Вирджиния Линн - Любовь авантюриста

– Вы заплатите за это, сукин сын!

– Если такое случится, – отвесил насмешливый поклон, – то я воспользуюсь вашими деньгами, сэр. Мои поздравления. А чтобы вы не могли преследовать меня... минуточку...

Кончик шпаги Джеймса замелькал быстро-быстро, и когда он снова отошел в тень, Саммер увидела, что плотно облегающие бедра бриджи Кенуорта превратились в лохмотья, которые обнажали тело более, чем их обладатель хотел бы продемонстрировать на запруженных народом улицах.

Затем Джеймс скользнул к Саммер и, схватив одной рукой, потащил ее в дальний конец переулка.

Девушка вспомнила про крыс и запротестовала:

– Нет! Только не туда...

Джеймс резко прижал ее к себе и грубо прошипел:

– Ты что, хочешь прямиком попасть в руки полиции, дорогая? А вот я не хочу. Так что не упрямься. У тебя еще будет такая возможность.

Саммер не спросила, что он имел в виду, и, спотыкаясь, побрела за ним. Девушка содрогалась от омерзения всякий раз, когда они огибали кучи гниющих отбросов, в которых нищие воровато выискивали съедобные куски. В тени Саммер различала неясные фигуры пьяниц, храпящих в сточных канавах, детей, цепляющихся за юбки своих неряшливо одетых матерей, и еще призраки каких-то странных тощих существ с огромными горящими глазами, таращащихся на нее из темноты.

– Не смотри по сторонам, только вперед, – предупредил Джеймс, – или мне снова придется взяться за шпагу.

Саммер повиновалась. Лишь когда они вышли наконец на солнечный свет, девушка вдохнула полной грудью и, почувствовав себя свободной, вырвалась из цепких объятий своего спутника.

Джеймс, остановившись, посмотрел на нее.

– Тоже мне, Робин Гуд!

Губы Джеймса тронула еле заметная улыбка.

– Как я понимаю, тебе пришелся не по душе мой метод добывания денег для покупки приличного платья?

– Я считаю, что вы опасный маньяк!

– Не более маньяк, чем женщина, которая собиралась пуститься в путешествие по Лондону в одиночку, – холодно возразил он.

Саммер закусила губу, чтобы не произнести грубых слов, которые так и вертелись на кончике ее языка. В конце концов, этот мужчина был ее единственной защитой в страшном, полном опасностей городе, в котором почти невозможно выжить одинокой женщине.

– Итак, я вижу, тебе все-таки больше по душе проявление благоразумия. – Джеймс удовлетворенно кивнул. – Похвально. А теперь, миледи, нужно купить вам наряд для сегодняшнего вечера. Он должен быть таким же необыкновенным, как и его обладательница.

Саммер разгневанно выпалила:

– Я не могу надеть платье, купленное на краденые деньги!

Джеймс взял ее за подбородок, и Саммер почувствовала, как дрожит от смеха его рука.

– Но все же ты наденешь его, потому что это часть сделки, которую ты заключила с дьяволом.

Саммер с отчаянием подумала, что Джеймс очень точно охарактеризовал их договор. Ей пришлось продать свое тело человеку, который, похоже, коллекционировал таких, как она. Но разве это сильно отличалось от того, как она предложила себя Гарту? Саммер сделала это, хотя Гарт ее не захотел, и от этого она чувствовала себя одновременно использованной и уязвленной.

– Интересно, – произнесла Саммер, глядя в красивое лицо своего спутника, – решите ли вы потом, что сделка стоила вашего времени?

– Я очень надеюсь на это, дорогая, иначе я не стал бы ее заключать.

– Да уж, не думаю, что вы позволили бы себя одурачить, – пробормотала девушка с еле заметной улыбкой. – Вы произвели на меня впечатление человека, который требует, чтобы долг был уплачен сполна.

– Именно так, красавица, – тихо произнес Джеймс, – но и свои долги я отдаю. Так что имей это в виду, когда мы поменяемся местами и я окажусь твоим должником.

Саммер отвернулась, не в силах вынести неотразимого взгляда черных как ночь глаз.

– Не представляю, как такое может случиться, – пробормотала она.

Джеймс засмеялся:

– Детка, женщины всегда находят возможность все изменить, и мужчина оказывается у них в таком долгу, вернуть который почти невозможно.

Саммер только недавно думала об этом, и ей на ум пришли слова Шанталь: «Мужчины, девочка моя, не всегда думают головой, когда дело касается любви. Да-да, в такие моменты они думают той частью тела, которая вовсе для этого не предназначена. Полагаю, вам будет полезно это знать, а?»

Саммер вздохнула. Это и в самом деле так. Возможно, если бы Джеймс оказался у нее в долгу, она не чувствовала бы себя такой уязвимой. Проблема состояла в том, что в определенные моменты она не могла контролировать ни своих эмоций, ни ответной реакции своего тела.

– Ну и как я выгляжу в этом краденом наряде? – Саммер грациозно вальсировала по комнате, и подол платья развевался вокруг ее лодыжек. Она ощущала на себе взгляд Джеймса, и где-то в глубине ее лона зародилась и начала разливаться по телу горячая волна. Ей не стоило дразнить это чудовище.

Взгляд черных бархатистых глаз был столь пронзительным, что Саммер почти физически ощущала его.

– Ты даже красивее, чем я ожидал, – улыбнулся Джеймс в ответ на ее саркастическое замечание. – Хотя и в краденом наряде.

Саммер отвернулась.

– Это неправильно.

– Даже для Робин Гуда? Мы обворовали богатого, чтобы отдать его деньги бедным, помнишь? И отдали большую часть денег нищим мальчишкам, чтобы они купили себе еды. Кенуорт должен радоваться, что его деньги пошли на такие благие дела. – Джеймс рассмеялся. – Но он, конечно, не слишком рад. Я верну ему всю сумму, если хочешь.

– Каким образом? У него в кошельке было очень много денег.

– Держу пари, не больше, чем он проиграл в одночасье в макао [4], – пробормотал Джеймс и выпрямился. – Забудь ты о Кенуорте и о его проклятом кошельке. Лучше скажи, на кого я теперь похож – на негодяя или на светского льва?

– Конечно, на негодяя, только очень хорошо одетого. Ну ладно, ладно, напыщенный павлин, вы выглядите совсем недурно, – быстро произнесла Саммер, заметив, что он сделал шаг в ее сторону.

Джеймс усмехнулся:

– Еще бы, конечно, неплохо.

– И кроме того, вы такой скромный!

– Все земные добродетели сосредоточились в одном человеке, моя дорогая.

Джеймс взмахнул запястьем, и белые кружева манжет упали на его загорелые худощавые руки. Гофрированные оборки, словно пена, выбивались из глубокого выреза стеганого жилета, затканного золотыми нитями, а вокруг шеи с небрежной безукоризненностью был завязан белоснежный галстук. Темно-синий камзол из тончайшего сукна идеально сидел на его широких плечах, а светло-коричневые облегающие панталоны заканчивались внизу высокими блестящими ботфортами.

Такой наряд мог превратить в красавца любого мужчину, но Джеймс Камерон выглядел в нем сногсшибательно. Черные волосы тщательно причесанными прядями ниспадали на его лоб и закручивались за ушами и над воротничком. Он тщательно побрился, удалив с подбородка темную грубую щетину и оставив лишь небольшие бакенбарды на висках. Теперь он выглядел вполне цивилизованно, если не считать дьявольского огня, горевшего в глубине его черных глаз.