Виктория Александер - Невеста принца

— Что есть, то есть, — не стал спорить Томас.

— Не могу сказать, что желал бы видеть свою жену наделенной этим качеством, — вздохнул Рэнд.

— Действительность нередко отличается от желаемого. — Томас сделал большой глоток и продолжал: — И нередко она оказывается лучше.

— Ох уж эта полуночная философия, — кисло произнес Рэндалл. — Жаль, что в моем случае она себя вряд ли оправдает.

— Может быть, — продолжал вторить другу Томас.

Они надолго погрузились в то уютное молчание, которое известно только мужчинам, уверенным в дружеских чувствах друг друга. Томас и Рэндалл сидели в тех же креслах, где за долгие годы знакомства они распили не одну бутылку бренди, доверили друг другу не одну тайну и обсудили не одну женщину. Здесь несколько месяцев назад Томас жаловался, что ему на весь нынешний сезон навязали oneку над сестрами Шелтон, а позже в этих же самых креслах родился хотя и не без воздействия алкоголя, но оказавшийся весьма удачным план, убедивший леди Марианну принять предложение Эффингтона-младшсго.

— Ты слышал что-нибудь о ее семействе? — осторожно поинтересовался Томас.

Рэндалл отпил глоток из своего бокала и ненадолго задумался.

— Знаю, что ее брат — нынешний герцог Шелбрук — женат на твоей сестре Джиллиан. Знаю, что в настоящее время они находятся в Америке, где ждут рождения своего первенца.

— А об отце ее тебе что-нибудь известно?

— Насколько я помню, он был игрок.

Томас фыркнул.

— Притом крайне неудачливый. И человек, по правде говоря, никудышный. Его жена умерла, когда сестры были еще детьми. После чего старый герцог быстренько промотал все семейное состояние и оставил дочерей, всех четверых, практически без гроша. Они выросли в Шелбрук-Мэнор, в некогда великолепном старинном доме, который пришел в полный упадок. Ричард сам был вынужден заниматься его ремонтом. — Томас подался вперед. — Ну, в полную нищету они все же не впали, по рассказам Марианны, это был род благородной бедности! Ричард в молодые годы был порядочным повесой и дома редко появлялся — до смерти отца. Потом старался, как мог, чтобы поправить дела семьи, но… — Томас пожал плечами, — жизнь сестер наконец-то наладилась только в прошлом году, когда он женился на Джиллиан и они унаследовали кругленькую сумму.

— Я этого не знал.

— Так что нарядной, изящной и капризной леди Джоселин, которую ты видел сегодня, жилось нелегко. — Томас откинулся на спинку кресла. — Если она и наслаждается напропалую вновь обретенными деньгами и видит свое счастье в богатстве и громком титуле, то, я полагаю, ее вполне можно понять.

— Может быть.

Рэндалл допил ликер до дна и протянул бокал за новой порцией. Трудно было представить нынешнюю леди Джоселин влачащей жалкое существование, пусть в детстве, Он сопоставил ее детство, описанное Томасом, со своим собственным. Мальчиком Рэндалл никогда не задавался вопросом, откуда берутся деньги на вкусную еду, красивую одежду и чистокровных лошадей, ему это было ни к чему.

— Но это только объяснение, а не оправдание. — Томас уже собрался ответить, но передумал, взяв вместо этого стоявший па соседнем столике графин и щедрой рукой наполнив бокал Рэндалла. Отлично! Его друг предпочитал не слышать ничего, что могло представить его будущую жену в более выгодном свете. Он считал своим долгом обеспечить ее безопасность, и если ради этого нужно было жениться, значит, так тому и быть. Но у него еще будет время примириться с этим и с самой девушкой тоже. Сегодня же Рэндалл хотел только упиваться жалостью к себе, раз пришлось брать в жены девушку не по собственному выбору.

Странно, но при первой их сегодняшней встрече Джоселин произвела на Рэндалла гораздо более приятное впечатление. Ему доставил немалое удовольствие поцелуй, а тем более ее, хотя и вынужденный, по все же отклик. Разумеется, тогда он спасал ей жизнь. А сейчас она заявила, что он разбил се!

— Ты повезешь ее в аббатство?

— Нет, хотя, признаюсь, сначала я подумал именно о нем и, откровенно говоря, не прочь был бы там подольше задержаться.

Лондонский дом Рэндалла был обставлен со всевозможным комфортом, но именно аббатство, расположившееся па бедфордширских холмах, он считал родным очагом. Виконт не наведывался туда уже несколько месяцев.

— Тем более матушка сейчас отсутствует.

— Полагаю, именно ее отсутствие делает аббатство для тебя более привлекательным?

Рэндалл коротко вздохнул.

— Да уж… В последнее время при каждой нашей встрече она считала своим долгом напомнить мне о своем желании видеть меня женатым, о необходимости дать нашему роду наследника. Просто сводила меня с ума этими разговорами…

— Значит, нынешний поворот событий ее порадует?

— Она осталась бы довольна, приведи я ей жену с двумя головами или всю в бородавках. Если принять во внимание связи семейства Шелтон, матушка будет на седьмом небе от счастья. — Рэнд хмыкнул. — Но я очень рад, что знакомство милых дам на время откладывается. Матушка сейчас, насколько мне известно, в Италии. Памятуя о ее страсти к пересудам и необходимости хранить тайну, я рад ее отсутствию. Полагаю, в данный момент о моей роли в этой истории никому не известно, но ситуация может измениться. Хотя аббатство Бомон и не придет никому в голову как вероятное убежище для Джоселин в отличие от Эффингтон-Холла или Шелбрука, однако если кто-то попытается найти меня , он сразу же направится именно в Бомон.

Томас нахмурился.

— Но если вы едете не в аббатство, тогда куда?

— Помнишь матушкиного сводного брата? Моего дядю Найджела?

— Лорда Уортингтона? Смутно помню, что ты как-то упоминал о нем. Он еще жив? Ведь ему, должно быть, стукнуло…

— Дяде далеко за семьдесят, но он еще с нами, — усмехнулся Рэндалл, но тут же снова стал серьезным. — В последнее время старик хворал, и я боялся, что мы его потеряем, Большую часть нынешнего сезона я провел у него… Но старый упрямец выкарабкался, слава Богу, и собирается пережить всех нас. Короче, я подумал, что замок Уортингтон будет лучшим местом, где можно переждать, пока дело так или иначе не разрешится. Боюсь, дядя несколько запустил хозяйство, но жить в доме все-таки можно.

— Джоселин всегда мечтала жить в замке, — пробормотал Томас.

— Сомневаюсь, чтобы она мечтала о чем-то подобном. Но в таком месте едва ли станут искать несравненную леди Джоселин Шелтон.

— Несравненную леди Бомон, ты хотел сказать.

— Черт возьми, Томас! Я никогда не считал себя романтиком, скорее всегда был самым приземленным практиком. Человеком, который делает только то, что необходимо.

Рэндалл встал и прошелся по комнате.

— Человеком, который считает своим долгом принять участие в войне, если его страна воюет, — ровным голосом произнес Томас.