Вирджиния Линн - Любовь авантюриста

Взгляд Саммер встретился с его взглядом, и она судорожно вздохнула. Где-то в глубине ее существа вспыхнуло пламя, горячее и зовущее, от которого кожа горела, а сердце выпрыгивало из груди.

Подняв руку, Джеймс взял в ладонь ее подбородок и слегка сжал его.

– Маленькая печальная девочка. Неужели брак со мной так невыносим для тебя? Неужели я настолько плох, что меня можно так сильно ненавидеть?

– Но я вовсе не ненавижу тебя.

– В самом деле? – Губы виконта изогнулись в улыбке. – Наши гости могут подумать иначе. Две пожилые дамы уже поинтересовались у меня, не забрал ли я тебя от матери слишком рано.

– И что ты ответил?

– Правду. – Джеймс усмехнулся. – Я сказал, что украл тебя, а ты сопротивлялась, как разъяренная кошка.

– Но ведь было не совсем так, – начала Саммер, но вдруг заметила веселые искорки в глазах мужа. Такого Джеймса она знала. Смешливые искорки в черных словно ночь глазах и дьявольские сросшиеся брови, до боли знакомые ей.

Саммер с облегчением вздохнула.

– Я терплю тебя, но не ненавижу, – уже более миролюбиво произнесла она.

– Спасибо, что уточнила. Я это только приветствую. – Рука виконта отпустила ее подбородок, и девушка внезапно почувствовала себя так, словно лишилась чего-то.

Чтобы скрыть замешательство, она быстро потянулась к кубку. Сделанный из золота и украшенный драгоценными камнями, он оказался необыкновенно тяжелым. Саммер попыталась поднять его, обхватив обеими руками, и вино выплеснулось через край.

– Позволь мне! – Джеймс, накрыв ее руки своими ладонями, взялся за кубок. Он слегка наклонил его, и Саммер сделала большой глоток. Ей не хотелось, чтобы Джеймс убирал руки, хотя от его прикосновения кожу покалывало, а по спине пробегали мурашки.

Не разжимая рук, Джеймс поставил кубок на стол и накрыл губы Саммер своими. Она закрыла глаза; от легкого прикосновения теплых губ ее с головы до ног пронизала чувственная дрожь. Язык Джеймса прошелся по ее смоченным вином губам, а затем скользнул внутрь.

Возглас удивления застрял у Саммер в горле. Поцелуй был настолько чувственным и возбуждающим, что она не сразу осознала, где они находятся. Судя потому, как Джеймс откинулся на спинку кресла с тихим вздохом, он ощутил то же самое.

– Проклятые традиции, – пробормотал виконт, бросая досадливый взгляд на гостей, наводнивших зал. – Мы должны сидеть во главе стола, словно племенные быки на выставке.

– Да. – Саммер попыталась восстановить дыхание и легко справилась с этим. – Твоя мать говорила мне, что по традиции новобрачные должны сидеть во главе стола, чтобы гости могли произнести тосты и выпить за наше здоровье. И еще мы должны станцевать танец или два.

– Верно! – Джеймс откинулся на спинку кресла. – Ты умеешь танцевать рил [7], дорогая?

Саммер заколебалась.

– Как я успела заметить, ваши традиционные танцы немного похожи на то, к чему я привыкла. Я, конечно, умею танцевать менуэт и полонез...

– Тогда, боюсь, нам придется танцевать, – угрюмо подытожил Джеймс. – Кажется, я должен предупредить тебя, что не слишком люблю это занятие.

Тут уж Саммер не могла не улыбнуться.

– Но мне почему-то кажется, что ты великолепно танцуешь.

– Да, дорогая, твоя догадка верна. Но мои сестры столько раз мучили меня, заставляя вставать с ними в пару, что сама мысль о танцах мне невыносима. – Виконт покачал головой. – Наши уроки танцев всегда заканчивались потасовкой, и учителя менялись так часто, что однажды отец пригрозил сесть в танцевальном классе с хлыстом в руках.

Саммер рассмеялась:

– И это помогло?

– Эффект превзошел все ожидания; вот только с тех пор я терпеть не могу танцевать.

Вскоре Саммер представилась возможность оценить способности виконта, и девушка не удивилась, обнаружив, что он ничуть не преувеличивал. Танцевал Джеймс превосходно. Несмотря на высокий рост и мускулистое сложение, он двигался поразительно плавно и грациозно. Однако ему так и не удалось убрать с лица выражение досады, когда он шагнул вперед, поклонился, подал ей руку, а потом закружился в танце. Выражение его лица было столь комично, что Саммер с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

Ее глаза сверкали, а губы слегка приоткрылись. Она изящно перекинула плед через руку, а ее шелковистые, отливающие золотом волосы покачивались в такт движениям, слегка закручиваясь вокруг нее, когда она совершала очередной поворот.

Они лишь на короткое мгновение сошлись, двигаясь в рядах, образованных танцующими, и Джеймс лениво улыбнулся ей:

– Я вижу, тебе нравится танцевать.

– Да, нравится, – Саммер широко улыбнулась в ответ, – и мне ненавистна мысль, что я вышла замуж за человека, которому это не по душе.

Описывая круг, она держала Джеймса за кончики пальцев, и его пышные кружевные манжеты касались ее запястья.

– Я думаю, мы уладим эту проблему, леди Уэсткотт.

Леди Уэсткотт. Милостивый Боже, Саммер отчего-то не подумала об этом. Ее голова была так занята другими мыслями, что она совсем забыла о титуле.

Неожиданно она чуть не споткнулась, и виконт весьма ловко поддержал ее. Его черные брови слегка нахмурились. Саммер попыталась улыбнуться, а потом они снова разошлись в разные стороны.

Когда они сошлись опять, Джеймс внезапно спросил:

– Хочешь вернуться на место?

Глаза Саммер озорно блеснули, и она невинным тоном произнесла:

– Нет, милорд. Традиция обязывает нас танцевать.

Виконт еле слышно выругался, а она чуть опустила голову, продолжая насмешливо смотреть на него своими голубыми глазами.

Джеймс принял вызов, горящий в ее взгляде, и ответил на него, прежде чем она успела что-либо понять. Он резко притянул к себе молодую жену и, склонив голову, жадно впился в ее губы.

Осознав, что они оказались в центре внимания, Саммер оставила безуспешные попытки высвободиться и замерла. Музыка продолжала играть, и гости начали смеяться. Тогда виконт разжал объятия, сделал шаг назад и отвесил ей церемонный поклон:

– Не угодно ли вам вернуться на место, миледи?

Саммер не оставалось ничего иного, как повиноваться.

– Зачем ты это сделал? – набросилась она на мужа, когда они заняли свои места.

В ответ Джеймс лишь улыбнулся:

– Потому что ты дразнила меня, смеялась надо мной, грозила устроить сцену. А мне это ничего не стоит, если ты успела заметить.

Вновь вспомнив пение виконта на людной улице Лондона, Саммер кротко кивнула:

– Да, я заметила.

Подошел слуга, неся на серебряном блюде жареное мясо и пирожные, и Саммер, повернувшись к мужу спиной, выбрала несколько восхитительных овсяных пирожных, прибавив к ним сдобные булочки со смородиной, цукаты, яблоки, орехи и пряности. При этом она проигнорировала предложенный ей телячий рубец с потрохами [8].