Виктория Александер - Невеста принца

— Проголодались, моя дорогая? — Принц забрался в экипаж и уселся на сиденье напротив.

— Я только что предполагала, что да, а теперь вдруг как-то сразу потеряла аппетит, — демонстративно отвернулась Джоселин.

— Жаль. — Он открыл крышку корзины, и воздух наполнился ароматами жареного мяса, какого-то пирога и других вкусных вещей. Выцветшая Леди с гордостью объяснила Джоселин, что впереди кортежа скачут верховые, задача которых — заказывать еду на всех путешественников в каждой очередной гостинице. На что Джоселин немедленно посоветовала ей, что она может сделать со своей едой. — Тогда придется мне съесть все одному.

— Только не здесь, если вы не возражаете, — огрызнулась Джоселин.

— Но я настроился сделать это именно здесь, — твердо сказал Алексис. Экипаж качнулся и снова тронулся с места. Алексис, несомненно, расположился здесь надолго. Джоселин стиснула зубы и подавила желание разразиться негодующей тирадой. — Я не мог упустить возможность поужинать в обществе моей очаровательной спутницы, если даже ее настроение до сих пор оставляет желать лучшего, — проговорил он небрежно, копаясь в корзинке. — Несчастная графиня Леноски категорически отказалась приближаться к вам снова.

— Графиня Леноски? — Выцветшая Леди! Джоселин испытала укол совести и вздохнула.

— Будьте добры извиниться за меня перед ней. Я была слишком…

— Сурова? Резка?

— Я хотела сказать — раздосадована, — пробормотала Джоселин.

— Груба? Жестока?

— Ну довольно.

— В самом деле этого далеко не довольно, — продолжал он, словно не слыша ее замечания. — Графиня — очень достойная женщина, а вы вели себя с ней крайне неуважительно.

— Неужели? — Джоселин раскрыла глаза в наигранном удивлении. — А кто в этом виноват?

— Представления не имею, — мягко сказал принц.

— Не имеете, вот как! Тогда позвольте освежить вашу память. — Джоселин скрестила на груди руки и устремила на своего визави полный негодования взгляд. — Я здесь вопреки моей воле. Вы угрожали убить моего мужа. Не случилось ровным счетом ничего такого, что могло бы вызвать с моей стороны благодарность!

— Вот. — Принц протянул ей завернутый в салфетку сверток.

— Что здесь? — подозрительно спросила Джоселин, догадываясь, что там нечто восхитительное.

— Не знаю наверняка, но пахнет божественно. Впрочем, если вы предпочитаете… — Он потянул сверток назад.

— Я возьму, — быстро сказала Джоселин и схватила угощение. В конце концов, есть все-таки было надо. Она просто не хотела делить трапезу с Алексисом. — Спасибо.

— На здоровье.

Джоселин развернула салфетку и обнаружила внутри кусочки запеченного мяса, отварной картофель и ломтики хлеба с аппетитной поджаристой корочкой. Они ели молча, Алексис, очевидно, был так же голоден, как она. Еда на вкус была восхитительной и принесла Джоселин большое удовлетворение. Наконец она откинулась на спинку сиденья и в упор уставилась на принца.

— Я не думаю…

Он достал из стоявшей в ногах корзины кувшин с вином и два бокала. Джоселин вскинула брови. Эти его верховые, судя по всему, знали свое дело. Алексис наполнил бокал до краев и протянул ей. Джоселин отпила глоток. Вино было красное, терпкое, очень вкусное.

— Вы, кажется, все предусмотрели, не так ли?

— Ничуть не бывало. — Принц налил себе вина и удобно устроился на сиденье. — Ровным счетом ничего из всего этого, — он обвел рукой внутренность экипажа, — не было приготовлено заранее.

— Как вы могли пойти на это?

— Я уже объяснял вам. Я не нашел Небеса, а мой кузен — следующий самый подходящий объект.

Джоселин неторопливо потягивала вино, рассматривая его изучающим взглядом.

— Думаю, за этим кроется кое-что еще. Алексис рассмеялся.

— Разве спасение короны — вещь недостаточно важная сама по себе?

— Может быть. — Она задумчиво помолчала. — А вы с вашим кузеном — довольно любопытная пара.

— То есть?

— Я наблюдала за вами во время путешествия из замка Уортингтон в Лондон, и были моменты, правда редкие, когда вы не цеплялись друг к другу, и, мне казалось, даже получали удовольствие от общества друг друга.

— Сомневаюсь… — Алексис сделал глоток вина. — Бомон явно меня недолюбливает.

— И это не дает вам покоя.

— Не то чтобы особенно сильно, — пожал он плечами.

— Нет, вас это определенно беспокоит. Я вижу по вашим глазам. — Джоселин заинтригованно подалась вперед. — Но почему? Мне кажется, вас недолюбливает достаточное количество людей, включая тех, кто желает вам смерти. Лично я тоже от вас не в восторге.

— Любовь или нелюбовь ко мне моего кузена не имеет ровно никакого значения, — надменно произнес принц. — Так же, как и ваша.

В голове Джоселин промелькнула странная мысль.

— И все-таки я вам не верю. Более того, я все раздумывала над тем…

— Над чем именно?

— Зачем вам на самом деле понадобилось, чтобы Рэнд приехал в Авалонию?

Алексис вздохнул с явной досадой.

— Я уже объяснял… Джоселин махнула рукой.

— Да-да, помню. Третья ветвь семейного дерева, и все такое прочее… Но у вас есть и другие родственники, помимо этой вашей Валентины.

— Конечно, — кивнул он. — Брат и сестра. Неужели ее догадка верна?

— Но они моложе вас, и на вас одного ложится вся ответственность за спасение страны. Вы рано или поздно станете королем, если только эти недолюбливающие вас люди прежде не разделаются с вами.

— А я как-то забыл об этом. — Алексис приподнял свой бокал. — Благодарю за напоминание.

Она сделала вид, что не замечает сарказма, пытаясь сконцентрироваться на мысли, которая родилась у нее в голове.

— Вы с Рэндом примерно одного возраста. Вы восхищаетесь им — вы сами мне это сказали. Вы даже доверяете ему.

— Он, несомненно, человек чести. Это, конечно, смешно, но все же…

— Вам нужен Рэнд не только в качестве помощника… Ну конечно! — Джоселин выпрямилась на сиденье. — Вот в чем дело! Вам нужен союзник. Друг…

— Чепуха, — невесело рассмеялся Алексис. — Мне не нужны никакие друзья.

Джоселин снова пристально посмотрела на принца, и ее осенила догадка. Гнев ее улегся сам собой, голос смягчился.

— Вам, должно быть, страшно одиноко в вашем огромном величественном королевском дворце…

— Ничуть. У меня нет потребности ни в друзьях, ни в соратниках… — Принц сжал зубы. Наверное, замкнутое пространство экипажа, поневоле сближающее путешественников, сыграло свою роль, или усталость и напряжение последних дней, а может быть, он просто стосковался по откровенному разговору, по человеческому общению. Алексис с вызовом посмотрел ей в глаза. — Хорошо. Вы победили. Признаюсь — да, я хотел бы, чтобы мой кузен жил со мной постоянно. Чтобы всегда был рядом и помогал управлять этой маленькой страной, которой принадлежат моя жизнь, моя кровь, моя душа. И которая — признает он это или нет — является частью и его самого. — Алексис покачал головой. — Мир меняется, Джоселин, рушатся империи, возникают новые, королевства вроде Авалонии исчезают, поглощаемые более сильными государствами, и ничего нельзя с этим поделать. Я не хочу, чтобы лет через сто или даже пятьдесят спустя от моей страны осталось одно воспоминание или в лучшем случае несколько строчек в исторической летописи. Мой народ, моя семья вправе рассчитывать на большее.