Шеннон Дрейк - Неистовая принцесса

— Сатана, — обратился он к своему коню. — Ты мой старый друг. Ты храбро сражался. Ты не раз пересекал Английский канал и всегда был в хорошем настроении независимо от погоды… И ведь тебе без разницы, какой ты конь — нормандский или саксонский!

Он собрался было сесть на Сатану, когда услышал, что кто-то его окликает. Он повернулся и увидел улыбающуюся Матильду.

— Куда это вы собрались в таком дурном настроении?

Он кивнул ей.

— Просто прокатиться, Матильда.

— Давайте лучше пройдемся, поговорим.

Аларик передал поводья Ричарду и пошел с ней. Матильда повела разговор о нынешней ситуации в Нормандии и вспомнила прошлые годы. Аларик слушал ее вполуха, пока они шли под тенистыми деревьями по берегу ручья. Весна уже вступила в свои права. Вокруг возрождалась жизнь и красота, земля была зеленой и благоухающей.

— Что вас рассердило? — внезапно спросила Матильда.

— Вы ошибаетесь. Все отлично, миледи.

Она засмеялась.

— Аларик, вы забываете, что я знаю вас с незапамятных времен.

Он пожал плечами.

— Все в полном порядке, уверяю вас.

Матильда внезапно остановилась и, глядя ему в глаза, сказала:

— Женитесь на ней.

— Что?

— Вы сердитесь на Фаллон. Я не знаю, что случилось, но настроение ваше бросается в глаза. Люди жестоко и несправедливо говорят о ней. Вы сделали ее любовницей. Утешьте свою собственную душу, женитесь на ней. Подарите вашему ребенку то, чего не было ни у вас, ни у Вильгельма, — законнорожденность.

— И Вильгельм и я вполне обходились без этого, mаdаmе.

— Аларик…

— Нет, Матильда, я не женюсь во второй раз.

— А почему?

Аларик помолчал, глядя на преисполненную решимости герцогиню.

— Матильда, вы касаетесь раны, которую другой не решился бы трогать… Но я отвечу вам, почему не могу на ней жениться. Я не верю в любовь, mаdаmе… Я видел, какие беды она приносит. Я не верю женщинам вообще, и тем более не могу доверять Фаллон. Она дважды поднимала оружие против меня. Эрику Улфсону удалось скрыться, и он еще поднимет войско против Вильгельма, в этом нет сомнения. А в качестве награды Фаллон пообещала себя… И наконец, миледи, очень сомнительно, чтобы она согласилась выйти за меня замуж. Она до сих пор смотрит на нас как на убийц, которые хладнокровно погубили ее отца.

— Думаю, что она выйдет за вас замуж.

— Этого не случится.

— Вы глупец, Аларик. Вы сами отказываетесь от счастья.

— Возможно.

— Подумайте об этом, Аларик. Ради ребенка… Ради самого себя… И ради Фаллон. Я знаю, что она не плетет никаких интриг против вас. И я верю… Да, верю, что она любит вас.

Аларик скептически хмыкнул. Матильда продолжала внимательно разглядывать его.

— Хорошо, герцогиня… Я подумаю над тем, что вы сказали. — Однако он сомневался, что сможет преодолеть мучительный страх перед предательством, чтобы решиться на брачную церемонию. Он вздохнул. — Она моя, Матильда, я опекаю ее и позабочусь о том, чтобы она не страдала от злых языков… У Вильгельма есть для меня работа, и я мечтаю вернуться домой.

— Ваш дом здесь.

Он хмуро посмотрел на Матильду, затем сказал:

— Я хочу вернуться в свои владения в Англии. Я пообещал Фаллон, что ребенок родится там. Я буду любить его, он будет моим наследником… Этого достаточно.

Аларик учтиво поклонился Матильде, повернулся и ушел. Он направился не к месту, где продолжался турнир, а в апартаменты, которые делил с Фаллон.

Она сидела у камина и что-то шила для малыша. Когда Аларик вошел, ее голубые глаза глянули на него с вызовом.

Метнув на нее холодный взгляд, он крикнул Ричарду, чтобы тот помог ему снять доспехи. Затем он приказал принести еды и вина. Коротко кивнув Фаллон, Ричард быстро удалился.

Стоя у камина, Аларик долго, очень долго смотрел на Фаллон.

— Завтра мы уезжаем в Англию, — сказал он.

Она вздрогнула, уронила свое рукоделие, вскочила и бросилась через всю комнату к нему. Однако в последний момент холодность его взгляда остановила ее на полпути. Помолчав, она сдержанно произнесла:

— Спасибо.

Ричард подал еду. Фаллон убедилась, что у нее нет аппетита. Аларик оставался мрачным и молчаливым. Нехотя откусив кусочек, Фаллон возобновила шитье, словно Аларика не было рядом. Он также сделал вид, что не замечает ее, и стал укладываться спать. Фаллон смотрела на маленькие стежки, но думала о другом. Ну как он может в чем-то подозревать ее, когда она день ото дня становится все неуклюжей от посеянного им семени?

— Бросай свое шитье и ложись спать, — неожиданно выпалил он.

Фаллон посмотрела в его сторону, гневно прищурив глаза.

— Я буду делать то, что мне хочется, граф!

Она очень быстро убедилась, что на Аларика ее высокомерный тон не действует. Он поднялся, взял ее на руки, уложил на кровать и задул свечи. Кажется, целую вечность они лежала молча. Фаллон решила, что Аларик заснул. Она попыталась встать, но его руки решительно вернули ее на место. Фаллон вскрикнула, услышав треск разрываемой материи, и яростно замолотила по его телу кулаками.

— Нет, мой господин, этого не будет!

— Почему же? Или утешить тебя могут только другие?

— Ты настоящий олух!

— Ты получила утешение, которого искала?

— Болван! Это у тебя женщин столько, сколько на дереве яблок осенью… Неизвестно, которое сорвется и стукнет по голове. А у меня…

— А у тебя, миледи, поклонников полным-полно по всей Англии и за ее пределами. А сегодня ты флиртовала с этим мальчишкой!

— Флиртовала! Ведь я тяжела! Какой мужчина воспылает страстью к брюхатой?!

Аларик сжал руки Фаллон, заглянул ей в глаза и сказал негромко:

— Эрик Улфсон.

Фаллон ошеломленно смотрела на него.

— Скажи мне, миледи, какие еще интриги ты плетешь?

— Я… я не плету никаких интриг, клянусь, — хрипло проговорила она.

— Так я тебе и поверил.

Фаллон с несчастным видом покачала головой.

— Но это правда, Аларик, Эрик Улфсон всегда вызывал у меня отвращение… Неужели ты не хочешь понять, что я обратилась к нему ради Англии?

— А ты не собираешься вновь обратиться к нему — ради Англии?

Она покачала головой. К ее глазам подступили слезы.

— А почему? — продолжал допытываться Аларик.

Она не могла ответить, что причина в том, что она любит его, Аларика. Подобное признание сделало бы ее слишком уязвимой.

— Из-за нашего ребенка… И потом, я не верю, что его орды могут спасти Англию. Люди только начинают приходить в себя после вашего нашествия. И еще потому, что Вильгельм коронован. Поверь, Аларик, мне никогда не нравилось прибегать к предательству.

Аларик разжал руки, его глаза потеплели. Он притянул ее к себе, и она с готовностью ответила на его поцелуй. Он разорвал на ней платье, но она едва отдала себе в этом отчет, входя в тот волшебный мир, где земля вращается вокруг них двоих и не существует ничего, кроме Аларика и связанных с ним ощущений. Он содрогался и стонал, судорожно обнимая ее и шепча слова благодарности. Фаллон лежала, умиротворенная, в его руках, но им снова овладела печаль. Ее это обидело, но она ничего не сказала.