Айрис Джоансен - Черный Роберт (Тайна королевы)

Монтгрейв глубоко вздохнул и проговорил сквозь зубы:

– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.

Елизавета некоторое время смотрела на захлопнувшуюся дверь, потом подошла к окну и остановилась перед ним, глядя в темноту. При всей своей заносчивости и напыщенности Перси очень даже не глуп. Ведь в конце концов ему удалось совершить почти невозможное – схватить этого неуловимого Макдаррена. В какой-то момент ей даже начало казаться, что задуманный план так и останется невыполненным.

Елизавета перевела взгляд на лежащий на письменном столе указ и нахмурилась. Бумага лежала, дожидаясь ее подписи, и необходимость принять наконец решение тяжелым грузом лежала на сердце. Боже праведный, неужто нет другого выхода?

Она знала ответ.

Другого выхода не существовало. Они не оставят ее в покое.

Но прежде чем она уступит этим кровожадным пиявкам из парламента, ей надо привести в действие свой план...

Королева отвернулась от лежащего на столе указа, чувствуя, как надежда и уверенность вновь возвращаются к ней. Ей только надо выиграть предстоящее сражение с Макдарреном. Мысль об этом возбуждала ее. Судя по всему, он достойный противник. А ничто не доставляло Елизавете такого удовольствия, как возможность доказать незаурядному мужчине, насколько умнее может быть женщина.

Она отвернулась от окна и решительно направилась в гардеробную.

– Маргарет! Мой плащ!

– Это все из-за меня. – Гэвин печальным взглядом обвел тесную камеру и снова посмотрел на Роберта, который сидел на другом, таком же грубо сколоченном топчане. – Если бы не моя нерасторопность, нам удалось бы уйти...

Роберт зевнул.

– Верно. Ты никудышный телохранитель. И орудуешь мечом, как метлой.

– Мне не стоило набиваться в сопровождающие. Джок не допустил бы, чтобы тебя схватили.

– Их было намного больше, чем нас.

– Тебе не впервой отбиваться от превосходящего числа противников. Если бы меня не ранили, ты бы сумел пробиться к выходу.

– Гэвин!

–Да?

– Ты мне надоел. Как телохранитель ты никуда не годишься – с этим я согласен. Но раньше с тобой, по крайней мере, не было скучно...

– Выходит, ты меня держал за шута?

Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, братья росли вместе и, за исключением тех лет, что Роберт провел в Испании, никогда не разлучались. Их родным домом был Крейгдью, и эта общая любовь сближала их, как ничто другое.

– Хочешь пить?

– Немного, – отозвался Гэвин. На самом деле его давно мучила жажда, но он не знал, хватит ли у него сил подняться и набрать воды из кувшина, который стоял на столе в противоположном конце комнаты. Роберт и без того нянчился с ним все время их долгого пути из Эдинбурга: перевязывал, рану, смачивал и менял повязки на лбу, когда его трясла лихорадка, вытирал пот. Пора самому вставать на ноги.

– Лежи! Я сейчас принесу!

– Да нет, я сам уже могу ходить...

Роберт поднялся и, не слушая его, налил воды в кубок.

– Зачем ты согласился взять меня с собой в море вместо Джока?

– Тебе же так хотелось увидеть все своими глазами.

– Да, наслушался россказней о золоте, о славе...

– Золота хватило. – Роберт поднес кубок Гэвину. – А вот славного ничего не произошло. Так ведь?

Гэвин с жадностью припал губами к воде и долго, с наслаждением пил.

– Не думал, что придется проливать столько крови.

– А как можно захватить корабль, не пролив крови? Иначе и золота не видать. А ты сам понимаешь, как оно нужно для Крейгдью.

Гэвин прекрасно знал, сколько сделал Роберт для их скудного, сурового и неплодородного края.

Гэвин допил остаток воды.

– Как ты думаешь, они нас повесят?

– Вряд ли.

– Тогда зачем они схватили нас?

– Ты разве не слышал? Монтгрейв сказал, что королева хочет меня видеть.

– Говорил я тебе: не нападай на ее корабль.

– Думается, мы здесь по другой причине. Монтгрейв выполняет только особые поручения королевы.

– Особые? Ты догадываешься, что это может быть?

– У меня есть несколько предположений... Хочешь еще пить?

Юноша покачал головой.

– Тогда ложись. – Роберт с грубоватой нежностью заставил брата лечь и укрыл его одеялом.

Гэвин подумал, что еще несколько дней назад и представить себе не мог, насколько внимательным, нежным и заботливым можёт быть Роберт. Впрочем, нет. Неправда. Он помнил, что таким же добрым и внимательным брат был и в детстве. До отъезда в Испанию. Вернулся он оттуда совершенно другим. Жесткий, насмешливый человек по прозвищу Черный Роберт. Правитель Крейгдью, глава клана, вынужденный принимать подчас суровые и жестокие решения и делающий это без малейших колебаний. «Не то, что я», – уныло подумал Гэвин, вспомнив, как после первой своей битвы он стоял у борта, и его выворачивало наизнанку.

Роберт сидел на топчане, прислонившись спиной к стене, с отсутствующим видом. Казалось, что его совершенно не занимает происходящее и он просто отдыхает. Но Гэвин знал, что это впечатление обманчиво. Никто не может так быстро собраться, как Роберт, при малейшем намеке на опасность.

Гэвин снова не выдержал:

– Если она не собирается нас вешать, то...

– То мы найдем способ выбраться отсюда.

– Попытайся выбраться один. Я слишком слаб и буду тебе только помехой.

– Ты сильнее, чем сам думаешь.

Тон Роберта звучал настолько уверенно, что Гэвин почувствовал облегчение. Конечно, это очень благородно пожертвовать собой, но гораздо приятнее, когда жертву отвергают. Другого ответа он, собственно, и не ожидал. Роберт не мог оставить его в беде, как не оставил бы любого другого человека родом из Крейгдью. Роберт обязательно придумает, как им выбраться из ловушки. Он и не из таких передряг выходил.

Перси распахнул дверь перед королевой, и она шагнула в мрачное, темное и сырое помещение. При свете свечи, которую держал Перси, она с трудом могла разглядеть две фигуры, застывшие одна против другой на грубых деревянных топчанах.

– Отведите Гордона в другое место, пусть он побудет там, пока мы не закончим разговор с графом, – приказал Монтгрейв сопровождавшему их тюремщику. – Ее величество желает говорить с его светлостью наедине.

Тюремщик грубо схватил Гэвина за плечо и толкнул его к двери.

– Полегче, болван! – резко сказал Роберт, спуская ноги с топчана. – Пусть он идет сам. Ты что, хочешь, чтобы рана снова начала кровоточить?!

Тюремщик ничего не ответил, но повел юношу, уже не толкая его. Королева искоса бросила взгляд на Гордона, но успела заметить только копну взъерошенных рыжих волос, покрасневшие голубые глаза и густо покрытое веснушками мертвенно бледное лицо. «Боже, какой он юный, – подумала она. – Ему едва ли исполнилось двадцать лет. Странный выбор телохранителя для человека, прозванного Черным Робертом».