Д-для тебя это новая игрушка. Поиграешь и бросишь, когда надоест.

– Я не могу себе этого позволить, дорогая. Хотя клуб все еще приносит прибыль, выручка падает. За твоим отцом числятся внушительные долги, которые нужно платить. Если те, кто задолжал ему, не в состоянии расплатиться наличными... придется брать драгоценности, произведения искусства, недвижимость... все, с чем они готовы расстаться. Имея неплохое представление о ценности вещей, я смогу выторговать приемлемые условия. Есть и другие проблемы, о которых следует упомянуть. Дженнер имел глупость приобрести скаковых лошадей, которые уже стоили ему целого состояния в Ньюмаркете. Кроме того, он сделал несколько безумных вложений, в том числе десять тысяч фунтов в золотоносную шахту во Флинтшире. Чистое надувательство, на которое не клюнул бы даже ребенок.

– О Боже! – вымолвила Эви, нервно потирая лоб. Он болен... видимо, люди воспользовались этим обстоятельством...

– Да. И теперь, даже если мы захотим продать клуб, мы не сможем этого сделать, не приведя его в порядок. Будь у меня альтернатива, можешь мне поверить, я бы воспользовался ею. Но это заведение похоже на дырявое сито, и нет никого, кто мог бы или хотел заткнуть дырки. Кроме меня.

– Что ты знаешь о том, как затыкать дырки?! – воскликнула она, в ужасе от его самоуверенности.

Себастьян вкрадчиво улыбнулся и слегка приподнял бровь. Глаза Эви расширились, и, прежде чем он открыл рот, собираясь ответить, она зажала уши ладонями.

– О нет, не говори! – Видя, что он покорно хранит молчание, несмотря на дьявольский блеск в глазах, Эви осторожно опустила руки. – Если ты собираешься управлять клубом, где ты будешь ночевать?

– Здесь, конечно, – последовал невозмутимый ответ.

– Но единственная свободная спальня досталась мне, сказала она. – Все остальные заняты. И я не собираюсь делить постель с тобой.

– Завтра утром здесь будет полно свободных комнат. Я намерен избавиться от девиц.

Она едва поспевала за развитием событий. Решение Себастьяна возглавить заведение ее отца со всеми его проблемами пугало своей поспешностью. У Эви было такое чувство, словно она привела в клуб домашнего кота, который у нее на глазах превратился в тигра. И единственное, что ей остается, – это беспомощно наблюдать, как он крушит все направо и налево. Возможно, в отчаянии подумала она, если предоставить Себастьяну несколько дней, ему надоест эта затея. А она тем временем попытается свести ущерб к минимуму.

– Т-ты собираешься вышвырнуть их на улицу? – поинтересовалась она с напускным спокойствием.

– Они получат щедрое выходное пособие в качестве вознаграждения за их труды на благо клуба.

– А потом наймешь новых?

Себастьян покачал головой:

– Хотя я не против проституции как таковой, скорее наоборот, будь я проклят, если позволю себе превратиться в сутенера.

– В кого?

– В сутенера, сводника, содержателя публичного дома! Ради Бога, ты что, затыкала уши ватой в детстве? Неужели ты никогда не задавалась вопросом, почему скверно одетые женщины расхаживают вверх-вниз по клубной лестнице в любое время суток?

– Я навещала отца днем, – отозвалась Эви с достоинством. – И редко видела их за работой. Позже, когда я достаточно подросла, чтобы понимать, чем они занимаются, отец начал ограничивать мои визиты.

– Наверное, это один из немногих добрых поступков, которые он совершил, – заявил Себастьян с нетерпеливым жестом. – Что же касается девиц... дело не только в том, что я не хочу брать на себя ответственность за второразрядных шлюх, у нас просто не хватает помещений, чтобы предоставлять их услуги. Когда все постели заняты, члены клуба вынуждены удовлетворять свои потребности на конюшне.

– Неужели?

– А там чертовски неудобно и холодно, можешь мне поверить.

– Ты...

– И это при том, что в двух шагах отсюда имеется отличный бордель. У меня есть все основания надеяться, что мы сможем прийти к соглашению с его владелицей, мадам Брэдшоу. Члены клуба, желающие провести время с женщиной, смогут прогуляться до ее заведения, воспользоваться услугами по сниженным ценам, а затем вернуться сюда с новыми силами. Он выжидающе приподнял брови, словно призывая ее восхититься идеей. – Что ты на это скажешь?

– Скажу, что ты все равно превратишься в сутенера, – сказала Эви. – Только тайного.

– Мораль – это удел среднего класса, дорогая. Низшие классы не могут позволить себе такое удовольствие, а высшие слишком ленивы, чтобы следовать принципам.

Эви покачала головой, не сводя с него изумленного взгляда, и не шелохнулась, даже когда Себастьян подался вперед и сунул виноградину в ее полуоткрытый рот.

– Можешь ничего не говорить, – сказал он улыбаясь. – И без того ясно, что ты потеряла дар речи от благодарности, что я останусь здесь приглядывать за тобой.

При виде ее насмешливой гримасы он тихо рассмеялся.

– Если ты опасаешься, что я не совладаю со своими мужскими инстинктами и наброшусь на тебя в минуту слабости... Что ж, не исключено. Если ты меня очень попросишь.

Эви раскусила сочную спелую виноградину и медленно разжевала. Наблюдая за ней, Себастьян перестал улыбаться и откинулся на спинку стула.

– Впрочем, на данном этапе ты слишком неопытна, чтобы стоило утруждаться, – продолжил он прохладным тоном. – Возможно, я соблазнюсь тобой позже, после того как другие мужчины возьмут на себя хлопоты по твоему образованию.

– Сомневаюсь, – мрачно отозвалась Эви, – что я когда-нибудь стану настолько буржуазной, чтобы спать с собственным мужем.

Себастьян фыркнул:

– Боже! Ты, наверное, ждала несколько дней, чтобы пустить в ход эту остроту. Поздравляю, дорогая. Мы женаты не более недели, а ты уже научилась давать сдачи.

Эви так и не узнала, где ее муж провел ночь, но подозревала, что без особых удобств. Сама она спала беспокойно, просыпаясь с удручающей регулярностью. Несколько раз она вставала, чтобы взглянуть на отца, подать ему воды, поправить сбившуюся постель и дать лекарство, когда его кашель усиливался. Каждый раз, пробуждаясь, Дженнер устремлял на дочь удивленный взгляд.

– Это мне снится, или ты и вправду здесь, детка? – спрашивал он, и Эви шептала ласковые слова, гладя его по голове.