Лесли Лафой - Пари с дьяволом

– Дарси, детка, – прошептала Морин, дотрагиваясь до ее плеча, – мне так жаль...

– Мистер Террел, – заговорил Мик своим обычным тоном, – я буду очень признателен, если вы пока останетесь с моей женой и Дарси, потому что у меня есть кое-какие неотложные дела.

«Ему надо найти пропавшего охранника, – мелькнуло в голове у Террела. – И сообщить в полицию». Эйден молча кивнул, и Мик вышел из гостиной.

– Позови отца О'Хейгана, Майкл! – крикнула ему вслед Морин.

Мик остановился и медленно оглянулся на жену.

– Морин, ты хочешь сообщить ему, как умерла Мэри?

– Я хочу, чтобы душа Мэри О'Киф получила прощение за все грехи и покоилась с миром, Майкл. Я не собираюсь говорить ему о письме к Дарси, – уверенно произнесла Морин. – Да и самой Дарси разговор со священником не помешает, так что пошли кого-нибудь за отцом О'Хейганом.

Пожав плечами, Мик ушел. Эйдену вдруг показалось, что Мик, наверное, частенько уступает своей жене – раньше он не мог и предположить такого.

– Дарси останется у нас, мистер Террел.

Эйден посмотрел на Морин. Та сидела, обнимая Дарси одной рукой и поглаживая ее по голове другой. Судя по всему, она не собиралась принимать возражений и ждала, что он повинуется ей так же беспрекословно, как и Мик. У него защемило в груди.

– Надеюсь, вы понимаете, что ей нужно быть здесь, – продолжала Морин, уверенная в том, что имеет право распоряжаться в собственном доме. – Кроме нас, у Дарси больше никого нет.

Морин явно не считала его членом семьи Дарси. Она пустила ее в свой круг, а Эйдена намеренно оставила за его пределами. Он, конечно, мог бы и возразить, но тогда все поняли бы, что у них с Дарси сложились близкие отношения, а Эйден не был уверен, что сама Дарси захочет делиться с О'Шонесси такими подробностями. В общем, последнее слово оставалось за Дарси.

– Дарси! – Опустившись перед девушкой на колени, Эйден взял ее лицо в ладони. Девушка заморгала. – Дорогая, ты хочешь остаться здесь? Хочешь, чтобы я ушел?

– Я должна была быть здесь, – сквозь слезы прошептала Дарси. – Я должна была остановить ее.

Почти физически ощущая ее боль, Террел промолвил:

– Неизвестно, смогла бы ты сделать это или нет, детка. Все «может быть» и «надо было» бессмысленны. Ты не должна корить себя за то, что тебя не было с мамой эти дни, ты ничего не могла изменить, а потому не надо терзаться чувством вины.

– Она нуждалась во мне, а меня не было рядом. – Слезы стекали по опущенным ресницам Дарси и катились по бледным щекам. – Я была... с тобой... Я думала только о себе. О своих удовольствиях. Мой эгоизм стоил...

– Нет, – твердо проговорил Эйден, прикладывая палец к ее губам. – Я не хочу слышать этого, Дарси. Ты не можешь отвечать за то, что сделала твоя мать. И твое счастье не стало причиной ее поступка.

Закрыв глаза, Дарси отняла его руки от своего лица.

– Прошу тебя, Эйден, уходи, – прошептала она. – Я не хочу вспоминать.

– Дарси...

– Она слишком расстроена, мистер Террел, – сказала Морин, поднимаясь со своего места и помогая встать Дарси.

Террелу оставалось только молча смотреть на то, как жена Мика уводит Дарси из гостиной. Проходя мимо него, Морин добавила:

– Я отведу ее наверх и посмотрю, что можно для нее сделать. Отец О'Хейган скоро придет и позаботится о том, чтобы утешить ее. Если хотите увидеть Мика, то подождите его в гостиной. Чувствуйте себя как дома.

– Да что священник может сделать для нее? – с досадой спросил Террел. – Дарси совершенно равнодушна к религии.

Морин замерла на месте, отчего Дарси тоже остановилась, но, похоже, даже не заметила этого.

– Вера иногда бывает очень глубоко в людях, мистер Террел, – холодно промолвила Морин. – Дарси найдет в ней необходимое утешение, и, надеюсь, она поможет ей в будущем. Думаю, вам стоит подождать, пока она сама позовет вас. Я позабочусь о том, чтобы она послала вам весточку, когда настанет время.

Глядя на то, как Морин и Дарси поднимаются вверх по лестнице, Эйден ощущал, что его переполняют самые противоречивые чувства. Одна его часть рвалась броситься вслед за ними и сказать Морин, что Дарси принадлежит ему в такой же степени, в какой и им. Но другая его часть ежилась, напоминая ему о том, что все страдания Дарси и эта большая потеря вызваны его появлением в ее жизни.

Мэри О'Киф, собственно, и не скрывала того, что надеялась на их брак. Ему не нужно было читать ее прощального письма к дочери, он и так отлично знал, что в нем написано. Мэри О'Киф считала их знакомство подарком судьбы, а потому решила, что на этом ее роль матери заканчивается. Она надеялась, что он позаботится о Дарси, а она может наконец-то уйти к своему умершему мужу. Дарси потеряла мать. Но на ее горизонте не было и тени будущего мужа.

Террел провел пятерней по волосам. Ему захотелось выпить. Причем как следует. Без хорошей дозы виски он не сможет побороть собственного чувства вины. Возможно, ему удастся убедить себя, что он не бросил Дарси одну в беде. А если повезет, то он даже перестанет думать о том, что потерял последнюю возможность выйти на дорожку, ведущую к ее сердцу.

И, повернувшись на каблуках, Эйден Террел направился к двери.

Полузабытье, в которое она погрузилась, время от времени неожиданно прерывалось, и тогда она оторопело смотрела на толпу людей, недоумевая, как оказалась среди них. Сейчас наступило одно из таких прояснений. Дарси переводила взор с одного человека, одетого в черное, на другого и называла каждого по имени, едва вспоминая слова сочувствия и соболезнования, которые они обращали к ней в последние три дня.

Разумеется, она что-то отвечала им, и это больше всего удивляло ее саму. Ее разум едва воспринимал чужие речи, но нужные слова все-таки срывались с ее уст. Во всяком случае, ей казалось, что она говорит именно то, что надо. Дарси, правда, не слышала собственных слов, но судя по тому, что люди похлопывали ее по плечу и держали ее за руки, они оставались ими довольны. А потом, удовлетворившись ее реакцией на их утешения, они уходили и оставляли ее в покое.

Впрочем, со вздохом подумала она, они всегда возвращались. И. приносили с собой тарелки с едой. По какой-то непонятной причине они воображали, что бна должна быть голодна. Дарси протестовала, но они уговаривали ее поесть, ссылаясь на то, что пища поможет ей поддержать силы. Но какие силы нужны для того, чтобы сидеть в кресле, смотреть на гроб и бормотать слова благодарности за сочувствие?

Она ела лишь для того, чтобы они замолчали. Дарси посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Завтра будет поминальная служба, а потом отпевание. До утра они отстанут от нее, а потом вернутся, чтобы быть вместе с ней, и она должна будет каким-то образом показать, как собирается жить дальше.